Играть, чтобы жить. Книга 9. Дорога домой - Дмитрий Рус

* * *

Я судорожно сглотнул. Че… Бэрримор… Дурин… Вот и догнало меня прошлое, вот и начинают потихоньку собираться вокруг мои старые друзья. Спасибо, Творец, за знак, спасибо!

– Встань! – попросил я гнома. – Дай хоть гляну на твою спину. Что за руны начертал наш неуловимый Че?

Дурин послушно повернулся и задрал рубаху. А я замер, пораженный в самое сердце. Кривым почерком на мускулистой спине гнома было выведено:

ДЕ ТЫ?! ВЕРНИС! ЧЕ.

Ночь укутала Нулевой ярус тревожными сумерками.

Счастливо обнимали подушки те, кому не нужно было беспокоиться о монетах на балансе.

Забылись в беспокойном сне другие, кто с трудом смог накопить сотню совушек на следующие сутки существования.

Молились Хаосу неудачники в ожидании полуночного Часа Судьбы, когда скрюченная бесконечной жизнью Слепая Тень измерит чуткой морщинистой дланью балансы обедневших богов. Великое Ничто примет свою долю душ, поддерживая бесконечный круговорот перерождения.

И только Хаос способен противиться устоявшимся процессам, даруя шанс на сбой и лишний день бытия. Молись, борись с упорядоченным, и благосклонная стихия обратит на тебя свой взор! Но даже в этой схеме видны следы стройного плана. Даже размеренному поклонению самой себе противится сила разрушения, наделяя своим вниманием случайных богов и вбрасывая черные семена хаоса в самое сердце цитадели Упорядоченного.

Я сидел на кресле в своих покоях в Чертогах, удобно поджав под себя ноги, раскачиваясь в легком трансе и все глубже погружаясь в трехмерный образ Древа. Короткая, но истовая молитва Творцу. Активация специального раздела интерфейса, скрытая до этого рядом специальных условий. И моя кровь, напитавшая руны на черном лезвии Жнеца Миров.

Зависшая перед глазами зеленая почка Друмира на глазах окутывалась многочисленными пиктограммами режима редактирования. Админский функционал бога-творца. Самое то для цифрового бога. Там, где обычный высший творит на интуиции, мы работаем с рядами Фурье, топологией пространства и десятой цифрой после запятой.

Изменить можно практически все. От шанса рождения непорочного дитя, любовно поцелованного Светом, до процента кислорода в атмосфере. Хотя на мой баланс особо не разгуляешься. Активация каждой руны, изменение любой константы стоят немыслимых затрат веры. Порядок цифр – от шести нулей и выше.

Отстукивая монотонный ритм Жнецом, я затянул божественную колыбельную, убаюкивая мир, погружая его в некое подобие наркоза. Вяжущие разум слова нашептал мне во сне клинок в обмен на нерушимую клятву и первую порцию моей крови.

Нельзя резать по живому. Эманации боли Друмира сведут разумных с ума, принося микровселенную в дар доменам Боли, Тьмы или Инферно, и неважно, кто уж там подсуетится быстрее – судьба наделенных душой будет ужасна. Ну а меня… меня размажет кармическим откатом в Пустоте, в назидание романтикам и прочим наивным любителям халявы.

На сделанном мною вчера надрезе набухло несколько сверкающих силой капель сока Древа, что неизбежно привлекло внимание Высших Стражей. Судьба одинокого Листа им безразлична, а уж тем более жизнь крохотной почки виртуального мира. Но вот за целостность Ветви эмблемы Творца отвечают крыльями.

Разглядев на мне благословение Его и считав чистоту помыслов, прибывший Страж немного успокоился. Лишь ярко мигнул силой, обозначая свое присутствие и напоминая о цене за любое неосторожное действие. Я скрипнул зубами и напрягся, пытаясь удержать нити энергетического каркаса крохотной вселенной, заплясавшие на волнах щедрого импульса. Единственная планета Друмира запетляла на орбите, оставляя за собой тонкий шлейф потерянной атмосферы. С поверхности Солнца потянулся сорванный протуберанец коронарной массы.

Ну не мудак ли этот четырехкрылый Престол? Лопни хоть одна нить – и я сам полыхну сверхновой! А может, так и задумывалось? И это последний экзамен на право работы с запредельными энергиями?

Вызванная Стражем рябь постепенно успокоилась. Мои руки покрылись ожогами, ныли перегруженные энергоканалы, но в целом обошлись малой кровью. Планета потеряла немного атмосферы, полыхнула парой новых вулканов, омыла берега волнами цунами и подняла из океана длинную цепь островов. Давно барахлящий генератор локаций привычно сбойнул, поместив посреди столицы западноевропейского кластера открытый данжеон с умертвиями трехсотого уровня. Событие для практически лишенного магии Друмира знаковое, но обратить на него внимание пока что некому. Убаюканный колыбельной, мир погрузился в стазис…

Дождавшись, когда исчезнет давление взгляда Престола, я торопливо заныкал в инвентарь несколько густых капель сока Древа. Крафтовый компонент уровня Творца. Иные миры уничтожали и за меньшее…

Одна из капель сразу же идет в дело. Достаю из инвентаря Кристал Истинной Веры – подарок от моей Первожрицы. Вминаю камень в густой сок, кристаллизую его своим дыханием. Творец милостив и не требует крови. Считываю параметры получившейся подвески и восхищенно выдыхаю: предмет, достойный адамантовой цепочки!

Кулон Истинной Веры. Рукотворное, божественное, прекрасное, единственное на Древе.

Накопитель Очей Веры. Наполненность: 1 000 000 из 100 000 000 ОВ.

Эффект: Помещенная в накопитель энергия очищается силой ЕГО до следующего уровня чистоты. Время трансформации: 1000 ОВ в минуту. Текущий окрас веры: эталонный, сверкающе-белый, «слеза ребенка». Окрас после очистки: уникальный, сиреневый, «сверкание души ЕГО».

На аромат сока Древа из Пустоты потянулись голодные тени. Начертанный мной рунный круг сиял предупреждающим неоном и сдерживал осторожных тварей. Еще больше их пугал след Небесного Зверя, прошедшего мимо ветви всего несколько столетий назад.

Жестом пианиста встряхиваю руки и оглядываю предстоящее операционное поле. На Древе, как и на любом растении, хватает живущих в симбиозе сущностей. Одна из них мне нужна…

Привлеченная потоками энергии, исходящей из сделанных на метрике мира надрезов, копошится в пентаграмме сладкой кормушки огромная личинка Пустотного Мотылька. Планетарных размеров тварь, с удовольствием питающаяся фоновым излучением сотворенных миров. Впрочем, если лист надолго окажется без божественной защиты, сожрет и его.

Творец щедро награждает за убийство этих паразитов, но для меня эта задача пока что не по плечу. Да и посмертное проклятье мотылька до того неприятно, что убивают его скорее от безысходности. Учитывая, что твари объединены общей памятью и через миллионы лет любая особь узнает обидчика их вида, то становится понятно, почему с ними предпочитают не связываться.

Пока личинка питается, я аккуратно сматываю с ее кокона несколько парсек пустотной нити. Лучшего средства для сращивания прорех миров пока что не придумали. Одна беда – хранится недолго. Вне ауры твари намертво застывает за считаные минуты. Тот, кто научится ее заготавливать впрок, будет кушать адамантовой вилкой с мифрилового блюда.