Путь Грома - Маргарита Епатко

– Ты, вот что, девонька, – задумчиво сказал Тиша, – по своей воле или нет, но ты стала частью больших событий происходящих в этом мире. Борьба идет за тебя нешуточная. Доля с Недолей схлестнулись. И в этот раз тебе придется самой путь торить.

– Опять испытание? – расстроилась Алиса.

– Нет-нет, не сейчас, – успокоил хозяин. – И потом, тебе ли, маленькая, бояться. Тебя мир на прочность с детства испытывает. А сейчас спи, – он положил руку ей на лоб и девушка погрузилась в прекрасный добрый розовый сон. Правда, иногда ей казалось, что где-то вдалеке в стороне от раскачивающихся качелей стоят две слабо очерченные фигуры: белая и черная. И тогда смутное беспокойство начинало заползать змеей в душу.

Но тут же она вспоминала, что Тиша рядом и никому не даст ее в обиду. И тени оборачивались легкой дымкой затерявшейся в небесах. Качели весело раскачивались в розовых облаках и самые прекрасные игрушки падали прямо к ней на колени.

Когда она проснулась, было далеко за полдень. Алина оделась, спустилась вниз по лестнице и увидела, что хозяйка по обыкновению возится у печи.

– Горазда ты спать, помощница, – улыбнувшись, повернулась она к молодой ведьме. – Садись, поешь.

Девушка молча села за стол. На удивленье, она не чувствовала себя голодной. Не скрипели, как обычно по утрам, суставы. Не мучил резкий кашель. Она несколько мгновений прислушивалась к себе и с удивлением поняла: пожалуй, впервые в жизни у нее ничего не болит.

– У меня ничего не болит, – нечаянно произнесла она вслух.

– Так и не должно болеть, – утвердительно кивнула хозяйка. – Первым делом здоровье исправляем, потом знания собираем, потом знания применяем, потом людям помогаем, – нараспев произнесла она. А то, какое может быть учение, если тебе нужно лечение. Ты ешь-ешь, – резко переменила тему Аграфена. – И коловертышей своих не забудь покормить.

– Кого-кого? – удивленно спросила Алина.

– Так слуг твоих, – хозяйка кивнула в сторону трех черных котят, которые терлись у ног юной ведьмы, заглядывая ей в глаза. – Они теперь твои первые помощники, если надо прибрать, вырастить, найти или принести чего. Ты лишь скажи: наизнанку для тебя вывернуться. Вот только два условия есть. Первое – все время им работу давать. Второе – только раз в день кашей или краюхой хлеба кормить. Понятно? – говоря все это, она подкладывала девочке в тарелку еду, с удовольствием наблюдая, как разохотившаяся Алина уплетает за обе щеки.

– Почему только раз в день? – с набитым ртом спросила девушка.

– Так обидчивы они очень. Делают все, потому что им нравится помогать. А лишнюю еду, да и одежду считают подкупом. Обижаются и уходят.

Алина с удивлением посмотрела на обидчивых коловертышей, спокойно мурлыкающих у ног, и бросила им по корке. Котята сели на задние лапы и, взяв корки передними, с удовольствием стали грызть хлеб.

– Это же не кошки, – со смесью страха и удивления пробормотала юная ведьма.

– Где вы тут кошек увидели?! – один котенок оторвался от еды и серьезно посмотрел на девушку. – Сказали же, мы коловертыши или проще говоря те, кто всегда рядом, около вертится. – Он опять принялся грызть корку, не обращая внимания на раскрытый от удивления рот Алины.

Дни тянулись за днями, и девушка начинала понимать, что быть ведуньей не так уж и легко. Никаких особых приятных вещей новое приобретение не принесло. Разве что перестала болеть. Но теперь Аграфена не щадила ее как раньше и все время нагружала новой работой. И девочка постепенно узнавала, что сорняки в саду – это оказывается сплошь лечебные травы. Но нельзя просто набрать охапку растений, покрошить их в еду и вылечиться. Каждая трава была от своей болезни. А от сложных хворей помогали только смеси нескольких трав. И не просто так сорванных и высушенных.

Собирать их нужно было в определенные урочные дни и даже часы со специальными наговорами. Потому что некоторые ценные растения могли и рассердиться за непрошенное вмешательство и вместо лечения наслать порчу.

Кроме этого, колдунья должна еще была уметь управлять погодой, чтобы в случае чего помочь людям и не дать засухе или проливным дождям уничтожить урожай. Но такое вмешательство, по словам Аграфены, производилось крайне редко и только после многочисленных просьб людей. Потому что, как говорила Аграфена: «Уж очень планетники-хмурники этого не любят, обязательно найдут такую ведьму и отомстят».

К тому же Алине, с трудом читающей по слогам, пришлось всерьез усаживаться за учебу. Хозяйка требовала выучить назубок целую кучу заговоров. Кроме того, она рассказывала, какое влияние солнце и луна оказывают на ход болезней и мыслей людей, обещала научить управлять течением рек.

Добавляли беспокойства и коловертыши. Она все время по совету Аграфены выдумывала им занятия, но они без труда подметали полы, в считанные минуты находили и собирали нужные травы, и по нескольку раз в день подбегали к новой хозяйке с требованием дать им работу.

Алина не могла сказать, что ей нравиться обучение, но она честно старалась выполнять все указания женщины. Аграфена же ни словом ни даже взглядом никогда не хвалила ученицу. Более того, казалось, что она жалеет о том, что приютила ее.

Женщина мрачнела день ото дня. Последней каплей стал приход в дом за помощью полуслепой старушки. Бабушка почти каждую неделю навещала Аграфену и, получив целебную мазь для глаз, тихонько оставляла на лавочке подарок. То каравай душистого теплого хлеба, то десяток яиц. В этот же раз, взяв необходимое лекарство, долго топталась, а потом протянула его ведовке обратно.

– Ты уж не обессудь матушка, нечего мне взамен оставить, – куры проклятые чем-то заболели, даже двух яиц не снесли за неделю. А мука у меня сама знаешь какая, детки прошлогоднюю привезли, стыдно тебе с жучками отдавать, – она повернулась, чтобы уйти. Но Аграфена остановила ее властным окриком.

– Что значит нечего оставить?! Ты знаешь, просто так я ничего делать не могу, но, – и она хитро улыбнулась, – но кто говорит о муке или яйцах? Коли нет этого, хоть заколку из волос, хоть старую булавку с подола дай.

Старушка растеряно поглядела на женщину.

– Скажешь тоже, булавку с подола. Она ржавая, поди, и не стоит ничего. А вот на-ка, – она вытащила из волос гребешок. – Это пойдет?

– Что ни дашь, все хорошо, – кивнула Аграфена. – И вот еще что, – ведунья встала, порылась на полках и вытащила небольшой глиняный горшочек, запечатанный воском. – Это для кур. В ведре с водой разведи, да в курятнике полей во всех углах. Глядишь, и поправятся.

Старуха, шаркая с поклонами, вышла из избы и направилась к дубовым воротам. Алина приблизилась к скамейке. Взяла старый деревянный гребень с обломанными зубцами, посмотрела на него и брезгливо кинула обратно.

– Вот нищета, – зло пробормотала она. – Сами за лекарством так и шастают, а дать взамен нечего. И чего приперлась?

– А ну, цыц! – жесткий оклик Аграфены хлестнул как кнут. – Никогда не смей так говорить о людях, приходящих за помощью. Наша цель – помогать, если попросят, заботиться если необходимо. На себя посмотри: давно из нищеты выбралась?! Теперь у тебя и новое платье и ботиночки. А ведь это только благодаря людям, которые дают нам что могут.