Святой нимб и терновый венец - Антон Леонтьев

– Лучше вы мне поведайте о том, что вам известно про организацию под названием «Digitus Dei», то есть «Перст Божий», – произнес я. В рукаве моей сутаны был спрятан конверт, похищенный мной из квартиры Яна Мансхольта, и я не сомневался, что он мне еще пригодится.

Дюклер остановился, и я почувствовал, как напряглись мускулы его руки. В светло-голубых глазах вспыхнули искорки интереса.

– Приглашаю вас заглянуть ко мне на чашку кофе, – вместо ответа предложил Дюклер. – Бюро пресс-службы Ватикана располагается здесь неподалеку.

Мы поднялись по Виа делла Кончилационе и оказались почти у самой площади Пия XII. За ней открывался вход на площадь Святого Петра, словно заключенную с обеих сторон в объятия колоннадами Бернини.

При появлении шефа работники пресс-службы смолкли. Я понял, что Дюклер, производивший на первый взгляд впечатление милого собеседника и безвольного сибарита, умел быть требовательным и жестким.

Его кабинет был небольшим, но уютным. Предложив мне сигареты (я отказался, ибо никогда не курил, предпочитая не приближать свою неизбежную встречу с Господом), Дюклер опустился в кресло, находившееся за письменным столом, на котором царил идеальный порядок, и закурил сам. К своему смущению, среди стопки книг я заметил черно-красный том – бестселлер Дейла Уайта «Улыбка Джоконды», читать который священнослужителям строжайше запрещалось. Но все, казалось, так и помешались на этом позорном пасквиле!

– С чего вдруг вас заинтересовала та давняя история, падре? – пристально посмотрел на меня пресс-секретарь.

– Сначала расскажите мне ее, а потом я отвечу на ваши вопросы, – уклончиво отозвался я.

Секретарша внесла поднос с двумя чашками кофе. Я исподтишка выждал, когда Дюклер первым отопьет напитка, и, убедившись, что он не думает биться в судорогах и падать на пол с пеной у рта, тоже сделал глоток. Еще одно правило: если хочешь что-то узнать в Ватикане, люби пить кофе!

Поймав мой взгляд, Майкл Дюклер усмехнулся:

– Не беспокойтесь, падре, моя секретарша – не Лукреция Борджиа. Я слышал о смерти сотрудника комиссии по Латинской Америке. Ваш брат уверен, что яд, якобы содержавшийся в кофейнике, предназначался ему.

Дюклер медленно курил, я молчал. Наконец хозяин кабинета заговорил:

– Орден «Digitus Dei» был создан папой Бонифацием Восьмым в первый так называемый святой год, им же в церковный календарь и введенный, – в 1300 году. Впрочем, согласно другим сведениям, это произошло на год раньше или позже, но теперь точную дату не установить, ибо документов, если какие и были, не осталось даже в секретном архиве Ватикана. Хотя говорят, что папа только узаконил организацию, которая существовала едва ли не со времен первых христиан. Как бы там ни было, Бонифаций находился в неприязненных отношениях с тогдашним королем Франции Филиппом Четвертым по прозванию Красивый. Тот стремился подчинить себе духовную власть (что ему и удалось, но позже, когда в 1305 году преемник Бонифация папа Климент перенес свою резиденцию из Рима в Авиньон, положив тем самым начало великой схизме). Бонифаций не без оснований опасался за свою жизнь. Еще бы, ведь один из французских солдат, ворвавшись во дворец, попросту отдубасил папу! Инцидент вошел в историю под названием «пощечина в Ананьи». Филипп намеренно подвергал строптивого, по его мнению, а в действительности набожного Бонифация унижениям и нагнетал обстановку, желая добиться абсолютной власти не только в своем королевстве, но и в «царстве горнем». Бонифаций, понимая, что его преемнику придется туго, решил создать, выражаясь современным языком, нечто наподобие спецслужбы, которая бы охраняла жизнь и здоровье понтифика, срывала козни французского монарха и способствовала укреплению пошатнувшегося могущества пап.

Дюклер стряхнул пепел с сигареты и продолжил:

– Орден, членами которого являлись монахи, обладавшие познаниями в военном искусстве, медицине, а также алхимии и даже черной магии, насчитывал на момент своего создания не более двадцати пяти членов. «Перст Божий», так назвал его Бонифаций, ибо считал, что орден будет осуществлять не только его желания, но и волю Господа. Отсюда понятен и девиз, полученный этим церковным Моссадом: «Да будет воля Твоя». Как тогда, так и сейчас многие, идя на преступления, прикрывались волей Господа: дескать, того хочет Всевышний. После начала авиньонского пленения пап орден, собственно, только что основанный, ушел в подполье, но не прекратил своего существования. Говорят, его члены пытались прийти на смену тамплиерам, в те времена – самой могущественной организации в Западной Европе и на Ближнем Востоке, после того как все тот же жадный до богатств рыцарей-храмовников Филипп обвинил их в ереси, содомизме, поклонении демонам и прочих гнусностях и отдал под суд. Но у церкви не было сил противостоять королевской власти, и орден не смог активно сопротивляться Филиппу. Вроде бы не без интриг и колдовских сил, примененных «Перстом Божьим», после смерти Филиппа, весьма, надо сказать, скоропостижной, один за другим его соратники и друзья, третировавшие церковь, умерли, потеряли прежнее влияние и сами сгнили в застенках, обвиненные в мздоимстве и предательстве. А через несколько лет и вся династия Капетингов вымерла, уступив место новым властителям – Валуа. Такова, по преданию, месть «Перста Божьего» Филиппу и трем его сыновьям, поочередно правившим Францией и умершим в течение неполных пятнадцати лет.

– Осталось не так уж много и рассказать, – заметил, затушив окурок, глава пресс-службы. – Орден этот так никогда не стал столь же распространенным и влиятельным, как, скажем, тамплиеры, иезуиты или бенедиктинцы. Члены «Перста Божьего» на протяжении веков использовались папами для весьма сомнительных дел и являлись, как ни прискорбно, наемными убийцами Святого престола. Прикрываясь именем Господа, они совершили массу преступлений, причем в первую очередь не против врагов веры, а зачастую против личных врагов пап. С большим удовольствием к их услугам прибегали приснопамятный и до мозга костей грешный Александр Шестой из рода Борджиа, Юлий Второй, затеявший строительство собора Святого Петра, растянувшееся на почти полторы сотни лет, Лев Десятый, в миру Медичи, Сикст Пятый, очистивший Рим и окрестности от разбойников и проходимцев суровыми карательными мерами. Согласно официальной версии, папа Пий Шестой упразднил «Перст Божий» сразу после своего восшествия на престол в 1775 году. По иным сведениям, он сделал это для отвода глаз, принудив орден, как и во времена короля Филиппа, уйти в подполье.

– А другой Пий, Двенадцатый, его возродил? – поинтересовался я.

История ордена оставила меня совершенно равнодушным, хотя, признаюсь, я был удивлен обширными познаниями в данном предмете, продемонстрированными Майклом Дюклером.

– Вроде бы так. Хотя никто не может с достоверностью заявить об этом, – заметил Дюклер. – Пий, как известно, был озабочен ситуацией в тогдашней Италии, боялся, что Советы свергнут короля и провозгласят в ней коммунистический строй и вообще выгонят взашей его самого из Ватикана.

– Как же церковь, проповедующая любовь к ближнему, может обращаться к помощи монахов-убийц? – спросил я строго.