Нарко. Коготь ягуара - Джефф Мариотт
Шрифт:
Интервал:
Но вина была на нем – все разыгралось у Агилара на глазах. У него не было и тени сомнения.
– Вы не виноваты, дон Пабло, – промолвил он. – Но Альберто Монтойя виноват.
– Вы уверены? – приподнял бровь Эскобар.
– Я сам видел. Я только что подъехал. Пытался проскользнуть мимо него, помешать перестрелке. Он пытался подстрелить кого-то у нее за спиной, но его прицел сбился, и он дважды попал ей в голову. Я опоздал. – Он уронил голову на грудь. – Пожалуй, я виноват не меньше других.
– Вы не спускали курок.
– Нет. Но я слишком запоздал, чтобы не дать его спустить. Это то же самое.
– Вовсе нет, – возразил Эскобар. – Мы знаем риски. Понимаем опасности. Но семья? Семья – главное на свете. Если что-нибудь подобное случилось бы с Татой, я был бы готов весь мир спалить.
– Именно это я и чувствую, – проронил Агилар.
– Чем я могу помочь?
– Вы уже и так сделали очень много.
– Но вы хотите чего-то еще. Иначе вас бы здесь не было.
– Вашего благословения, – выдохнул Агилар.
– Моего благословения? На что?
– Я хочу убить Монтойю.
Эскобар задумался над этим на несколько долгих мгновений.
– Вы уверены?
– Да. Он убил Луизу. Он должен умереть.
– Поверьте, я понимаю ваш порыв. Но он ваш друг. Ваш напарник. Я уверен, что он совершил это непреднамеренно.
– Я знаю, что непреднамеренно. Это неважно. Сделал же. Я не смогу жить, зная, что она под землей, а он ходит по земле.
– Понимаю, – кивнул Эскобар. – Да. Но есть проблема. Он один из моих. Он работал на меня дольше, чем вы, правду сказать. Оказывал мне услуги. И делал то, что приказывал я. Меня вы тоже хотите убить?
– Это приходило мне в голову, – признался Агилар. Слова чуть не застряли у него в горле, но он их все-таки выдавил. – Но нет. Вы не знали, что она там. А он знал, потому что я ему сказал. Вы даже не догадывались, что он может ее подстрелить. А он знал и все равно стрелял. Он не контролировал собственное оружие. Он опасен – не только для нее, но и для вас. Человек, неспособный управлять собственным огнем…
Он понимал, что мало-помалу достигает своего, подводя Эскобара к мысли, что это здравая идея.
Эскобар прищурился, и Агилар подумал, что совершил промах. «Он может прикончить меня прямо здесь, – пронеслось в голове. – Похоронить меня где-нибудь здесь же или скормить животным в зверинце».
Но вместо того Эскобар заявил:
– А я бы хотел. Я хотел бы прикончить и меня, и всех остальных, причастных к операции. Вы добрее меня, Хосе Агилар Гонсалес. Поведайте мне вот что… как вы намерены это осуществить? Быстро и безболезненно?
Агилар извлек нож из ножен.
– Вот этим. Не быстро. И не безболезненно. Я хочу, чтобы он знал, за что. Хочу, чтобы он просил прощения, молил о милосердии.
Эскобар снова кивнул.
– Поначалу я гадал, не слишком ли вы кротки для такой жизни, Хосе. Вы образованны. Большинство моих sicarios – просто уличные мальчишки, без денег и без перспектив в жизни. Я даю им цель в жизни, и они могут хорошо зарабатывать. Вы могли бы остаться офицером полиции, исполнять свой долг, арестовывать преступников и прилично зарабатывать. Но вы предпочли связать судьбу со мной. Я рад, что вы так поступили, но порой ломаю голову, правильный ли вы сделали выбор.
Теперь вижу, что да. То, что я поначалу принял за мягкость, было лишь личиной, о которой, может, не ведали даже вы сами. Но теперь я вижу пламень в ваших глаза, сталь в вашем хребте. – Улыбнувшись, Эскобар присовокупил: – Да, Хосе, даю вам свое благословение. Вы всегда были интереснее для меня, чем Монтойя. Теперь вижу почему.
– Спасибо вам, дон Пабло, – вымолвил Агилар.
– Незачем меня благодарить. Еще раз хочу выразить вам свое глубочайшее сочувствие. Ступайте, Хосе.
Агилар поднялся, но не успел переступить порог, как Эскобар вслед ему бросил:
– И пусть помучается.
* * *
Монтойя жил в небольшом оштукатуренном домике в районе Франсиско Антонио Цеа, поодаль от дороги, с небольшим двориком и несколькими деревьями, загораживающими его от взоров. Он мог бы позволить себе что-нибудь получше, но был доволен имеющимся. Тут удобно, говорил он, а много места ему и вовсе ни к чему.
Подъехав в ранний предутренний час, Агилар припарковался, не доезжая трех домов, и некоторое время наблюдал за улицей. Нигде ни движения, не считая серого кота и листьев, тронутых пролетным ветерком.
Наконец Агилар выбрался и забарабанил в дверь Монтойи. Прошло несколько минут, прежде чем Монтойя отпер и распахнул ее. Он был небрит, одет только в семейные трусы. Продрав глаза, он хмуро уставился на Агилара.
– Какого хера, братан? Который час?
– Тебе лучше не знать.
– В чем дело?
– Могу я войти?
– Я не один, – возразил Монтойя.
– Ничего страшного, – с этими словами Агилар протиснулся мимо него. Монтойя был крепок и мускулист, с поросшими густой шерстью грудью и руками, но Агилара подстегивали адреналин и ярость, копившаяся неделями. Чтобы преградить ему путь, потребовалось бы трое таких, как Монтойя, а он еще толком не очухался от сна.
– Одевайся и проваливай! – рявкнул Агилар, входя. – На сегодня Альберто с тобой закончил!
– Эй! – вскинулся Монтойя.
Из спальни донесся тонкий взвизг. Минуту спустя оттуда выскочила девушка – вернее, девочка, не старше шестнадцати, кутаясь в рубашку и неся сумочку и туфли.
– И не возвращайся, – предупредил Агилар. – Ты что, не знаешь, что он офицер полиции? Если он попадется с особой твоего возраста, беды не оберется.
Она метнула на него взгляд – судя по опыту Агилара, присущий всем подросткам поголовно, подразумевающий «Разумеется, знаю. Думаешь, я дура?» Правду говоря, он считал, что большинство подростков дураки, но старался этого не показывать.
– Не слушай его, – начал было Монтойя, но она уже выбежала, хлопнув дверью, и он ужом развернулся к Агилару. – Что за дела? Что ты тут делаешь?
– Она тебе нравится?
– Она в порядке. Забавная.
Отойдя от него, Агилар направился в кухню, находившуюся в задней части дома, с окном и дверью, выходящими во дворик, смахивающий на уголок джунглей. Однажды он видел там дикую обезьяну.
– Иди на кухню, – сказал.
– Зачем? В чем дело, Хосе?
– Просто иди.
Не включая света, Агилар присел на корточки сразу за дверью. Войдя, Монтойя замешкался на пороге, нашаривая выключатель.
Агилар полоснул ножом, рассекая правое ахиллово сухожилие Монтойи. Монтойя с воплем рухнул на плиточный пол, хлеща кровью из раны. Попытался ухватиться за лодыжку, но боль была такая жуткая, что он сжал ногу выше ее.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!