Секта - Микаэль Крефельд

– Во-первых: это он разработчик месмограммы?

У Фердинанда Месмера задергался глаз. Склонив голову, он невидящим взглядом уставился в лежавшие перед ним бумаги.

– Все не так просто. Что бы вы там ни думали, я действительно тревожусь за сына, но, должен сознаться, тут присутствуют и другие соображения.

– Так расскажите мне правду.

Месмер замотал головой:

– Правду… Правда в том, что в свое время я взял Якоба в фирму. После того как он бросил психологию и ушел из университета. В то время это предприятие состояло из горстки сотрудников. Мы с ними занимались тем же, чем и сейчас, но в меньшем масштабе, и вели работу, опираясь на чужие системы – такие как «Майерс & Бриггс», JTI, DISC и так далее.

– Давайте сразу о работе Якоба. Итак, вы вели эти курсы вместе?

– Нет, что вы! Якоб не мог читать лекции. Мой сын страдал от тяжелой депрессии, он тогда лечился. Университет он бросил из-за болезни.

– Так что же он у вас делал?

– Он был взят на должность моего личного ассистента и отвечал за технические вопросы, связанные с курсами. Размножал учебные материалы, заботился о том, чтобы были расставлены стулья, чтобы работали микрофоны, – словом, занимался текущими делами.

– А я слышал, что он делал не только это.

– Да, поправившись, он все больше стал вникать в дела фирмы. Через год он начал знакомиться с теми методиками, которые мы использовали. Сначала он поработал ассистентом у наших лекторов, а потом сам стал совершенствовать содержание учебных программ, а еще через два года стал нашим лучшим преподавателем.

– Ну а что же система, которую вы разработали? Ваша месмограмма?

– Идея целиком принадлежала Якобу. Она появилась неожиданно для всех. Никто не знал, чем он занимается в нерабочее время. Впервые он представил ее, в общем-то, в виде набросков, но уже по ним было видно, что он придумал нечто стоящее. Он упростил теоретические построения, на которых базировались те системы, которыми мы пользовались, и в то же время заложил основу для создания более тонкой и нюансированной системы профилирования. Якоб разработал форму более совершенной классификации типов, которая позволяла добиваться результатов в значительно меньшие сроки, чем это было раньше. Вдобавок его система обладала огромным потенциалом развития. Ее применение не ограничивалось кругом задач, связанных с обучением руководящего состава предприятий, но могла с успехом использоваться в работе психологов и педагогов, да и вообще на всех уровнях образовательных учреждений, включая работу с учениками начальной школы.

– Так, значит, все, что тут есть, – это заслуга Якоба? – спросил Томас, окидывая взглядом кабинет.

– Ну, это, пожалуй, будет преувеличением. Якоб действительно предложил новаторскую идею, но это была всего лишь идея. Нам потребовалось семь лет, чтобы воплотить ее в жизнь, мы привлекли к работе лучших бизнес-психологов, самых опытных начальников по кадрам из «МакКинси» и «Майкрософта». Мы набирали экспериментальные группы интенсивного обучения. За эти годы мы потратили тридцать миллионов крон на разработку этой системы и на то, чтобы ее запатентовать. Мы и сейчас выкладываем большие суммы на поддержание и развитие месмограммы. Если месмограмма стала всемирно известным и признанным брендом, то это достигнуто благодаря работе всего коллектива. Притом мы постоянно ведем борьбу за успех, а предстоящее слияние поможет нам подняться на следующую ступень.

– Так почему же сбежал Якоб?

Фердинанд Месмер пожал плечами:

– Такая уж у него привычка – бегать и прятаться от людей или уходить в себя.

– Что-то же послужило толчком?

– Как я уже сказал, воплотить его идею в жизнь было делом совсем не простым. И Якоб вместе со всеми трудился над этой задачей. Может быть, срыв был вызван переутомлением? Во всяком случае, другим сотрудникам становилось все труднее поддерживать с ним рабочие отношения. Он стал увольнять хороших специалистов, если они в чем-то с ним не соглашались. Вел себя невежливо с нашими партнерами и инвесторами. И в конце концов он все бросил.

