Машина времени работает не так - Сергей Серый

было ключей от моего, стоявшего в гараже без дела, — сейчас бы я оседлал его с удовольствием. Мужик в немецкой каске и с «цветами» какого-то клуба на спине, принадлежавшего к одной из многочисленных банд, словно сгусток энергии, шаровая молния, слился с флюоресцентными огнями витрин и растворился во влажном воздухе. Погода не рекомендовала ехать быстрее. Скользко. А он гнал, выбрасывая из-под себя снопы ярких брызг, разлетающиеся во все стороны. Вибрация огромного мотора передалась моим внутренностям, пустой желудок заурчал в ответ. Когда-то и я любил прохватить по ночному городу с ветерком, пугая автомобилистов. Это было давно и не увлекло меня; я продал мотоцикл с легкостью, когда пришла необходимость. Теперь, смотря на быстро удаляющееся красное водяное облако, я представил себя верхом. Свобода!

Я старался идти в тени, уклоняясь от сильно освещенных мест, и держался ближе к фасадам домов, стоящих сплошной стеной вдоль проспекта; обходил стороной встречных и все время смотрел себе под ноги, избегая зрительных контактов. У меня был вид грязного бездомного. Небритый, исхудавший, в непотребной одежде, бесцельно бредущий в никуда. Мне было все равно.

Впереди возвышался мост, он перекинулся над главной рекой нашего города. Широкий и длинный. В это позднее время, продолжая оставаться внутри мегаполиса, я мог побыть на нем в одиночестве, полюбоваться открывающейся оттуда панорамой. Успокоится. Моя точка притяжения.

— Сигареткой не угостите?

Неразборчивый гомон молодежи, столпившейся кучкой под навесом остановки, раздражал своей вычурной моложавостью и показушной бравадой. Сплошное хвастовство и претенциозность. Две трети из этих броских малолетних личностей так ничего и не достигнут в жизни. Горячность остынет после серии неудач. Несчастливый брак, не любимая работа, посаженное здоровье. После тридцати начнутся суровые собачьи будни. Самое веселье.

Все что попадалось мне на глаза, меня дико бесило.

— Ау-у, извините, сигареткой не угостите?

— Что?

Передо мной стояла хрупкая девушка в мокрых джинсах, в белых кедах и потертом худи с надетым капюшоном, из-под которого торчал прямой козырек кепки — тоже белого цвета, как и кеды; девушка из компании вопросительно смотрела на меня. «Похожа на Таню», — я вспомнил встречу в парке и свое обещание перезвонить…

— Не курю…

Я направился дальше не договорив, обдумывая на ходу, почему она решила, что у меня вообще есть что-то, ведь по моему виду не скажешь этого. Если бы у меня были сигареты, я бы дымил безостановочно. Как печная труба. По-моему, можно начать, самое время, хуже уже мне не будет.

Я ускорил шаг, убегая прочь от счастливых малолеток. Неудачник! Быстрей, занять место и насладиться одиночеством, сидя на вершине, подумать, а если повезет — найти свой дзен над стремительным потоком, вымывающим весь негатив из большого города. Но перед этим нужно подготовиться к очищению, взять все необходимое в дорогу.

Я забежал в круглосуточный, ярко освещенный продуктовый магазинчик, на последнюю мелочь взял полторашку темного пива, какие-то сухарики. Готов. Довольно обнимая тугую пластиковую кеглю, я продолжил свой путь самурая.

* * *

Наконец-то мост оказался прямо передо мной — взмывающая вверх взлетная полоса, разделенная трамвайными путями. Проспект, залитый желтоватым светом блестящий и яркий, как желоб, тянулся прямо в небеса, главное теперь — преодолеть затяжной подъем. Мой же путь заканчивался на середине, где многополосная трасса упиралась в низкие тучи.

Переправа состоит из двух направлений, всего два — минимум вариантов при максимуме последствий. В моем случае — это метафора: либо я поверну обратно и закончу свой незакрытый гештальт, или же пойду дальше и больше не вернусь. Умно, молодец. Я улыбнулся прозорливости выбора конечной точки своей дороги. Там будет мой священный камень, распутье. Поднимаясь к нему, клянусь принять решение раз и на всегда и не сворачивать более. Аминь.

* * *

Под ногами — железобетон из напряженных балок и перекрытий, висящих на значительной высоте и стоящих на огромных обшитых гранитом опорах. Гулкое эхо, гуляющее от ударов колес по стыкам асфальтированного полотна. Больше десяти метров в самом высоком месте, и мощные жернова, бурлящего внизу течения. Щекочет нервы. Думать об этом еще страшнее, когда сидишь на широких и скользких от дождя перилах, свесив ножки над пропастью.

Плохая погода распугала всех порядочных, на улицах были одни фрики. Обычно в это время года по ночам полно восторженных туристов вперемешку с аборигенами. Сегодня — нет. Нормальные в такую погоду уже дома или компашками чилят в уютных кафе, курят кальян, ну, или играют в идиотского «крокодила» в гостях, или еще чего. А утырки на улицах, они здесь в любую погоду, поэтому в отсутствии порядочных неженок кажется, что хулиганов стало намного больше. Это не так. Сколько было — столько и осталось. Отморозков всегда полно, дома делать нечего им. Алкаши, эти тоже сила. Запивохи, совершая свой марафон по питейным заведениям города, начинают после безобразничать, дебоширить и пополнять криминальные сводки. В общем на улицах сейчас шатаются одни неудачники и маргиналы, словно зомби, без мозгов, праздно бредут куда глаза глядят, все время что-то ищут и обязательно бедокурят ради забавы.

Моя уважительная причина находиться здесь и сейчас в том, что я пережил; никто в мире такого не испытывал, что испытал я за неделю. Всю гамму эмоций. И еще, я почти совершил убийство. Да, сегодня мне можно! Можно вести себя, как хочу, и даже распивать пиво в общественном месте. Сидя на мосту. Над рекой. Меня все равно как бы нет… Я помахал одинокому прохожему; тот, опустив взгляд, прошел быстрей мимо. — Ну вот, теперь меня никто не видит. Как и предполагал. Алкоголь постепенно добрался до черепной коробки. По всем существующим законам вселенной — меня тут быть не должно. Я — лишний пиксель в матрице, инородное тело, злокачественная клетка — и прожорливые макрофаги уже ищут меня, чтобы переварить и обезвредить. Молодец, так просрать свой единственный шанс вернуть себе законное место и хоть как-то втиснуться обратно. По правилам сильнейшего должен был остаться один. Но, видимо, природа-мать сама позаботилась о себе, о недопущении создания всепоглощающего коллапса, не дав нам соприкоснуться. А что, если это правда? — я почесал затылок. — Тогда и пытаться больше не имеет смысла, правда? И путь отсюда мне понятен.

Но призрак на мосту был видим и осязаем, и как минимум дышал тем же воздухом, что и все живые, а еще нарушал общественный порядок.

* * *

Снова белый УАЗ. Синяя полоса по борту. Полиция. Внедорожник проехал по противоположной стороне проезжей части моста и внизу, у основания, развернувшись там, где нельзя, направился в обратную сторону. Ко