Эхо - Майнет Уолтерс

— Он ведь не любил вас по-настоящему, да? — Он накрыл своей ладонью ее руку и неуклюже принялся поглаживать ее. — Бедная Аманда. Как я вас понимаю. Когда тебя никто не любит, становится так одиноко!

Внезапно свободная рука женщины дернулась, и она ткнула кончиками ногтей Майклу под подбородок:

— Вставайте, мистер Дикон, пока вы еще не успели разломать мое кресло, или прикажете мне оцарапать вам лицо до крови?

— Но это только вещь.

— Которая стоила мне немало денег, заработанных тяжелым трудом.

— А вот Джон и Кеннет говорят совсем другое, — перешел в наступление Майкл. — Они уверены в том, что эти деньги краденые. А кроме того, они утверждают, что вы с Найджелом убили беднягу Джеймса, чтобы завладеть его состоянием.

Женщина продолжала давить ногтями его плоть, заставляя Дикона смотреть ей прямо в глаза:

— А каково ваше мнение на этот счет, мистер Дикон?

— Лично я считаю, что вы никогда бы не подумали о том, что Билли и Джеймс — один и тот же человек, если бы Джеймс действительно был убит.

Неожиданно лицо женщины словно застыло:

— А вы неглупый мужчина.

— Я все рассчитал. Ведь в Лондоне пять миллионов женщин, а Билли выбрал именно вас. — Он шутливо погрозил ей пальцем. — Зачем бы ему это понадобилось? Разве только предположить, что он знал вас? Вот это мне и важно было выяснить.

Она без всякого предупреждения снова вонзила ногти ему под подбородок, и он опять уставился в ее ледяные голубые глаза.

— Вы так похожи на мою мать. Она тоже очень красивая женщина. — Он попытался поднять голову повыше, чтобы было не так больно. — Правда, только если она не сердится. Когда мать злится, она становится просто ужасной.

— Так же, как и я. — Аманда провела его в гостиную и бесцеремонно отшвырнула в сторону дивана. — А как вы добрались сюда?

— Пешком. — Он свернулся на диване калачиком, удобно положив голову на боковой валик.

— Почему вы не пошли домой?

— Мне захотелось повидаться с вами.

— Но оставить вас здесь я не могу. Я все же вызову такси. — Она протянула руку к телефону. — Так где вы живете?

— Я нигде не живу, — пробормотал Майкл, уткнувшись в светло-кремовую кожу дивана. — Я просто существую.

— Но вы не можете существовать в моем доме!

Но, как оказалось, он мог. В следующую секунду он уже крепко спал, и ничто на всем белом свете не заставило бы его пробудиться.

* * *

Майкл открыл глаза, когда серый утренний свет уже проник в комнату, и огляделся по сторонам. Ему было так холодно, что поначалу он подумал, будто умирает. Только апатия и спокойствие подсказали ему: ничего страшного не произошло. И в этом бездействии таилось какое-то странное наслаждение. Как же приятно оно отличалось от активных поступков! Часы на стеклянной полке показывали половину восьмого. С трудом он вспоминал обстановку комнаты, и никак не мог сообразить, чей же это дом и почему он сам здесь находится. Потом ему показалось, что он слышит какие-то голоса — или они просто звучали в его голове? — но он сумел подавить свое любопытство и тут же снова заснул.

* * *

Ему снилось, что он тонет в бурном море.

— Проснись! ПРОСНИСЬ, ТЕБЕ ГОВОРЮ! ЧТОБ ТЕБЯ!

Чья-то рука влепила ему пощечину, и Майкл очнулся. Он лежал на полу, свернувшись, как зародыш. Откуда-то сильно несло гнилью. К горлу подступила желчь.

— О ты, погубивший родителя! — забормотал Дикон. — Изводишь меня вечною пыткой…

— Я думала, что вы умерли, — призналась Аманда.

Какую-то долю секунды Майкл вспоминал, кто это стоит перед ним.

— Я весь мокрый, — ослабевшим голосом произнес он, ощупывая воротник рубашки.

— Я вылила на вас воды. — Только теперь он заметил в ее руке кувшин. — Я вас трясла, как могла, минут десять, но вы даже не шелохнулись. — Женщина выглядела чересчур бледной. — И тогда я подумала, что вы умерли, — повторила она.

— Ну, мертвых мужчин нечего бояться, — каким-то до странности неуместным тоном произнес Дикон. — Правда, из-за них много хлопот. — Он принял сидячее положение и закрыл лицо ладонями. — Который час?

— Девять.

В животе у журналиста неприятно заурчало.

— Мне нужно в туалет.

— Идите направо до конца коридора. — Женщина посторонилась, пропуская Дикона. — Если вас стошнит, пожалуйста, протрите после себя раковину. Щетку вы легко найдете. Лично я дала себе зарок больше не убирать после непрошеных гостей.

Пошатываясь, Майкл побрел по коридору, судорожно пытаясь понять, что же он, в конце концов, делает в этом доме?!

* * *

К тому времени, когда он вернулся в гостиную, Аманда успела открыть окна и опрыскать комнату пульверизатором с ароматической жидкостью. Сейчас Дикон выглядел более пристойно. Он умыл лицо и привел в порядок одежду, хотя при этом его все равно колотило, серый цвет лица свидетельствовал о продолжающихся приступах тошноты.

— Я ничего не могу сказать вам, — начал он прямо у дверей, — разве что только попросить прощения.

— За что? — Аманда расположилась в кресле, как и раньше, но только сейчас он с удивлением осознал, насколько потрясающе привлекательна эта женщина. Казалось, она источает какой-то свет, будто сама ее кожа и волосы искрятся. Ее длинное ярко-желтое платье, ниспадавшее волнами по икрам, напоминало теперь озерную чуть неспокойную воду, покрытую опавшими осенними листьями коричневатого пушистого ковра.

Слишком много ярких красок. У Майкла зарябило в глазах, и он, прикрыв веки, дотронулся до них пальцами:

— Я, наверное, сильно смутил вас.

— Вы, скорее, сами сильно смущены, — поправила его хозяйка дома.

Такое спокойствие… Или такая жестокость? Сейчас Майклу больше всего не хватало участия и доброты.

— Тогда все в порядке, — еле слышно проговорил он. — Давайте прощаться.

— Вы можете выпить чашечку кофе перед уходом.

Майклу хотелось побыстрей убраться отсюда. В комнате приятно пахло розами, и ему было крайне неловко за свое отвратительное дыхание и запах пота, исходивший от тела. Казалось, что он даже забивает чудный аромат. Что же он наговорил ей этой ночью?

— Если честно, то мне лучше уйти.

— Я на это рассчитываю, — выразительно произнесла хозяйка. — Но уж сделайте одолжение, выпейте кофе, который я для вас приготовила. Это будет самым вежливым поступком за все время, что вы пребываете в моем доме.

Он вошел в комнату, но садиться не стал.

— Простите, — снова еле слышно произнес он и потянулся за чашкой.

— Прошу вас. — Аманда указала жестом в сторону дивана. — Устраивайтесь. Или вам хочется еще раз попытаться доломать то антикварное кресло в прихожей?