Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут - Марина Крамер

– Молодец ты, Аленка, – продолжала меж тем Татьяна. – И детишки есть… А мне вот врачи сказали, что не будет…

– Как? – удивилась Алена. – Тебе всего двадцать семь – еще уйма попыток…

– Каких попыток, Аленка? Я ведь очень хорошо погуляла в молодости, так погуляла – не дай бог никому, – вздохнула Татьяна, опустив глаза. – Ты ведь ничего про меня не знаешь, только то, что я хотела тебе рассказать. Ты такая всегда была чистая, что мне просто не хотелось с тобой делиться. И потом – у тебя тоже проблем хватало, один муженек твой чего стоил!

– Так расскажи, – Алена видела, что подруга очень хочет рассказать о чем-то.

– Тебе домой нужно, наверное…

– Если я сказала, что могу тебя выслушать, значит, так оно и есть. Мальчишки с мамой, она их покормит и спать уложит, так что время у меня есть.

Татьяна помолчала немного, сделала глоток кофе, обожглась и поморщилась, потом потянулась к сумочке и вынула пачку сигарет и зажигалку:

– Я закурю, не возражаешь? Или тоже будешь?

Алена отрицательно покачала головой:

– Я бросила, как только забеременела. Теперь иногда так тянет – спасу нет, но стараюсь держаться.

– Молодец, – щелкая зажигалкой, проговорила Татьяна, затянулась, выпустила облако дыма и продолжила: – Знаешь, Аленка, я иногда так тебе завидую… Все у тебя в жизни складывается. Да, ошиблась по молодости, выскочила замуж за придурка, но ведь ухитрилась уйти и все наладить. А я… так и буду до старости с котом куковать. Сейчас вот с доктором своим подкручиваю, а толку? У него семья… опять семья, черт его дери, – ну почему, как только мне понравится мужик, так он непременно оказывается женат? – Она нервно затянулась еще раз, ткнула сигарету в пепельницу. – Ты представляешь, Аленка, – после окончания работы запираемся в кабинете и прямо в кресле… Самой паскудно, а что делать? К себе привести не могу – у меня ж мать и сестра больная, к нему – нельзя, а по друзьям шататься стыдно. В праздники одна, сижу с бутылкой в обнимку в своей комнате и плачу… И никакого просвета – даже комнату снять не могу, потому что надо матери с Наташкой помогать, они без меня вообще не выживут. У Наташки лекарства дорогущие, мать одна не вытянет. У нее ведь лейкоз, ты знаешь? – Алена кивнула – эту тему они раньше почти не обсуждали, но Таня как-то обмолвилась о том, что маленькая сестренка тяжело больна. – Ну, вот… а папенька сбежал, едва узнал, что с Натальей, и теперь даже не показывается. Мама почти не работает, все время на больничном, вот-вот уволят. Слушай, а может, коньячку закажем? – неожиданно предложила Татьяна.

– Ты себе закажи, а я ведь за рулем, нельзя мне, – отказалась Алена.

– Ну, а мне можно. – Татьяна решительным жестом подозвала официанта и заказала триста граммов коньяка.

– Не свалишься? – поинтересовалась Алена, хотя уже и сама видела, что эти триста граммов – просто дневная норма, уж слишком тряслись у Таньки руки.

– Нет.

Коньяк появился мгновенно, словно по волшебству, Татьяна налила себе полную рюмку и одним махом влила в себя содержимое, даже не поморщившись.

– Ух, отлично пошел! Да не смотри ты на меня так, – поймав удивленный взгляд Алены, отмахнулась она. – Пью, это есть. Но не запойная – нельзя.

– Таня, я ж тебя не осуждаю. Каждый живет, как хочет.

