Моя жена – ведьма - Андрей Олегович Белянин

китайясских драконов очень большой спрос как на стражей. Мы храбры и неподкупны!

— О… надеюсь, короткая беседа с уроженцем Ценьского уезда не будет поставлена вам в вину?

— Что вы, что вы… не уходите! Видимо, тот волшебник еще не пришла. Я время от времени дышу огнем, но в перерывах так приятно поговорить с образованным человеком, отличающим сочинения Цинь Чуня от текстов Ли Фуяня. Вы ведь не откажетесь выпить розового чая и вместе побродиться по заоблачным высям воспоминаний?

— Конечно, какие могут быть сомнения! Мы дети одной земли, а значит — братья. Вот только…

— Что только? — насторожился разомлевший дракон.

— Да так… сущая ерунда… Можно сказать, мелочь, не будем удостаивать ее даже упоминания в нашей беседе, — деланно отмахнулся я.

— Но, брата моя, если вас что-то тревожит, поделитеся со мной. Быть может, вместе одолеем недуг, вызывающий вашу грусть?

— Все дело в том, что я живу в этом же доме, на втором этаже, и буквально на днях мне принесли нефритовый ящичек с записками Хань Хуньмуня. Вы что-нибудь слышали о нем?

— Нета, — честно кивнул наивный динозавр из Китая.

— Еще бы! До недавнего времени я и сам о нем ничего не знал. О… это восходящая звезда современной литературы! Язык — династии Мин, стиль — как у Сэ Тявпо, а искусство каллиграфии… Самому пламенному Ван Ланьтяню даст сто взмахов кисти вперед.

— Проза или поэзия?

— И то и другое… — интригующе сощурился я.

— Хм… мой благородная брата хочет сделать истинный подарок мой больной душе, иссохшей без живительных слов Инь Юаня… Конечно, служба превыше всего! Но ведь… О, как я невежлив! Я до сих пор не спросил мою друга о его высокородном имени…

— Сам Ты Пень! — с поклоном представился я.

— Боцю, — в свою очередь склонился дракон. — А имя злого волшебника — Сергей Александрович. Проходите, дорогой Сам Ты Пень, и возвращайтесь скорее. Надеюсь, чтение рукописи, прятавшаяся в нефрите, подарила нам много сладостных минут…

— Уже бегу, мой превосходный друг!

Краем глаза я видел, как Фармазон взвалил себе на плечи перепачканного Анцифера и скрылся за углом. Ничего, понадоблюсь — сами найдут. Меч я тоже бросил, во-первых, все равно тяжелый, а во-вторых, только лишние подозрения. По лестнице не шел, а летел! В дверях Наташиной квартиры торчал сложенный листок бумаги:

«Сереженька, любимый, я — в западне!

Помоги мне!»

* * *

— Ну, заходи, че на площадке торчать. — Дверь в квартиру неожиданно распахнулась, в прихожей стоял бодрый Фармазон в домашнем фартуке моей жены.

— Вот… — Я нервно покрутил в пальцах записку.

— Мы в курсе. Твоя половина опять исчезла неизвестно куда. Давай двигай на кухню, Циля уже там, чайник кипит — совет держать будем.

Как я говорил, навязчивая готовность моих духов принимать все решения за меня начинала порядочно раздражать. Тем не менее я проследовал за Фармазоном, так как возвращаться вниз к ожидающему меня дракону было глупо. Анцифер, весь в белом, сиял свежевымытой головой и деликатно помешивал ложечкой чай.

— Я очень за вас волновался. Вы действительно в порядке?

— Слава Господу нашему, все давно позади.

— Боюсь, что телефонный звонок оказался непростительной ошибкой с моей стороны. Оборотень успел уйти и забрать с собой Наташу. В придачу он посадил в подъезд китайского дракона Боцю, который вас и опалил. Я — дурак, ребята.

— Зачем же так сразу? — перемигнулись оба.

— Это не самокритика и не кокетство, а горькая правда. Если бы я не сжег шерсть, не орал на эшафоте, не испугался Сыча, не убежал от Наташи через балкон, не устроил землетрясение, не тратил времени на болтовню о классической литературе, — все было бы иначе. Я бы успел. Я бы вернул ее, сумел ей помочь. А теперь…

— Сергей Александрович, — ангел заботливо пододвинул ко мне табуретку, а Фармазон сунул в руки большую чашку кофе, — не вините себя. Это судьба, все складывается так, как должно, и не иначе.

— Вы успели осмотреть квартиру?

— Естественно. Я самолично все углы облазил — ничего! Никаких следов кражи, луж крови, трупов в шкафах и обрезанных конечностей в холодильнике. Оружия, наркотиков, иностранной валюты тоже не обнаружено. Судя по всему, твоя драгоценная удрала в другое измерение без суеты и пыли. Сыч пришел сюда позднее и тоже ее не застал.

— Значит, он идет по ее следу. Фармазон, как вы считаете, куда она могла направиться?

— На все четыре стороны, — пожал плечами черт. — Женщины обольстительно непредсказуемы, разве угадаешь, что вдарило ей в башку?

— Попрошу не выражаться! — неожиданно грозно взвыл Анцифер, хлопая ладонью по столу. — Я требую, чтобы ты, нечистый дух, сию же минуту извинился и впредь никогда не говорил о жене хозяина в таком тоне!

— Ну, извиняюсь, извиняюсь… Фу, блин, как же вы надоели мне оба. В лепешку ради них расшибаюсь, спасаю поочередно то одного, то другого, жизнью и карьерой рискую, а где благодарность?! Одни упреки!

Дежурные споры ангела и черта уже не воспринимались чем-то заслуживающим внимания. Поэтому я тихо встал и вышел из кухни. К моему удивлению, из всего многообразия комнат осталось лишь две. Обстановка зала и спальни точно копировала нашу квартиру в Петербурге, только вид из окна был, конечно, совсем другой. Я открыл дверцы шкафа, на вешалках висели Наташины платья, блузки, рубашки… Все казалось таким родным, что даже хотелось заплакать. За стеклом серванта стояла ее коллекция слонов. Она собирала их со дня нашего знакомства. Глиняных, фарфоровых, деревянных, каменных, пластмассовых, стеклянных, еще бог весть каких… Большинство было подарено мною, и каждый слон имел свою историю, с каждым были связаны свои воспоминания, свои чувства… На столе под вазой с ромашками лежала открытка. Вот ее я не помнил. Может быть, Наташа оставила ее для меня?

«ДА».

Ни Сыч, ни Фармазон не могли этого знать, мы общались друг с другом на собственном языке символов, понятном лишь нам двоим. Я протянул руку… На типовой современной открытке был изображен снегирь в шарфике посреди зимнего леса с готовой надписью: «В эти холода я согреваюсь мыслями о тебе…» Больше ничего, ни подписи, ни объяснений, ни приписок. Одно слово «ДА». Обычная открытка, купленная для кого угодно и предоставленная взору каждого. Теперь я знал, куда отправилась моя жена. Туда, где холодно, где есть снег и присутствует сильная магия. Туда, где она сможет бороться с домогательствами Сыча, туда, где есть волки, туда, где я смогу ее найти. Чукотка отпадала сразу, на Аляске ей тоже делать нечего, Русский Север? Довольно проблематично, а вот эпоха древнескандинавских богов… Отправиться во времена викингов, кусать