Ненависть и месть - Сергей Зверев

– Теперь уже поздно рассуждать. Ладно, Владимир Иванович, не переживай, где наша не пропадала. Мне это хороший урок на будущее.

– Урок дороговат получается.

– За все приходится платить…

Ермолай проводил Порожняка до дверей его квартиры, сдал на руки сожительнице, дородной грудастой девке с размалеванным лицом и белыми крашеными, как у официантки, волосами. Ермолай даже не знал, как ее зовут, потому что Саша Порожняк менял партнерш с лихостью Казановы. Еще пару дней назад дверь квартиры Саши Порожняка открывала невысокая коротко стриженная пышка с ярко-красными, будто только с мороза, щеками.

Всех подруг запрудненского авторитета объединяло одно – огромные бюсты. Саша питал слабость к обильной женской плоти. Наверное, подсознательную тягу к объемным женщинам всегда испытывают люди, которым долгое время пришлось провести на жестких нарах.

– Принимай хозяина.

Предоставив Сашу Порожняка, немало выпившего, но еще вполне вменяемого, заботам белокурой мадам, Ермолай с чистой совестью спустился вниз.

Открыв дверцу «Мерседеса», стоявшего возле подъезда, он тут же почувствовал характерный терпкий запах.

– Шустрик, уже пыхтишь? – недовольно спросил он. – Мог бы меня подождать.

– А че, – ответил тот, потягиваясь в мягком кресле автомобиля, – я и с тобой косяк забью.

Ермолай сел на свое место, повернул ключ зажигания.

– Ну че, куда рванем?

– К тебе. Бухло есть, хавка тоже. Косяки забиты. Еще бы пару батончиков для полного кайфа.

Ермолай громко рыгнул и, скривившись, потер себя по животу.

– Че, марганцовка в брюхе кипит? – засмеялся Шустрик.

– Бля, Саша совсем охренел. Бабули на какое-то говно кидает, от которого только изжога. А как братве подкинуть, так хер.

– Да ну его в жопу. Поехали телок снимать, а то уже темно.

Сделав пару кругов по центру города, где обычно можно было подцепить проституток, Ермолай неожиданно развернул «Мерседес» и направил машину в другую сторону.

– Эй, ты что? – закряхтел Шустрик. – Опять, что ли, с «Дунькой Кулаковой» развлекаться?

– Ни хрена ты не петришь, Шустрик. Мы вот два раза по «Бродвею» прошвырнулись. Ты видел хоть одну нормальную? Чтоб там буфера были ништяковые, витрина?

– Не-а.

– Я тоже.

– Так че?

– Хер через плечо. Забыл, на каком свете живешь? Щас прикатим ко мне на хату, снимем телефонную трубочку и закажем блядей каких хочешь.

– А-а, – обрадованно потянул Шустрик. – Так ты, бля, хитрожопый? Чтоб самому девок не шукать, решил сразу их на хату вызвать? Ништяк.

Они запарковали машину у подъезда кирпичной пятиэтажки, поднялись наверх в двухкомнатную квартиру Ермолая. Шустрик, державший в руках сумку с закусью, перешагнул через порог первым.

– Бля, что у тебя вчера, шмон был? – удивленно произнес он, глядя на разбросанные по всей квартире вещи, обрывки бумаги и пустые бутылки.

– Ты чего, обширялся, в натуре? У меня всегда так, – захлопывая дверь, похвастал Ермолай.

Он поставил сетку с бутылками на стол в большой комнате рядом с продавленным диваном.

– Шустрик, давай сюда закусь.

– Тебе бы шныря надо завести, – посоветовал подельник.

– А, – махнул рукой Ермолай, – тут не зона. И так сойдет.

Плюхнувшись на диван, он поставил себе на колени телефонный аппарат, вытащил из кармана записную книжку и стал накручивать диск.

– Але, гараж? Не, это я так пошутил. Нам две шмары нужны. Только нормальные, в теле. Че? Все на заказах? Ладно.

Набрав еще пару номеров и услышав обескураживающие отказы, Ермолай стал озабоченно листать замусоленные страницы записной книжки.

– Звоню еще в одно место, если и там нету, то ты, Шустрик, будешь ночью гуся дергать.

– Олень ты, – выругался Шустрик. – Я тебе говорил, надо на «Бродвее» брать?

– Замолкни, а то я тебе за оленя клешни повыдергиваю.

– Ладно, ладно.

Набрав номер, Ермолай долго ждал ответа на противоположном конце линии. Наконец трубку сняли.

– Але, это «Досуг»? Нам бы пару девчонок. Да что за е… твою мать. Ладно, хоть одну. Какую? Да хер с ней, какая есть. Что за базары? Забашляем, конечно, сколько надо.

Затем, назвав свой адрес и номер телефона, Ермолай с облегчением положил трубку.

– Слышь, Шустрик, двоих нету. Будем одну барать.

– Только я первый, – заерзал Шустрик. – А то я тебя знаю. Ты своим брюханом бабу так придавишь, что она потом как доска.

– С понтом тебе много надо?

– Да я целый день не барался.

– Ладно, – махнул рукой Ермолай, – я не гордый. Давай-ка водяры заглотим, а то душа пылает.

Опрокинув по рюмке «Смирновки» и захрустев маринованными венгерскими огурчиками из приземистой банки, Ермолай и Шустрик наконец-то расслабились.

– Хорошо, бля…

– Ну что, по косячку? – предложил Шустрик.

– Погодь-ка, я еще стопарик наверну.

За одним стопариком незамедлительно последовал второй. Закусил Ермолай весьма неслабым куском ветчины и лишь после этого протянул руку за плотно набитой сигаретой.

– Давай.

– Ермолай, да ты, в натуре, кашалот, – нетвердо выговаривал слова Шустрик, которого постепенно начало развозить. – Уже хавальник скоро треснет.

– Кончай базланить.

Пыхнув косяком, Ермолай вытянул перед собой ноги и взгромоздил их на угол стола. Посуда жалобно звякнула.

– Где эта падла? А то я щас…

Он не успел договорить. В дверь позвонили.

– О, – вскочил Шустрик, – как по заказу.

Оставляя после себя терпкое облако дымящегося косяка, Шустрик на полусогнутых промчался к двери.

Ермолай, видя такую активность компаньона, даже не стал снимать ноги со стола.

– Добрый вечер, мальчики.

В квартиру вошла, нет, даже не вошла, а впорхнула стройная миловидная девушка среднего роста с симпатичной мордашкой, которую даже не портили некоторые косметические излишества. Одета она была скромно: джинсы и маечка, демонстрирующая небольшую, но хорошо оформившуюся грудь. На плече у девушки висела маленькая кожаная сумка.

Шустрик молча пожирал ее глазами. Не дождавшись ответа на приветствие, она сказала:

– Я из «Досуга». Заказывали?

– А то! – воскликнул Шустрик. – Дыбай за мной.

Девушка захлопнула за собой дверь и, не снимая темных кроссовок, проследовала за чуть пошатывавшимся Шустриком.