– А как он это сделал?

– Просто перестал появляться на работе, так что нам всем пришлось за него трудиться, чтобы спасти проект. У нас с Якобом было несколько объяснений, прежде чем произошел окончательный разрыв. Он не желал больше работать в фирме и участвовать в проекте по созданию месмограммы. – Фердинанд тяжко вздохнул. – Он отвернулся от семьи. Несколько лет о нем не было ни слуху ни духу, потом он вдруг объявился уже в качестве проповедника-пятидесятника, – презрительно скривил губы Месмер.

– Его можно было назвать религиозным человеком?

– Нет, напротив. Он был прагматик, он во всем любил конкретность. К религии относился как к банальному суеверию.

– Так отчего же вдруг такая перемена?

– Наверное, попал под чье-то дурное влияние, – иронически ответил Фердинанд Месмер.

– И если оставить в стороне отцовскую тревогу, по каким еще причинам вам нужно найти Якоба?

Фердинанд Месмер смерил Томаса взглядом, который ясно говорил, что он недоволен его тоном, но все же спокойно ответил:

– В один прекрасный день Якоб неожиданно исчез и больше не появлялся в фирме. Хотя в личной беседе он отказался от всех профессиональных и семейных связей, юридически это не было оформлено.

– И для того, чтобы могло состояться слияние, вам нужна его подпись.

– Мне нужно, чтобы он официально вышел из числа владельцев. Разумеется, он получит за это полную компенсацию, но важно, чтобы он это сделал. Поэтому я хочу, чтобы вы, когда найдете его, передали ему на подпись вот этот контракт. – С этими словами он увечной рукой подвинул к Томасу лежавший на столе большой конверт из желтой бумаги.

Томас, не притрагиваясь, посмотрел на конверт. Он лежал у Месмера наготове, как будто тот заранее все продумал и знал, чем закончится встреча.

– Когда я обещал найти вашего сына, я поступил так, считая, что это важно для вас лично, а не потому, что это выгодная сделка.

– Но для меня это действительно личное дело. И вы даже не представляете себе насколько. Мне жаль, если вам кажется, что я вас в чем-то обманул, – я и в мыслях такого не имел. Я очень хочу отыскать Якоба и помириться с ним. Но, кроме того, у меня есть и другие обязанности по отношению к семье и многочисленным работникам этого предприятия, а также по отношению ко всем, кто в будущем воспользуется плодами нашей деятельности. – Фредерик Месмер наклонился над столом, придвинув лицо к Томасу. – Я готов увеличить ваш гонорар, чтобы компенсировать случившееся недоразумение.

– Я так не работаю.

– Ну хорошо, – кивнул Месмер и улыбнулся Томасу. – Так, значит, я могу считать, что вы продолжаете на меня работать?

Томас возвращался домой по Страндгаде, при нем был конверт, который ему вручил Фердинанд Месмер. Он ожидал, что его работа сегодня закончится и Месмер наймет другого сыщика. Кругом сколько угодно незанятых детективов, которые с радостью ухватятся за такое дело, среди них немало людей и более опытных, и более сдержанных на язык, чем Томас. Но Месмер, несмотря на вызывающее поведение Томаса, не отказался от его услуг. Томас подозревал, что за его разрывом с Якобом кроется что-то еще и что у этого семейства имеются и другие скелеты в шкафу, которые пока еще не вывалились наружу. Он прикинул вес конверта, который держал в руке. Конверт был тяжелый, и Томас подумал, что контракт, как видно, составлен тщательно и предусмотрительно. Нужно признать, что Фердинанд Месмер ловко добивается от людей того, что ему нужно. До последней встречи задача Томаса состояла в том, чтобы узнать адрес, теперь же Томас получил повышение, его сделали посыльным, который должен лично встретиться с Якобом. Томас достал телефон и набрал номер Виктории.