Месть и любовь - Лиз Филдинг

— Ничего страшного. Он был бы мне велик.

— Боюсь, вся одежда будет тебе не по размеру, но для мотоцикла это не беда.

— Для мотоцикла? У тебя есть мотоцикл? — спросила она с придыханием. Она все еще не ускользнула от него полностью…

— Я местный хулиган, забыла?

Она внимательно посмотрела на него:

— Не такой уж ты и хулиган, Хэл.

— Неужели?

Ее кожа была еще влажной после душа, с волос падали капли. Она пахла его гелем, его шампунем. Она была его. Хэл погрузил руку в ее волосы, прижал ее спиной к стене с твердым намерением продемонстрировать ей, насколько плохим он может быть.

Клер не возражала, когда он прижался к ней, поцеловал ее, распахнул полы ее тщательно завязанного поясом халата.

Его рука исследовала все ее тело — от шеи до мягкой ложбинки между нежными бедрами. Когда ее тело сотряслось в мощном оргазме, он вытер руку о грудь, словно желая оставить на своем теле ее неповторимый запах.

— Ты не хулиган, — сказала она с нежной зачарованной улыбкой полностью удовлетворенной женщины. — Ты очень, очень хороший.

— Кофе и тосты на кухне, — резко сказал он, чтобы не позволить себе полностью забыться. И перестать вспоминать, кем был он и кем была она.

* * *

Клер надела предложенную Хэлом одежду и направилась в сторону кухни. Но сначала ей хотелось немного осмотреться.

Шикарный кожаный диван, столик «Шератон», картина Дэвида Хокни на стене.

— Осматриваешься? — спросил он, протягивая ей кружку с ароматным дымящимся кофе.

— У тебя прекрасный дом, Хэл. Сильно отличается от коттеджа «Примроуз». Я никогда не ездила на мотоцикле.

— Но ты и не сбегала из дома после заката. И не носила кожаную юбку.

— Невозможно попробовать все.

— Это так. Всегда приходится чем-то жертвовать.

— Я не смогу надеть туфли на эти носки. Если только попробовать наоборот.

— Не надо. У меня есть старая пара байкерских ботинок.

— Эти? Но они же просто огромны!

— Я засунул в них пару носок. — Он взял у нее носки и помог надеть. Затем надел ей ботинки. Застегнул их. Помог ей нацепить тяжелую куртку в заклепках и застегнуть ее на молнию.

— Я похожа на байкера.

— Разве? Скорее на женщину байкера. — Он наклонился к ней и нежно поцеловал ее. — Нам надо поторопиться.

Путешествие обратно в Мейбридж было быстрым и очень волнующим. Клер чувствовала себя подростком, крепко прижимаясь к Хэлу всю дорогу домой. Ей хотелось визжать от восторга.

Это было настоящее сумасшествие. Она была матерью. Предполагалось, что она очень ответственна, что она не может возвращаться домой утром, несясь на полной скорости на мотоцикле и пробуждая ревом мотора спящую деревню. Наконец они остановились у дверей ее дома. Хэл слез с мотоцикла и снял свой шлем.

— Все в порядке? — спросил он после того, как поставил ее на землю.

Некоторое время он все еще продолжал держать ее, неуверенный в том, что она сможет сохранять равновесие. Внезапно Клер поняла, что не знает, как ему ответить.

— Хорошо, что мне не надо будет ползти по водосточной трубе и лезть в окно во всем этом обмундировании.

— Полегче! Иначе мне придется все с тебя снять и увезти с собой в качестве улики. Что скажешь?

И быть пойманной врасплох в его нижнем белье собственной дочерью, возвращающейся домой от соседки?

— О нет. Предпочту отказаться.

— Разумный ответ.

Это вполне в ее стиле. Осторожная педантка Клер.

Если забыть о том, что прошлой ночью она совершенно потеряла голову, потеряла саму себя.

— Это ваше, Золушка, — сказал он, доставая из куртки ее платье, сумочку и туфли.

— Хэл… увидимся завтра?

— Завтра?

Сегодня, сейчас, в любое время.

— Завтра будет фотосессия для феи-крестной. Мне придется надеть пачку и махать волшебной палочкой… Я подумала, ты захочешь насладиться своим триумфом.

— Я уже насладился триумфом, Клер, — сказал он, наспех целуя ее в щеку. — Теперь мне пора возвращаться в Лондон.

— Да, но…

— Я потерял много времени.

— Конечно. Я все понимаю. Береги себя.

Она смотрела, как он уходит, и так и не решилась озвучить приглашение к завтраку. Может, и к лучшему. Их вместе не застанет ни ее соседка, ни ее дочь.

Разумная Клер никогда бы не допустила подобного. Но она стала другой. Она никогда уже не будет девушкой, у которой в жизни была одна-единственная цель. Хорошо сдать экзамены, быть примерной дочерью своей мамы. Защищать своего ребенка и быть матерью, о которой она всегда мечтала сама. Хорошо выполнять работу, заслужить отличную репутацию…

Однажды она уже чувствовала себя так, словно рассыпается на мелкие кусочки. Но тогда она смогла снова собраться и жить дальше. Она нарушила правила, установленные ее строгой матерью, и ее привычный мир рухнул. Умер отец, мать уехала от нее.

Клер тщательно собрала все осколки и сконцентрировалась на главном: на своей малышке, на доме. На карьере. На этот раз все было по-другому. Она не представляла себе, как собрать рассыпавшиеся фрагменты своей жизни после того, что произошло.

На телефоне она не обнаружила ни сообщений, ни пропущенных звонков. Она еще успеет вздремнуть, прежде чем Пенни приведет домой Эллис, но, если она окажется в кровати, она начнет думать о Хэле. Поэтому она отправилась на прогулку и сделала несколько фотографий пешеходной тропы, перекрытой Хэлом, чтобы позже написать статью об ущербе, нанесенном зимними дождями. Хотя она больше не работала в новостном отделе и не была уже уверена, интересует ли кого-либо данная тема.

— Кто это? — спросила Эллис, роясь в фотографиях из ящика ее отца.

— Люди, работавшие в поместье вместе с твоим дедушкой.

— А это?

Клер посмотрела на фотографию мальчика, сидящего на пони. Поводья держал мужчина.

— Думаю, мальчик — сэр Роберт.

— А кто этот мужчина?

— Наверное, его отец, сэр Гарри Крэнбрук.

— Уверена? Они с Хэлом похожи как две капли воды.

— Но это очень старая фотография, Эллис. Это не может быть Хэл, — сказала она, рассматривая фотографию более пристально. У многих людей темные волосы, но не у всех они растут одинаково и не у всех одинаково спадают на лоб. К тому же чуть вздернутые уголки губ…

— Могу я взять ее себе?

— Нет. Она должна оставаться в архиве твоего деда. — Вместе с журналами, которые она едва начала перелистывать.