Твое желание. Фрол - Наталья Ручей

— Ого, — поражается Марья Ивановна, заметив объем работы, — и когда ж ты успеешь?

Я пожимаю плечами и принимаюсь за дело. Монотонное занятие помогает не думать о таких пустяках, как скверное утро. И о глобальном: что я здесь вообще делаю?

Закончив беседовать с коллективом, руководство почти сразу уходит, по пути заглянув в наш кабинет и сообщив Марье Ивановне, что сегодня его не будет, и если что-то срочно, связываться по телефону.

На меня он не смотрит, так же, как и я на него. Я знаю, потому что обычно чувствую его взгляд.

И хорошо, убеждаю себя, ожесточенно вбивая в базу заказы и печатая накладные. На работе должны быть исключительно рабочие отношения.

Но дело в том, что почему-то сегодня особенно остро чувствуется, как надоела мне эта работа, хочется вырваться, изменить, попробовать что-то новое, но…

Что я умею?

Пользуясь тем, что шефа сегодня уже не будет, а все дела переделаны (иными словами, пасьянс сложился, а шарики расстреляны компьютерной мышкой), моя начальница тоже собирается и уходит домой. Минута в минуту покидают офис и менеджеры, оставив мне напоследок еще с десяток заказов, которые вот только что приняли.

Ага, верю-верю.

Не отвлекаясь от монитора, прощаюсь с ними, а затем и с программистами. Единственная хорошая новость за сегодняшний день — то, что Артем все-таки придумал имя для своей черепахи.

— И как назвал? — интересуюсь с искренним интересом.

— Ролл! — сообщает он и подмигивает.

Ставлю сто к одному, что его вдохновили не суши.

И, в принципе, что-то в этом есть — обтекаемые формы, отсутствие шерсти, непроницаемый взгляд…

Из-за менеджеров с работы я ухожу на час позже обычного, но успокаиваю себя, что это рабочий процесс, к тому же, такое случилось впервые. Так себе утешение, и даже раскрашивание картины не отвлекает от мыслей, что я не живу, а попусту трачу время.

В отличие от Катерины, которая звонит, чтобы рассказать об очередном провальном свидании. В отличие от бабули, которая тоже звонила поинтересоваться: хватает ли еще вареников у меня и подруги, потому что до конца недели она занята на курсах и в клубе. В отличие от мамы и папы, которые вечером вдвоем ходили на рыбалку и теперь занимаются рыбой. В отличие от брата, который, чувствуя мое настроение, долго болтает со мной по вайберу и врет, что там жарко и скучно и он тоскует по снегу и нашему городу. Ну и в отличие от Толика, который балует меня новыми снимками Мексики.

Никогда не думала, что смогу понять его. Но то ли сегодня день такой, то ли просто все чувства к нему окончательно улетучились, и я могу думать об этом спокойно… Мечты должны сбываться, иначе они забываются.

И я впервые за все время его путешествия посылаю в ответ на фотографии смайлик.

И тут же жалею об этом, потому что Толик начинает звонить.

Долго.

Настойчиво. Не обращая внимания на то, что я сбрасываю звонки один за другим.

На ночь приходится отключить звук на мобильном, но уснуть это не помогает. Я все равно вижу, как экран еще долго время от времени загорается. Лежу, смотрю на него, и чувствую себя как-то плохо, как-то не по себе.

Наверное, это интуиция, потому что на следующий день менеджеры приносят мне заказы не постепенно, чтобы большинство из них можно было сделать заранее, а в половине шестого, когда сами уже домой собираются.

А днем, когда я к ним заходила, они врали, что еще не оформили их. И вообще, подумаешь, передадут информацию позже! Главное, что они хорошо делают свою работу, обеспечивают фирму заказами.

— Мы ведь все делает общее дело, — улыбается мило Танечка, которая зря сегодня весь день проходила в короткой юбке и вообще зря морозила ноги, потому что шеф не пришел.

— Н-да, — сочувствует мне Марья Ивановна, тоже собираясь домой и посматривая на приличные списки, которые мне еще только предстоит обработать, — но тут ведь вопрос стоял: или брать нового оператора, предыдущие не задерживались, или помощника бухгалтера, но включая эти обязанности. Мне кажется лучше так, Оль?

Я начинаю молча набивать накладные, потому что если начну говорить…

А клиенты не виноваты.

— И Фрола Константиновича сегодня нет, — вздыхает моя начальница, топчась у двери. — Завтра поговорю и с ним, и с девчонками, а то придумали тоже!

— Ничего, — выдавливаю улыбку, — когда вернется Константин Викторович, поговорю с ним про двойной тариф из-за работы в ночную смену. И подскажу, с кого можно снять премии, чтобы компенсировать эти затраты.

Конечно, я не собираюсь этого делать, но так мое руководство уходит с чистой совестью и в настроении. А я снова со всеми прощаюсь и остаюсь с монитором одни на один.

В пустом офисе.

В котором очень громко работают лампы и принтер.

Не замечала этого раньше. Не слышала за окнами разговоров проходящих мимо людей. Которые сейчас спешат на остановки, домой, где их ждут…

Ничего, тут осталось-то часика на два, успокаиваю себя. И бью еще быстрее, ожесточённее.

А потом вдобавок ко всем радостям этого дня у меня ломается принтер.

И я точно знаю, что в нем не меняется картридж — это такая модель. Телефон у одного программиста не отвечает. Второй, сидя в баре с друзьями в другом конце города, сообщает, что к принтеру в их кабинете, в принципе, подключиться можно, но для этого мне нужно будет скачать с сервера драйвера.

Он диктует адрес, по которому мне надо зайти, подробно перечисляет дальнейшие действия.

Я поддакиваю. И, кажется, даже его понимаю.

А потом облокачиваюсь на стол, закрываю ладонями глаза и очень стараюсь не жалеть себя в эту минуту.

Мне просто нужно успокоиться. Пара минут покоя, и я сделаю все, что нужно. Наверное.

Но, как в насмешку, мой телефон опять начинает вибрировать, радуя новыми снимками Толика.

А я смотрю на кактусы, на пыльную дорогу, которая кажется бесконечной, на пушистые белые облака, и тщетно борюсь с подступающими слезами.

Наверное, я так сильно хочу оказаться там, на этой дороге, и идти по ней, не думая ни о чем, что начинаю слышать шаги.

Все громче и громче.

Громче и громче.

А, вскинув голову и стерев слезы слабости, замечаю в дверях силуэт какого-то человека.

***

Хотя, нет, стоит моргнуть, и их уже двое!

— А ты говорил, что в офисе никого нет! — слышу радостный мужской голос и наблюдаю, как один силуэт протискивается мимо другого.

Пока он ко мне приближается, я успеваю смахнуть с ресниц капельки слез и узнать посетителя.

— Привет, спасительница, — склоняется над столом улыбчивый парень, заглядывает в монитор и переводит взгляд на мое руководство, которое стоит в проеме двери. — А я думал, это только ты по ночам обычно работаешь!