Лес - Константин Владимирович Денисов

к его спине. Вложив все силы в свой указательный палец, он закричал:

— Стояаааааать!

Раздался дикий грохот, хруст, рёв и в воздух взлетели клубы пыли и песка.

Глава 12

Лавр не понял что произошло. За поднявшимися в воздух клубами пыли не было ничего видно. Он продолжал стоять с вытянутым вперёд указательным пальцем. Они с Акселем были всё ещё живы, и это было странно.

Лавр медленно опустил руку и обернулся к Акселю. Его морда была прямо перед ним. Оказалось что то, большое, что ткнулось ему в спину, был нос Акселя. Аксель смотрел своими красными глазами прямо на Лавра. Как всегда там было сложно что-либо прочитать, но Лавру показалось что он видит там облегчение. Как бы ни был готов волкарь к смерти, но жизнь его радовала больше.

Лавр спохватился и внутренним взором окинул тварей. Сначала тех, которые были перед ним, скрытые клубами пыли. Потом тех, кто был рядом, в лесу. Потом всех остальных. Всех их объединяло одно. Они не двигались. Совсем. Ни одна. И в тоже время они все были живы. Ну не все, большая часть. Некоторые не пережили столь резкой остановки. Особенно среди стада, которое неслось на них.

Пыль начало сносить морским ветерком и постепенно, как из тумана, стала проступать огромная куча тел, которая не двигалась, но хрипела и стонала. Эти твари сильно перекалечили друг друга, когда резко остановились.

Лавр опят повернулся к Акселю.

— Это мы их? — спросил он.

Лавр не был в этом уверен, но ему показалось, что Аксель кивнул.

Лада сначала шла, но потом не выдержала и побежала. Это было бессмысленно. Лавр был далеко, и помочь ему она никак не могла. Бежать придётся очень долго, Аксель, как не крути, двигается гораздо быстрее и успел увезти Лавра на приличное расстояние.

Но она всё равно бежала. От безысходности.

Лавр очень хорошо блокировал её призывы. Она никак не могла к нему достучаться. Ничего не скажешь, талантливый мальчик.

Ситуация всё осложнялась и осложнялась. Лада неслась изо всех сил. Она понимала, что это всё! Что Лавру с Акселем конец. Как она потом будет жить после этого она не знала, ведь в произошедшем винила только себя. Ситуация давно начала выходить из-под контроля и чем дальше, тем становилось только хуже. Когда приехала семья, на короткое время показалось что всё наладилось, но оказалось, что это просто затишье перед бурей. А теперь был трагический финал. Проклятый лес!

Лада споткнулась и упала, но тут же вскочила, а вскочив, так и осталась стоять не шевелясь.

Этого просто не могло быть! Это было невероятно! Лавр опять сделал что-то удивительное. Твари по всему лесу замерли без движения. То, что это сделал не кто-то другой, а именно Лавр, она знала точно. Она тоже слышала этот приказ, только предназначался он исключительно тварям. А они послушались. Подчинились беспрекословно и мгновенно, хотя многим из них это стоило жизни. Удивительная власть.

Лада стояла ещё некоторое время, оценивая ситуацию, но убедившись, что Лавру больше ничего не угрожает, устало села на песок. Подумав пару секунд, она крикнула:

— Выходи, я знаю что ты там!

Мина пришла в себя довольно быстро. Она поняла, что её крепко держат в лапах. И ещё она поняла, что почти всё время летит. Сначала вверх, потом точка зависания и падение вниз. Мягкое приземление, уверенный толчок и очередной полёт.

Её закинули на плечо, как мешок. Перед глазами у неё была спина, которая, в общем, довольно сильно походила на человеческую, только крупнее даже самого большого человека и покрытая шерстью.

«Прыгуны». Именно это слово она смутно расслышала, когда её схватили. Что ж, эти существа вполне соответствовали своему названию. Они всё время прыгали.

Мина попыталась аккуратно оглядеться и её чуть не стошнило. Удар головой и теперь эти постоянные взлёты совершенно выбили её из равновесия. Она закрыла глаза, старательно удерживая рвотные позывы.

Было страшно, что эти прыгуны врежутся в дерево, потому что прыгали они довольно отчаянно. Но, видимо для них это был образ жизни и они были не самоубийцы, так что даже в самом густом лесу они умело выбирали траекторию для полёта и приземления.

Мина чувствовала, что довольно часто они приземляются не на землю, а на ветки и начинаю прыгать по ним. В такие моменты она ещё сильнее зажмуривалась, потому что даже представить боялась, что происходит внизу, какая там пропасть под ними.

Уверенность внушали только крепкие лапы, которые её держали как влитые, без малейшего зазора и шевеления. При прыжках зверь ими не пользовался, обходился только нижними конечностями.

Именно по ослабевшей хватке Мина поняла, что что-то идёт не так. Она резко открыла глаза. Так и есть, они не приземлялись, а просто падали. Тварь летела неконтролируемо, как выпущенный из катапульты кусок мяса. Раздались приглушённые удары, и краем глаза Мина увидела, как прыгуны, скакавшие рядом, врезаются в деревья или просто падают на землю, не стараясь приземлиться. Как будто все они разом потеряли сознание.

Она увидела стремительно приближающуюся большую ветку, вывернулась из лап и, благодаря этому, выиграла секунду. Прыгун, который её нес, врезался в эту ветку прямо перед ней, а Мина уже врезалась в него, чем немного смягчила удар. Отскочив от его туловища, она слегка подлетела и упала на толстую ветку сверху, а прыгун полетел вниз и вскоре оттуда раздался звук глухого удара.

Опять теряя сознание, Мина поймала себя на мысли, что ей не хватает этих крепких лап, которые её не выпустили бы, если бы не произошло что-то неординарное. А теперь она чувствует себя совершенно беззащитной.

Мина смутно разглядела торчащий рядом вверх сук, быстро обхватила его руками и отключилась, лёжа на ветке, высоко над землёй.

Вик бежал, не разбирая дороги. Он уже давно не видел прыгунов, не знал куда они скачут, но продолжал бежать в том направлении, которое ему казалось верным. Иногда он слышал сзади крики, как будто его кто-то зовёт. Скорее всего, так оно и было, но он старался не обращать на них внимания.

Всё произошло так внезапно, что он до сих пор не мог толком в это поверить. Мина исчезла и неизвестно, жива ли ещё. Это было невозможно, это просто не укладывалось в голове.

Наконец, он совершенно обессилел и, упав на слежавшиеся листья, разрыдался, возможно, впервые в жизни.

Почему