Венер. Все просто - Тина Джель

так приятно, до мурашек.

Сердце сжимается. За неё переживает. Не хочу, ей больно делать, не заслужила она. И обманывать её не хочу…

«Девочка, что же мне с тобой делать?» — спрашиваю опять себя.

Я не знаю про неё почти ничего. — она ничего не рассказывает. Если не спросишь, то ничего и не говорит. Про сына сказала, только когда спросил. Чувствуется, что скучает по нему, переживает, но не ноет. Не жалуется.

Про мужа уж так получилось, что узнал. Но. как я понял, жили они совсем недолго вместе. Ушёл он от неё, как только она забеременела. Удивляет, как он только умудрился ей ребёнка сделать, такой недочлен?

— Ники, ты хочешь в Европе остаться? — спрашиваю сам.

— Не знаю, мне всё равно. Просто у нас работы нормальной нет, — замялась. — А мне и доучиться нужно и вообще…

— А муж ребёнку помогает?

— Нет, — без злости отвечает.

— Почему на алименты не подашь?

— Я же из маленького городка, деревня почти, что там подавать? Что он мне платить будет?

Глажу её везде, оторваться от неё не могу.

— Венер, — тянется вдруг к уху, — я хочу тебя там попробовать. — Фыркаю. Так мило она это говорит.

Руку её беру, член свой её рукой сжимаю.

— Там? — переспрашиваю.

— Ага, — лицо прячет, смущается.

— Ники, — беру её за голову двумя руками, — я люблю «там» — по-настоящему, жёстко. Тебе не надо этого пока.

— А ты мне скажи как, я пойму — не сдаётся. Красная вся от смущения, но не отступает.

— Хочешь мне пососать? — называю вещи своими именами. Надеясь, что передумает.

— Хочу, — упёрлась.

— Вставай тогда, — командую и шлёпаю её по попе.

Взвизгивает и встаёт.

Бросаю ей подушку на пол, чтобы коленкам мягче было. Полы все мраморные. Даже летом прохладные. Не хочу, чтобы ей неудобно было или чтоб простыла чего доброго.

— На колени вставай, — показываю на подушку.

Встаёт. Рассматривает меня с интересом, облизывается…

Провокаторша маленькая…

— Я обрезанный, татарин же, — уточняю, придерживая член рукой. — Пососи — толкаюсь ей в рот тихонечко. Руки тянет. — руки убери. Я сам. — приказываю — убирает. — Просто оближи головку без рук — облизывает. Волосы её на затылке собираю одной рукой, — рот открой и зубы убери. Расслабься. — выполняет. Глубже толкаюсь, но не на всю длину. Хрип из горла её вырывается. Из глаз слёзы сразу брызнули. — Ники, зубы убери, откусишь мне сейчас всё нахрен, — гаркаю на неё. Всё, малыш, на сегодня хватит экспериментов, — выдёргиваю член из её рта, пока не прикусила. Слёзы ей вытираю. — вставай, — пытаюсь её поднять.

— Нет, я всё поняла. Давай, продолжим, — не встаёт. За бёдра мои держится.

— Я не кончу так, Ники, измучаю только тебя…и себя — добавляю.

— А ты попробуй, давай! — и шлёпает меня рукой по заднице.

Да охренеть просто!

— Уверена? — уточняю, на всякий случай.

— Да, — сама тянется, языком по головке проводит.

Дыхание перехватывает…

— Открой рот и убери зубы. Расслабься. Носом дыши. Не бойся ничего, если будет неприятно — оттолкни. Поняла?

Кивает.

Смелая…

Усиливаю хватку на её затылке и толкаюсь, контролируя глубину, останавливаясь периодически, чтобы дать ей воздуха глотнуть…

Постепенно пускает меня всё глубже…

Не боится…

Рычу, выдёргивая член из её рта в последний момент, зажимая его в кулак. Еле успел. Накрывает с такой силой, что пополам сгибаюсь. Не ожидал, что смогу кончить с ней вот так…

Она на ноги мои падает, дышит тяжело, всхлипывает…

Сам отдышаться не могу, как будто «тарантеллу» оттанцевал раз десять, а не девочка неопытная сейчас мне тут отсосала от души…

Глажу её по голове, чистой рукой.

Взгляд поднимает, улыбается счастливо, слёзы с глаз вытирая.

Встать ей помогаю. Обнимаю.

«Малышка, кому же ты достанешься такая отчаянная?» — опять думаю.

* * *

— Мы с тобой договаривались, что блядей в дом не водим, — тычет в меня пальцем Алехандро, когда я выхожу в гостиную. Не ожидал, что он дома сегодня будет.

— Это не блядь, — отвечаю спокойно.

— Что, твоя беременная красотка вдруг объявилась? — ехидно уточняет.

— Я сама доберусь, — поворачиваемся одновременно в сторону голоса, — стоит тихонечко у стенки, губы покусывает. Не слышали за разговором, как она из комнаты вышла.

— Я отвезу тебя, — соскакиваю со стула.

— Не надо, Венер, — голос дрожит.

Беру её за руку:

— Я сказал, что отвезу тебя. Не спорь. — молчит.

Всю дорогу молчит. Потухла вся. Не плачет. Не спрашивает ничего. Просто молчит. Неприятно.

— Ники, подожди. — останавливаю её, когда она открывает дверь автомобиля, чтобы выйти, так и не сказав мне ни слова. — Я улетаю сегодня ночью. По работе, — добавляю. — Когда вернусь, мы с тобой поговорим обо всём, — беру её за подбородок. — Договорились?

Кивает…

Целую её в губы.

Не отвечает…

Да и по хер…

Глава 30

Весь перелёт про неё думал.

Вроде и не сделал ничего плохого и не обещал ей ничего, а неприятно. Дерьмом себя чувствую. Кошки, своими острыми коготочками на душе пошкрябывают, успокоиться не дают.

И этот взгляд её отрешённый перед глазами стоит. И лицо её серьёзное, холодное, безразличное, никак из головы не выходит.

Никогда у меня не было таких девочек.

В двадцать семь, у меня даже отношений серьёзных не было никогда, если Её не считать. Все мои отношения, рушились мгновенно, как только появлялась на горизонте Она.

Даже у балбеса Лёхи, были серьёзные отношения. Неважно, что закончились они расставанием. Главное, что они были. Ему есть что вспомнить, есть что забыть, у него опыт есть, который уже не пропить.

А у меня что?

У меня — ничего.

Пустота и боль.

И секс ещё крышеносный, который, как оказалось, может и с другими быть не хуже. С неопытными.

В последние годы я даже не пытался никого себе найти. Довольствовался одноразовыми встречами, преимущественно за деньги. Всё это было похоже на суррогат — без души, без тепла и без особого удовольствие. Так, физическое удовлетворение. И всё.

А с ней было по-другому…

С ней было, как будто, по-настоящему…

Два дня бесконечного тепла…

Она напомнила мне чем-то меня. Ещё не поломанного. Неопытного, бесстрашного, верящего в любовь, которая может всё и всех изменить.

Она также сгорала в моих руках, готовая на всё, как когда-то сгорал я…

Только я уже больше не горю. Я сгорел дотла. Безвозвратно.

Надо ей позвонить. Поговорить с ней. Не ждать, когда вернусь. Объяснить ей всё.

Телефон включаю, как только приземлился. Звонок сразу — Зубайда. Сердце забухало моментально — вдруг там уже всё, а я далеко? Остановился, чтобы ответить.

Перед вылетом, так отвлёкся, про всех забыл.

— Ты