Твой соблазнительный обман - Александра Хоукинз

– Если я умру от испуга, надеюсь, что тебя повесят!

– Вот уж не думал, что ты столь кровожадное создание. – Он вошел в библиотеку, не дожидаясь приглашения.

Он был пьян.

Нитервуды всегда так безукоризненно держались, что увидеть кого-то из них неодетым было случаем из ряда вон выходящим. Но на ночном посетителе Оливии была мятая белая льняная сорочка с тремя расстегнутыми верхними пуговицами. Местами она выбилась из темно-коричневых бриджей. На ногах – сапоги. Это Гидеон? Она даже представить себе не могла лорда Кемпторна в столь растрепанном виде. Даже когда он упал вместе с ней и Гидеоном в озеро, на нем был жилет.

Указав на мраморный бюст, он поинтересовался:

– Ты разговариваешь с этим свирепым на вид парнем с женским чепцом на голове?

«Зачем я натянула на бюст этот глупый чепец?» – Она оглянулась на дверь, размышляя над тем, куда бежать.

– И что? Он отвечает?

Когда леди Фелстед рассказала ей, что Гидеон и лорд Кемпторн арендовали городской дом прямо за их домом, она уверяла, что это воля случая. Граф, казалось, был совсем не в восторге, но они с братом согласились присматривать за Оливией, пока к ней не присоединится отец.

– Ну, отвечает?

– Это же мраморный бюст, – осторожно ответила она. – Если бы этот римлянин заговорил, я переселилась бы в дом твоей матери.

Он едва заметно усмехнулся, и Оливия немного расслабилась.

– Мудрое решение, – серьезно ответил он. – Говорящие статуи тебя до добра не доведут.

Оливия захихикала от такого странного замечания. Она уже открыла было рот, чтобы спросить, как же часто он разговаривает со статуями, но воздержалась, потому что он, очевидно, над ней подтрунивал.

Это, скорее всего, Гидеон. Лорд Кемпторн слишком горд, чтобы являться к ней в таком возмутительно расхристанном виде.

Гость довольно вздохнул, заметив стеклянный графин, за которым потянулась девушка, прежде чем он ее испугал.

– Ага, вино! – обрадовался он, беря графин и снимая с него стеклянную крышку. Понюхав вино, Нитервуд одобрительно кивнул. – Поскольку император сегодня вечером не пьет, ты не против, если я выпью из его бокала?

– Но я не… Не обращай внимания, – ответила Оливия, решив, что сейчас он не поймет, почему она разговаривала с мраморным бюстом. – До того, как ты появился, я собиралась налить бокал вина себе.

Оливия выбрала два винных бокала и поставила на узкую полку. Девушка попыталась отобрать у гостя графин, но он лишь отмахнулся. На удивление, у него не дрожали руки, когда он наполнял первый бокал, а затем и второй.

– И часто ты пьешь вино по ночам?

– По-моему, это очень личное, – поддразнила она. – Но я честно отвечу тебе, если ты признаешься, который из близнецов ходит по ночам в гости?

Он разочарованно взглянул на девушку.

– А сама не догадываешься?

Она покачала головой:

– Нет. Никто бы не догадался.

– А ты не думала над тем, чтобы носить очки?

– Мне очки ни к чему. Кроме того, даже если я и надела бы очки, леди Грисдейл этого не одобрила бы, – призналась Оливия, поднимая свой бокал.

– А почему нет? – удивился он, возвращая графин на место.

– Знаешь, по словам графини, очки – для тех девиц, что остались без кавалера. Лучше быть слепой красавицей, чем наблюдать сквозь новые очки за тем, как другая дама отбивает твоего красавца кавалера.

Он недовольно посмотрел на нее:

– Чудовищный совет!

– Ни один джентльмен не женится на девушке с недостатками, – пожала она плечами. – Плохое зрение никак не отнесешь к достоинствам, а видимые недостатки лучше скрывать.

– Очередной плохой совет от леди Грисдейл?

Оливия посмотрела поверх бокала:

– Смею тебя заверить, что графиня – бесценный источник информации, когда речь заходит о джентльменах и браке.

– И большинство этих советов следует швырнуть в мусорное ведро и сжечь.

Мысленно Оливия с этим согласилась.

– Мы говорим о будущей невесте моего отца, поэтому, с твоего позволения, я не стану обращать внимание на твои обидные слова и не буду отвечать на твой вопрос. Время от времени я люблю пригубить вина ночью.

Он, не мигая, уставился на нее, поэтому Оливия отвернулась, борясь с желанием причесать пальцами волосы. Днем она рассеянно спрятала их под чепец, и сейчас они, скорее всего, напоминали гнездо.

– Как время от времени танцуешь под звездами, – заметил он, следуя за ней.

Оливия закрыла глаза и улыбнулась.

– Гидеон. – Она старалась не вспоминать их поцелуй.

Он подошел сзади и взял ее за талию.

– А кто же еще?

«Уж точно не лорд Кемпторн!»

– Что ты здесь делаешь? Ты был этим вечером на балу? – спросила она.

– Был, но не на балу, – ответил он, не вдаваясь в подробности своих вечерних занятий. – Поэтому я и здесь. Заметил свет в библиотеке и решил, что тебе не помешает компания.

– Как мило с твоей стороны, – сказала она, чувствуя его тепло. – А брат твой не возражал? В конце концов, некрасиво, если кто-то заметит, как ты тайком пробираешься через железную калитку, соединяющую оба сада.

– На сплетни мне наплевать. А что касается моего брата, то его нет дома.

Оливия предполагала, что у лорда Кемпторна есть любовница в городе. До рассвета, вероятнее всего, он домой не вернется. Она услышала звон стекла и обернулась. Гидеон наполнял вином бокал.

Он поднял графин.

– Еще налить?

– Мне достаточно, – заверила она.

Он сделал большой глоток и задумчиво посмотрел на нее.

– Что?

Поддев горлышко графина двумя пальцами, он подошел к ней.

– Пошли прогуляемся по саду.

– В темноте там нечем любоваться, – ответила Оливия, чувствуя мурашки при мысли о возможном приключении.

– Ты удивишься, насколько ошибаешься, – заверил он, протягивая ей свой бокал. Нитервуд подошел к двери и открыл одну створку. – На террасе я оставил фонарь.

Оливия без колебаний последовала за ним. Если бы ее пригласил кто-то другой, она, разумеется, отклонила бы предложение. Но Гидеону она доверяла. Девушка посмотрела в темное небо.

– Вижу, облака рассеялись, – заметила она, любуясь луной.

– Света луны достаточно, чтобы бродить по тропинкам сада. – Он нагнулся и подобрал оставленный на террасе фонарь. – Лабиринт из живой изгороди мне пока незнаком, и в нем еще темнее. Но не бойся, я отлично ориентируюсь в пространстве. – В темноте блеснула его белозубая улыбка.