Бабушкин подарок - Пола Льюис

Миссис Бэнд хмыкнула.

— Рада слышать это. Этот человек работает слишком много. Я уже столько времени твержу своему Бобу, что мистеру Деппу нужна жена, чтобы оставаться дома по ночам.

— Я сделаю все, что в моих силах, — обещала Гледис, но у нее было предчувствие, что это вряд ли что-нибудь изменит. Бросив взгляд на часы, она быстро допила кофе и поспешила в ванную принять душ.

Не прошло и получаса, как она была одета и готова к выходу на работу.

— Миссис Бэнд, — обратилась она к поварихе, — я буду на работе — в аптеке «Грин-лайн», на случай, если позвонит мистер Депп. Скажите ему, что я вернусь домой сразу после пяти. — Глед хотелось поговорить с ним лично. Совсем не вызывало радости то обстоятельство, что уже через неделю после свадьбы ей приходится общаться с мужем через посредника.

День выпал удачный, хотя дел у нее оказалось больше, чем обычно. Служащие аптеки устроили в ее честь праздничный ланч, и пришло много постоянных покупателей, чтобы пожелать ей счастья — ведь многие из них уже стали ей друзьями. Принимая во внимание, как складывается ее супружеская жизнь, Гледис была рада, что не бросила работу.

К концу работы она жаждала поделиться с мужем новостями и услышать о его делах. Ее встретил аромат сыра, томатного соуса и чеснока, который привел ее на кухню. Миссис Бэнд снимала фартук.

— Не знаю, что вы готовите, но запах просто божественный.

— Это моя лазанья. Любимое блюдо мистера Деппа.

Гледис открыла дверцу духовки и заглянула внутрь. Она просто умирала от голода.

— Мистер Депп звонил? — спросила она, и дрогнувший голос выдал ее нетерпение.

— Минут пятнадцать назад. Я сказала ему, что вы будете дома сразу после пяти.

Не успела Бэнд произнести эти слова, как зазвонил телефон. Глед схватила трубку, слизывая с пальца пряный томатный соус.

— Это Кевин Расби, помощник мистера Деппа, — сообщил бодрый мужской голос. — Он просил передать вам, что не будет обедать дома.

— Гледис.

Казалось, она слышит свое имя откуда-то издалека. Кто-то зовет ее, но ей едва слышно.

— Любимая. — Теперь голос стад громче. Глед уютно свернулась калачиком в кресле, не обращая внимания на настойчивый звук. После того, как она столько часов не давала себе уснуть, мозг наконец не выдержал и отключился.

— Дорогая, если ты не проснешься, у тебя будет растяжение мышц спины.

— Крис? — Глаза у нее тут же открылись, и она увидела, что муж стоит на коленях рядом с ее креслом. Гледис выпрямилась и уставилась на него, как будто видела в первый раз.

— О, любимый, — прошептала она, обвивая руками его шею. — Я так рада, что ты дома.

— Раз так встречают, мне придется почаще задерживаться.

Глед решила не обращать внимания на это замечание.

— Сколько времени?

— Поздно, — вот все, что он сказал.

Она поцеловала мужа, испытывая огромное наслаждение от прикосновения его рук. Выглядел Кристофер ужасно. Уже больше недели он не приходил домой обедать и засиживался в офисе допоздна.

На все ее расспросы Крис отвечал одно: проект, над которым он работает, не ладится. Боже, думала она, ради этого он обращает в хаос их только начинающуюся совместную жизнь. Крис сознательно рискует их браком! Все эти потрясения почти стерли воспоминания об их непродолжительной идиллической неделе. Прошла половина месяца, как они вернулись в Портленд, а Кристофер не мог уделить жене ни одной лишней минуты своего времени.

— Хочешь есть? — Она сомневалась, поел ли он нормально хоть один раз за эти дни.

Кристофер отрицательно покачал головой, потом вялым движением провел по лицу рукой.

— Я слишком устал.

— Сколько еще это будет продолжаться? — спросила Гледис, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. Она предполагала, на что идет, когда выходила замуж. С того момента, как она встретила Криса, Гледис знала, как нелегко ей будет тягаться с его делами, сколько требований станет предъявлять его образ жизни. Как трудно будет сохранять их брак. Но она рассчитывала, что их любовь продержится хотя бы первые два-три года.

К несчастью, она ошиблась. Пожалуй, Глед недооценила его одержимость бизнесом и успехом. Несомненно, он любит ее, хоть и редко говорит ей об этом. Но ведь она не нуждалась в словах. Что ей нужно, так это его время, хоть малая толика внимания.

— Всю неделю я редко тебя вижу, — напомнила она. — По утрам ты уходишь, когда я еще сплю. Только Богу известно, когда ты приходишь домой ночью.

— Это продлится недолго, — озабоченным тоном произнес Кристофер, поднимаясь. — Обещаю.

— Разве это такая катастрофа, если проект не пойдет?

— Да, — ответил он с нажимом.

— Знаешь, одна неудача — еще не конец света.

Крис криво улыбнулся.

— Это так, — мягко произнесла она. — Разве я не рассказывала тебе, как, будучи старшеклассницей, не получила главную роль в пьесе?

Кристофер нахмурился.

— Нет. Это что — похоже на историю о твоих уроках игры на фортепьяно?

Гледис поджала под себя ноги и оперлась локтем на подлокотник кресла.

— Немного.

Кристофер опустился на кожаный диван напротив жены, откинул назад голову и закрыл глаза.

— В таком случае, почему бы тебе не перейти прямо к сути, а не рассказывать всю историю?

Он не грубит, успокаивала себя Глед, это просто говорит практичный человек. Очень уставший, отчаянно нуждающийся в отдыхе. У него нет сил выслушать ее печальную историю, пока она не дойдет до морали.

— Ну, хорошо, — дружелюбно согласилась она. — Ты, наверно, запомнил, что я не получила главную роль. Но я была уверена, что она моя. До этого я сыграла большие роли в нескольких пьесах. Вообще я играла все, на что пробовалась. Но ту роль я не только не получила, меня вообще не взяли в пьесу. Однако я до сих пор считаю, что прекрасно сыграла бы Натали Джилл.

Муж усмехнулся.

— Я тоже уверен, что сыграла бы.

— Это испытание научило меня, что не нужно бояться неудач. Я не сыграла тот персонаж и пережила это, а позже, в колледже, когда мне дали замечательную роль, я смогла лучше оценить свой успех. — Когда Кристофер ничего на это не ответил, Глед добавила: — Понимаешь, о чем я говорю, или уже спишь?

Глаза у него были закрыты, но губы изогнулись в мягкой улыбке.

— Я просто размышляю над печальным повествованием о твоей музыкальной и актерской карьере.

Гледис тоже улыбнулась.

— Знаю, это звучит смешно, но неудача дала мне свободу. Я вложила сердце и душу, когда пробовалась на эту роль. А, отвергнутая, почувствовала, что никогда больше не смогу выйти на сцену. Чтобы вернуть себе уверенность, мне потребовалось много времени — поверить в себя и отважиться еще на одну попытку, пусть даже неудачную. В конечном счете, я стала сильнее. Когда на первом курсе колледжа я решила играть в пьесе, то чувствовала себя под какой-то защитой, потому что неудача уже не выбила бы меня из колеи, как раньше.