Черная Жемчужина - Марго Арнелл

воду, кричит. «Пожалуйста, не отбирай ее у меня! Забирай все, что хочешь, но не забирай!» – В голосе Эрцволя звучала мука. – Мне знаком его голос, но сейчас он искажен. Никак не могу понять…

– И что произошло дальше? – тихо спросил Джеральд. – Она умерла?

– Да. Но он этого, похоже, не понял. Я чувствую, как с ее, уже мертвой энергетикой, сливается другая – темная, сильная. Как утопленница восстает из озера, выкашливая из легких воду. Теперь это уже не она. Не та, что прежде. Азема завладел ее телом, а душа ушла.

Эрцволь устало мазнул рукой по лбу, оставляя темные разводы, и разрушил круг, сдвинув в сторону один из камней. Для Кэйлы в окружающем пространстве ничего не изменилось, но ворожей вдруг обмяк, как тряпичная кукла. Остатки сил его покинули. Джеральд бросился к Эрцволю, заставил на себя опереться и бережно, словно имея дело с немощным стариком или ребенком, помог опуститься на траву.

– Тот, что кричал на берегу, думал, что спасение его дочери – заслуга Амерей, – хрипло сказал Эрцволь. – Правда в том, что мольбу отца услышала не она, а азема. Тот мужчина, кем бы он ни был, сам того не ведая, разрешил духу вселиться в тело его дочери. Он сказал – забирай, что хочешь. И азема забрал.

Ворожей замолчал. Несмотря на то, что выглядел он неважно, Кэйла в этот момент даже слегка завидовала ему. Хотела бы она обладать подобными способностями – видеть отпечатки прошлого, читать былое в знаках и образах.

– Я вижу призрак той, в чье тело вселился азема, и рад бы привести вас к ее дому, но… Боюсь, я не в силах сейчас провести новый обряд, – извиняющимся тоном сказал Эрцволь.

– Мы подождем до завтра, – отозвался Джеральд.

– Нет, ждать мы не будем.

Паладин, терпеливо вздохнув, повернулся к Кэйле.

– У тебя есть идея?

– Есть. Кошки!

– Прости? – изумленно переспросил Джеральд.

– По поверьям, кошки могут чувствовать потустороннюю энергию, – терпеливо объяснила Кэйла. – Ведь так?

– Да, но… – Он оборвал себя на полуслове. Подозрительно взглянул на нее. – Денизе, это слишком опасно! Ты сегодня уже использовала чары крови.

«Дважды», – подумала Кэйла.

Но об этом ему лучше не знать. Она не могла позволить, чтобы кто-то умер сегодня ночью. Никогда бы себе этого не простила – ни в этом мире, ни в любом другом.

– Мы не можем ждать! Что, если азема уже знает, что мы идем по его следу?

– Колдунья права, – глухо сказал Эрцволь. – Мы зашли слишком далеко, чтобы сейчас остановиться. Если есть хоть малейшая возможность довести дело до конца, нужно сделать это как можно скорее.

От уважительных ноток в голосе ворожея Кэйле стало не по себе. Потому что ее, словно подхваченную сильным ветром, подхлестывало не только желание изгнать из Светлицы смерть. Было и еще кое-что, в чем тяжело было признаться даже себе самой.

Жажда крови – чужой, но звериной крови – смешивалась с отчаянной жаждой знаний. Жаждой постичь собственные границы и силой раздвинуть их. Жаждой понять, на что еще способна белая колдунья Денизе… и самозванка-Кэйла, на время ставшая ей.

Джеральд все еще пытался мягко возражать, но она его уже не слушала. Ловко, с видом знатока, полоснула лезвием руку, попав в ту царапину, что уже начала заживать, и капнула на палец кошачью кровь. Прежде, чем нанести ее на ладонь, сказала:

– Просто будь рядом. И помоги, если мне станет плохо.

– Я всегда рядом, – не глядя на нее, серьезно ответил Джеральд.

Кэйла на миг замерла. Глупо ожидать, что в этих словах крылось нечто большее, чем обещание живого клинка защищать белую колдунью. Но если не сейчас, может быть, однажды?..

«Он – сон, Кэйла. Весь этот мир – это долгий, крепко переплетенный с реальностью, но все-таки сон. И Джеральд – лишь фантазия, греза».

Кэйла с усилием отвернулась. Набрала в легкие воздуха, как перед прыжком в ледяную воду, и нарисовала символ на ладони. Мир взорвался и раскололся на куски. Она словно оказалась в центре урагана. Вселенная кружилась вокруг нее в диком танце, не позволяя ни на чем остановить взгляд. Кэйла пыталась сфокусироваться на деталях, но стало только хуже. Она застонала, хватаясь рукой за голову, но безумная карусель и не думала останавливаться.

Даже на коленях Кэйла удержаться уже не могла. Она падала, казалось, целую вечность, и приземлилась в облаках. Открыла глаза, чтобы видеть лицо того, кто ее поймал. Кто обещал быть рядом и сдержал обещание. В серых глазах Джеральда была уже не тревога, а настоящий страх. А еще злость – на нее, за то, что оказалась слишком упряма, чтобы следовать правилам. Было невозможно прекрасно находиться в его объятиях, но удержать этот миг хоть чуточку дольше Кэйла была не в силах. Небо захлопнулось над ее головой. Она утонула в лунном свете и стремительно пошла ко дну.

Глава четырнадцатая. Несущая Свет

Кэйла пришла в себя от того, что в лицо ей светили огромным фонарем. Недовольно пробормотав что-то, открыла глаза. «Фонарем» оказался невозможно яркий лунный свет, льющийся на нее со всех сторон. Голову словно стянули железными обручами, которые с каждым мгновением сдавливали виски все сильнее, но мир стал объемным, отчетливым, невероятно ярким.

А еще она увидела то, что заставило ее окончательно прийти в себя: размытый голубоватый силуэт девушки, с которой стекала вода, оставляя на земле небольшие лужицы. Призрак стоял перед Кэйлой, но, казалось, ее не замечал – лицо утопленницы было обращено в сторону деревни. Вместо глаз и рта зияли черные провалы. Кэйла не могла смотреть на утопленницу прямо – тогда она словно растворялась в воздухе, становилась почти прозрачной. Смотрела чуть в сторону, боковым зрением, что позволяло хоть немного ее разглядеть. Мгновение – и призрак уже скрылся, порывистый, словно ветер.

– Стой! – вскрикнула Кэйла, не узнавая свой собственный голос – хриплый и обессиленный.

– Что-то увидела? – встрепенулся Эрцволь.

Окинув его прохладным взглядом, Джеральд, что по-прежнему держал Кэйлу в своих объятиях, ласково спросил:

– Как ты?

– Нормально, – мужественно отозвалась она, стараясь не обращать внимания на гул в ушах. – Я видела утопленницу. Только силуэт, нечеткий, лица не видно. Но это не так важно. Вода приведет меня к ней.

Кэйла сама поразилась уверенности, которая звучала в ее