Долина влюбленных - Пола Грейвс

– Я знаю, ты не понимаешь, почему я защищаю его.

– Понимаю, – тихо возразил Ансон, – но я считаю, что твое отношение под конец выйдет боком вам обоим.

– Ты судишь по своему опыту с отцом? – обиженно спросила она. – Но Дэнни совсем не похож на твоего отца, если то, что ты говорил о нем, – правда. И не уговаривай меня отвернуться от Дэнни.

– Я? – удивился Ансон. – У меня и в мыслях такого нет.

– А о чем ты мне все время говоришь? Что я, по-твоему, должна делать? – Джинни с досадой ощутила, что слезы вновь брызнули из глаз, и стала торопливо вытирать их руками, не желая обнаруживать слабость перед Ансоном. Или перед другими коллегами из «Гейтс». Мало того, что она не справляется с нагрузкой, так теперь она еще прославится как плакса.

– Можешь рыдать сколько влезет, – разрешил он, – никто не смотрит.

– Ты смотришь, – тихо и натянуто возразила Джинни, в который раз невольно являя признаки внутреннего смятения.

– Я тебя не осуждаю.

– Вот как? Но разве не по моей вине ты последний месяц просидел дома, будучи отстраненным от работы?

– Мы пока не выяснили, чья это вина.

– Да ладно. Из-за моей дурацкой таблицы столько всего произошло! Теперь не знаю, как и на работе появиться.

– Ты не виновата, Джинни. – Ансон взял ее лицо в ладони. – Дэнни воспользовался твоей обязательностью, он предал твое доверие.

– Нет, черт подери! – воскликнула Джинни, отшатываясь. – Не смей так говорить о нем!

Ансон отчаянно вздохнул:

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

С одной стороны, она хотела, чтобы он ушел и никогда больше не появлялся, и тогда, возможно, она сможет сделать вид, что ничего не было, что все, что она узнала о проблемах Дэнни, – это ложь. Но с другой стороны, она хорошо знала, что нет на свете большей глупости, чем жить в мире иллюзий, убедившись в этом на опыте своей матери. Действительность никуда не исчезнет, и чем скорее ты признаешь свои проблемы, тем быстрее ты найдешь способ их решить. Но как ей решить эту проблему? Дэнни явно спутался с криминалом, да еще и пропал. Может быть, его вообще нет в живых.

– Не отталкивай меня, Джинни, позволь мне тебе помочь.

– Как? – В глазах снова защипало. Джинни стала отчаянно моргать, боясь, что если она сейчас заплачет, то уже не остановится. – Ничего нельзя добиться, не найдя Дэннни, но я понятия не имею, где его искать.

– А я, кажется, знаю. Но сначала давай-ка вернемся в дом. Мы что-нибудь придумаем, обещаю.

Александр Куин отвернулся от окна с видом на залитый луной двор и поднес к уху телефон.

– Круглосуточная горячая линия «Марбери Моторс»…

– У меня стучит двигатель, – произнес в трубке женский голос.

– Ну так откройте ему, – ответил он с улыбкой.

– Только что звонила помощник шерифа Сара Линдси, – сказала Оливия Шарп, – камера видеонаблюдения в больнице вышла из строя и не зафиксировала момент похищения Дэнни Колтрейна.

Куин поморщился:

– Какие версии?

– По мнению Линдси, камера была отключена либо испорчена намеренно. То есть похитителям оказал помощь кто-то из сотрудников больницы.

– Если это действительно было похищение, – пробормотал Куин, глядя на проходящих мимо Ансона и Джинни, которые направились в глубину дома. Джинни не подняла головы, но Ансон взглянул на него с молчаливым предостережением: мол, не трогай ее. Черт, распустил он подчиненных. Они слишком много стали о себе воображать.

– Линдси нашла свидетелей, которые утверждают, что могли бы опознать человека, который вывез Колтрейна из здания. Сейчас художник составляет фоторобот по их описанию.

С Сарой им повезло. Эта не будет вставлять им палки в колеса лишь потому, что она из полиции, а они частная фирма. У нее роман с агентом Кейном Деннисоном.

– Я получила предупреждение не пользоваться рабочими компьютерами и любым оборудованием, подключенным к нашему серверу.

– Да, сеть взломана. Дотри решает эту проблему.

– Он вернулся к работе? – удивилась Оливия.

– Что-то не так?

– Нет, все в порядке. Я не успела вам доложить, но агент, который проводил расследование, ничего за ним не нашел.

– Я не сомневался, что он чист.

– Хорошо. А Дотри уже нарыл что-нибудь?

– Пока ничего конкретного, но есть причины полагать, что это кто-то из сотрудников. Тот, кто тайно пробрался в здание позапрошлой ночью, когда там ночевали Дотри и Джинни Колтрейн.

– А можно ли верить Джинни Колтрейн? – усомнилась Оливия.

Куин вспомнил, что он знает о Джинни, что он слышал благодаря «жучку», который Челеста Кипер установила в комнате Ансона, как звучал ее голос во время их разговора. Она была сбита с толку, испугана и пристыжена. Может быть, чутье подводит его и эти все эмоции ненатуральные? Нет, он знает, что Джинни говорит правду, и своему чутью, выручавшему его не раз за двадцать лет руководства секретными операциями, он не перестанет доверять.

– Да, – решительно ответил Ансон, – можно. Кто-то был в здании с ней и Дотри. И этот человек знает код, который был скрыт даже от Дотри.

– Дэнни Колтрейн?

– Не уверен, но мы это выясним. В общем, до связи.

Куин дал отбой и направился по коридору в спальни. Дверь в комнату Ансона была открыта. Куин вошел и увидел, что тот, сгорбившись и подперев подбородок кулаком, сидит за компьютером, а Джинни – на его кровати.

– Ага, вот кто мне нужен, – сказал Куин, заставив их подскочить от неожиданности.

– Кто именно? – спросил Ансон, поднимаясь из-за стола и закрывая собой Джинни. Не будь это столь возмутительно, Куина бы позабавили его защитные инстинкты по отношению к коллеге.

– Я хочу поговорить с Джинни, но ты можешь остаться.

Джинни в страхе таращила на босса огромные голубые глаза.

– Мог ли ваш брат знать код к входной двери «Гейтс»? Вы, случайно, его где-нибудь не записывали?

– Нет, что вы. Я запомнила!

– Может быть, он приезжал сюда с вами и подсмотрел, когда вы набирали цифры?

– Нет, вместе мы сюда не приезжали, это совершенно точно, хотя не могу утверждать, что его нога никогда не ступала на территорию «Гейтс».

– Понятно, спасибо.

Когда он уходил, Ансон схватил его за руку:

– Это все-таки кто-то из своих, верно? Тот, кому известен код от двери.

– Да, несомненно. – Они переглянулись. – Это «крот»-инсайдер.

Ансону удалось поспать пару часов, прежде чем косые лучи утреннего солнца пробились сквозь шторы на окне и упали ему на лицо.