Няня по принуждению - Анна Шварц

— Мне нравится, как ты вопишь мое имя, — сверкнув ухмылкой, Амир садится обратно, а я содрогаюсь от его тона, каким он произносит эти слова.

Я в таком шоке, что не могу даже нормально начать соображать. Амир кидает в мою сторону платье, я не успеваю среагировать, и оно падает прямиком на мои колени.

— Надевай давай. Прикроешь засос. Если тебя парит.

— Вы ненормальный, — пораженно произношу я, а он кидает в мою сторону такой взгляд, что страх мурашками скатывается по спине.

— Еще ляпнешь что-нибудь такое — и я тебе задницу надеру. Или еще раз услышу “вы”. И повторю, пока не дойдет.

Просто дикарь… Я раздраженно встряхиваю платье, отрываю бирку и выкидываю ее в сторону. Шея по-прежнему пульсирует болью. Супер просто. Я вернусь домой от Амира инвалидом, если вообще смогу вернуться. Рука болит, шея болит. Что следующее? Что еще он придумает?

— Отвернитесь, хотя бы.

Амир внезапно ухмыляется, а я вспоминаю, передергиваюсь и быстро поправляюсь:

— Отверни…сь. А лучше выйди из машины. Пожалуйста.

— Быстро учишься. Нет, не выйду. И не отвернусь, — он склоняет голову набок, рассматривая меня, — нечего было выпендриваться.

Господи боже мой. Он, наверное, наказание, которое ниспослал кто-то свыше. Только за что? Зачем? Я будто бы каждый раз налетаю на монолитную бетонную стену. Раз за разом. А потом эта стена прибивает к чертям меня. Каждый раз я собираю в себе силы, чтобы сказать “нет” и отвоевать хоть кусочек свободы, а Амир, наоборот, ломает во мне границы, нагло захватывая территорию.

Я стараюсь не выдавать бушующие чувства, хотя возмущение, злость и обида разъедают меня изнутри. Сбрасываю лямки платья с плеч, стараясь не смотреть в сторону Амира, хотя и чувствую его тяжелый и внимательный взгляд. Стягиваю платье вниз, до талии, оставаясь в одном белье и стараясь забыть о том, кто сидит в полуметре от меня.

Пока я последовательно переодеваюсь — думаю о том, что с таким отношением Амир однажды действительно сломает меня. Может быть, он этого и добивается. Может, ему удобно, чтобы я осталась в роли его жены, поэтому он и делает из меня безвольную и послушную куклу, кторая однажды сдастся, поняв, что бороться бесполезно. Ведь… Тима уже сколько времени проводит вместе с нянькой из-за тех неожиданных событий, которые произошли за эти дни? Я ему, как няня, не очень и нужна. Ребенок привыкнет к той женщине, и Амир сможет с ним спокойно сблизиться.

А если я останусь надолго, Тима прикипит ко мне… Амир не пощадит свою жену, когда найдет. Она уже домой не вернется. И Амир не идиот, чтобы не понимать простую вещь — если меня разлучить потом с ребенком, это будет очень большое потрясение для малыша.

Я замираю, расправив платье, и чувствую, как мое лицо кривится в странной улыбке.

— Скажи мне честно, — медленно произношу я, — ты меня вообще отпускать планируешь?

И поворачиваюсь к Амиру, встретив его взгляд. Он дьявол, самый настоящий. Есть что-то темное и пугающее в людях, вроде него. Они отличаются от других. Таких, как он, легко можно выделить из толпы — по взгляду, по манере держаться, разговаривать и улыбаться, и по чему-то еще неуловимому… будто бы их сила и власть осязаемы, и мы кожей можем это почувствовать.

“Пожалуйста, скажи, что да” — мысленно умоляю я его, — “я даже поверю. Хотя бы спать буду спокойно”

Усмешка, с которой Амир кривит губы, пугает меня.

— Нахрен ты мне нужна?

— Жену заменить, — пожимаю я осторожно плечами, чувствуя, как царапает их ткань нового платья, — я откуда знаю, что тебе в голову взбредет.

— Я похож на того, кому нужна замена? — хмыкает Амир, и машина в этот момент начинает тормозить, пока я с облегчением выдыхаю, — Будешь нормально себя вести — пойдешь на четыре стороны. С баблом в кармане. Если одеваться нормально будешь — вообще не трону. Не раскатывай даже губу. Вылезай давай, короче.

— Постой! — он берется за ручку двери, чтобы выйти, но я останавливаю его, протянув руку, — я могу себя нормально вести. Но мне нужно… личное пространство.

Он оборачивается и насмешливо смотрит на меня, а я, сглотнув, продолжаю.

— Мне правда необходимо оно. Мы можем жить, как соседи. Просто представь, что я снимаю у тебя комнату в доме, — обращаться к этому человеку на “ты” невероятно сложно, но я стараюсь говорить уверенно, — пойми, я не могу переодеваться при тебе или принимать душ. Ты посторонний мне человек. И, если тебе нужно, чтобы я что-то сделала, то ты можешь спокойно объяснить мне, для чего это надо. Без ультимативного тона. Я не могу глупо и доверчиво слушаться. Я понимаю, ты привык приказывать, но… мы можем общаться, как коллеги, или как работник с работодателем… ты можешь мне вкратце обрисовать ситуацию. И тогда все будет проще.

— Круто завернула. Психолог доморощенный, — усмехаясь, перебивает меня Амир. Он отворачивается, и выходит из машины, бросив напоследок мне короткое и обидное:

— Нет.

И с хлопком закрывает дверь.

— Да и пошел ты!!! — воплю я во всю силу легких, стукнув ладонями по обивке, — ненавижу!!! Тебя! Чертов! Тиран! — с каждым словом я бью по сиденью, пытаясь выплеснуть всю злость.

А ее у меня — целый вулкан. Просто все кипит внутри. Так легко унизил, будто бы я ребенок, который ноет и просит купить килограмм конфет. Просто плюнул на все мои слова.

Я падаю на сиденье и сворачиваюсь в комочек. Мне надо успокоиться. Усмирить внутри эту бурю, или я накинусь на этого человека, психанув. Его отношение просто выводит меня. До трясучки.

Дверь с моей стороны открывается.

— Выползай давай. Хватит там валяться, — слышу я ненавистный голос и сжимаю зубы до скрипа.

“Иди в зад” — мелькает мысль. Если у меня еще раз будет выбор — спасти жизнь этого человека или его грохнуть, я точно, однозначно, стопроцентно выберу второй вариант.

Я выползаю из машины, надев туфли, которые немного жмут ногу. Черт, он еще решил меня и попытать неудобной обувью. Понятно, что не специально, но… сейчас это еще одна монетка в копилку сегодняшних издевательств.

Амир захлопывает дверь. Я угрюмо смотрю на него.

— Если дело в двухсот тысячах, которые ты отдал за меня… я могу их вернуть, — произношу я тихо, чтобы слышал только он. Потому что из машины позади выходят его телохранители, — если после этого ты не будешь обращаться со мной, как с товаром или рабыней.

Он снова усмехается.

— И где деньги возьмёшь, миллионерша?

— Я найду, — я судорожно начинаю перебирать в голове варианты и останавливаюсь на самом верном. На Сашке. Она может одолжить. А потом я заработаю и ей отдам.

Он цыкает, не удостоив меня ответом. Делает ко мне шаг и берет за подбородок, заставляя поднять лицо. Я жмурюсь от яркого света фонаря над нами, и пытаюсь отвернуться, но Амир сжимает пальцы.