– Ага! Или как может! – скривилась Татьяна. – Если я еще и расслабляться не буду, так вообще рехнусь. Мой нынешний любовничек – та еще сволочь, не гляди, что спит со мной, а копейки лишней не заплатит, считает все, как компьютер. Я ему говорю – дай мне пятерку баксов, я Наташку в Москве в клинику положу хоть на немного, отработаю потом. А он – нет, дорогая, вдруг ты от меня уйдешь, а денежки – ку-ку? Сволочь, – Татьяна снова налила себе коньяк. – Я ж ему даже расписку готова была дать, да и не ушла бы никуда. Думаешь, у него денег нет? Ни фига – просто куркуль прижимистый, лишнего не потратит!

Татьяну «забирало» все сильнее и сильнее, Алена видела, что еще чуть-чуть, и та совсем перестанет себя контролировать. Внезапно, переведя взгляд на соседний столик, Алена заметила, что за ними с интересом наблюдают двое молодых людей. Ее сердце бешено заколотилось – один из них был Вадимом Алимовым, а второй… Лицо второго тоже было очень знакомым, Алена мучительно вспоминала, где и когда она видела этого светловолосого, коренастого парня в белых джинсах и ярко-красной футболке. От него исходила волна опасности, Алена физически чувствовала, как ее охватывает тревога и ужас. «Кто… кто же это, господи?..» – билось в голове, а парень тем временем медленно поднялся и пошел прямо к ней. Подвинув ногой стул, он уселся и нахально взглянул на обеих девушек.

– Привет, красотки! Скучаем? – лениво протянул он.

Алена сделала движение в сторону, и тут же парень схватил ее за локоть:

– Куда? Сиди тихо, и ничего не случится.

– Кто вы? – пробормотала Алена, пытаясь освободить руку, но незнакомец держал крепко.

– Я сказал – заткнись, Грачева, и ничего с тобой не случится. Сейчас ты встанешь и спокойно пойдешь со мной.

– Я никуда не пойду!

– Пойдешь! – заверил ее парень, и тут вмешалась сильно нетрезвая Татьяна:

– Э, парнишка! Руки убрал, тебе же сказали!

Парень перевел на нее взгляд и процедил:

– Заткнись, мочалка. Не вякай, целее будешь.

Эта фраза подействовала на Татьяну сильнее, чем если бы он ударил ее. Она встала и влепила парню пощечину. Тот, не ожидая подобного, схватился за лицо, выпустив при этом руку Алены. Та вскочила из-за стола и бросилась к двери. Вслед ей кричала Татьяна:

– Аленка, уезжай быстрее!

Внезапно раздался выстрел, и Алена, пригнув голову, выскочила из кафе, понимая, что стреляли не ей вдогонку…

Так и было – вырвав из-за пояса джинсов пистолет, парень в красной футболке выстрелил прямо в лицо Татьяны, и та упала.

– Ты какого хрена сидишь?! – рявкнул он, обращаясь к застывшему за столиком Вадиму. – Вали, догоняй сучку, иначе Конь нам хребты поломает! И так кучу народа в прошлый раз из-за нее положили!

Алимов бросился к выходу из кафе, но было уже поздно – Аленин джип на всем ходу вылетал с парковки, а из переулка послышался вой милицейской сирены – это бармен успел нажать тревожную кнопку.

– Сматываемся отсюда! – приказал краснофутболочный, хватая Алимова за рукав и волоча за собой в ближайшую подворотню. – Шустрая, сука! Второй раз уходит, вот тебе и баба! Как думаешь, куда она поехала?

– Не знаю, – пробурчал Вадим, пытаясь освободить руку. – Домой, наверное, куда еще…

– Вопрос только в том, где у нее теперь дом, – задумчиво протянул напарник, приземляясь на скамейку на детской площадке и вытаскивая сигареты. – Она ведь от Грача ушла.

– Откуда знаешь? – удивился Вадим.

– Ну, ты дал! Как же ты собирался работу выполнять, если ничего не знаешь об объекте? Надо собирать информацию! – наставительно произнес парень.