Небо с овчинку - Марина Серова

«Ладно, мне не сложно — посмотрю», — решила я и направилась назад в комнату.

Там я еще раз более внимательно все оглядела и нашла-таки — Константин успел задействовать ее как подставку для своей настольной игры, у которой были отломаны ножки. Положив телефонную книгу на колени, я пододвинула поближе телефон и стала обзванивать все гостиницы, пытаясь таким образом найти место пребывания Ситенковой. Объезжать гостиницы лично было нецелесообразно — город ведь не маленький.

— Мы идем на пляж? — обшарив, наверное, уже все закутки в гостинице, отвлек меня от разговора с очередным гостиничным управляющим Костик.

— Нет. Пойдем, когда закончу, — коротко бросила я ему.

Константин с пару минут помялся на месте, а потом снова куда-то убежал, а я осталась эксплуатировать телефон. Наконец мне повезло, и управляющий гостиницы «Свежий ветер» сказал:

— Да, такая девушка у нас живет.

Я едва не подпрыгнула на месте, но заставила себя сдержаться и не делать глупостей.

— Ей что-то передать? — сразу же поинтересовался мужчина.

— Нет, то есть да, — зачастила я. — Скажите, чтобы она не покидала гостиницы, я сейчас подъеду.

— Как вас представить?

— Подруга матери, — сказала я первое, что пришло на ум.

Затем бросила трубку на аппарат и стала торопливо собираться. Я надеялась, что у Людмилы не возникнет мысль, что ее нашла сестра, от которой она скрывается, и она не покинет гостиницу насовсем до моего приезда. Костику, который мялся в холле, я дала немного денег и пообещала подкинуть его на пляж, мимо которого мне все равно предстояло ехать. Мы быстро сели в машину и покатили в сторону «Свежего ветра» — одной из дорогих и наиболее приближенных к морю гостиниц. В ней могли позволить себе останавливаться лишь люди с весьма приличным достатком.

«Ага, чего же тогда и ты тут не остановилась? Ведь тоже девушка не бедная, кажется…» — подколол меня мой привереда-голосок. Но я быстро заставила его утихнуть, пояснив, что не намерена спускать деньги зря: «Я, в отличие от многих, не транжира».

Добравшись до нужного места, я выгрузила Константина и отправила его на пляж, велев вернуться примерно через час к машине, а сама заспешила в гостиницу. У самого входа меня остановил охранник и спросил:

— Вы к кому?

Я назвала фамилию Людмилы, и меня сразу пропустили, причем даже сказали, какой номер она занимает. Отыскав ее, я несколько раз постучала и замерла в ожидании: сейчас должно будет хоть что-то в моем расследовании решиться.

Спустя пару минут дверь открылась, и я увидела черноволосую девушку среднего роста, с карими глазами, с красивыми, от природы четко очерченными губами и маленьким носиком. Волосы девушки были распущены по плечам и слегка заправлены за уши. Одета она была в темное шелковое платье чуть выше колен, сверху отделанное изящным кружевным воротничком, рисунок которого чем-то напоминал паутину.

При виде меня девушка ничуть не удивилась и не выразила никакого волнения. По всей видимости, ей не успели передать о предполагаемом посещении, и она приняла меня за кого-то из здесь живущих или работающих.

— Вы Ситенкова Людмила Алексеевна? — на всякий случай спросила я, чтобы хоть как-то начать разговор.

В том, что ответ будет утвердительным, я даже не сомневалась, так как между сестрами было заметно некоторое сходство. В чем именно, я пока не поняла, но немного похожа на Ольгу стоящая передо мной девушка точно была.

— Да, я. А что вы хотели?

Теперь следовало представиться и мне, так как говорить о цели прихода, не назвав своего имени, было не совсем правильно.

— Я частный детектив Татьяна Иванова. У меня к вам есть несколько вопросов, — внимательно изучая девушку, произнесла я.

По красивому лицу промелькнул легкий испуг, и Людмила глухо произнесла:

— Проходите.

Номер, который снимала в гостинице Людмила Ситенкова, был в несколько раз лучше того, в котором поселилась я с Константином. Он был не только больше по размеру, но и намного солиднее обставлен. Мебель из красного дерева, стеклянная лоджия, двухспальная кровать на кривых ножках, картина-аквариум. И это еще не все. Тут имелись и все необходимые для нормального времяпрепровождения предметы — телевизор, видео — и аудиомагнитофоны, встроенный в стену бар и много чего еще. Одним словом, живи и радуйся.

— Присаживайтесь, — предложила гостеприимная хозяйка, отходя к окну.

Я снова окинула взглядом комнату и определила для себя место возле туалетного столика, заставленного флаконами духов, тюбиками губной помады. Еще среди косметики я заметила набор для контактных линз. Я села на стул, а Людмила, стоя у окна, сложила руки на груди и молча уставилась на меня, ожидая, что я скажу.

— Вас, наверное, удивил мой приход к вам, — издалека начала я.

— Удивил, — призналась девушка. — Я не совсем понимаю, с чем он связан.

— Я вам отвечу — с вашей сестрой, — не отводя внимательного взгляда от Людмилы, произнесла я.

— Да? — удивленно приподняв брови вверх, ответила девушка.

Но я успела заметить, как дрогнули ее руки и сама она сразу оперлась о подоконник, словно боясь, что дрожь тела выдаст ее. Она, несомненно, чего-то боялась, а я как раз и желала бы знать, чего именно.

— Вы ведь знаете о ее существовании? — продолжала я медленно подбираться к главному.

— Я вас не понимаю, — не ответив, сказала Ситенкова. — Что именно вас интересует?

— Меня интересует, когда вы ее в последний раз видели? Ольга исчезла где-то с месяц назад, и ее знакомые и друзья обеспокоены этим. Вы же, мне это известно точно, сталкивались с ней, будучи в Тарасове, — об этом мне сказали ваши коллеги.

— У вас точные сведения, — опустив глаза в пол, ответила Людмила. Потом, правда, подняла голову и продолжила: — Я и в самом деле ее видела и даже именно из-за нее спешно покинула Тарасов.

— Пожалуйста, поподробнее, — попросила я, настораживаясь. — Как все вышло и почему?

— Банальная история, — с некоторой брезгливостью фыркнула Людмила. — Моя сводная сестрица позарилась на денежки моего отца. Она, видите ли, решила, что они принадлежат и ей — ведь она тоже его дочь, хоть и непризнанная.

После этих слов Ситенкова отвернулась от меня и продолжила свой рассказ, уже стоя ко мне спиной, лишив меня возможности наблюдать за изменениями выражения ее лица. Но зато я получила прекрасный шанс взять с ее столика одну из ее фотографий, брошенных кучкой в стороне, — так, на всякий случай, вдруг потом пригодится.

— Эта наглая особа, видимо, приняла меня за круглую идиотку, готовую отказаться от наследства в пользу черт знает кого, — произнесла Людмила и ехидно усмехнулась. — Но она ошиблась. Я не собираюсь с ней делиться тем, что от рождения было моим. Я так ей и сказала. Тогда она стала меня преследовать, надоедать своими просьбами и прошениями. Мне все это очень скоро надоело, и я предпочла откупиться, выдав ей небольшую сумму денег. А потом взяла отпуск и уехала сюда. Надеюсь, мы с ней больше никогда не увидимся.