Агрессор - Андрей Нибаров

Стая помчалась в направлении дикаря. Баталов побежал на высоколобого. Разобрать топот землянина в поднятом гвалте было все равно что угадывать скрипку за ревом стартующего корабля. И как раньше не пришло в голову завалить пару лесных обитателей?

Баталов приближался к охотнику. Дикарь вскинул руку. Копье летело в лицо пришельцу, но, ударившись о стальную перчатку, отскочило, словно палка. Второго шанса Олег охотнику не дал. Отбив руку с ножом, космодесантник заехал прикладом лучемета высоколобому в челюсть, отключив обитателю лесов основные опции «изворотливость» и «подвижность». Землянин знал, что житель Крикка будет превосходить его в скорости, и что первый же удар положит этому превосходству конец.

Стальные пальцы сомкнулись у оглушенного на шее, Баталов поднял дикаря над землей.

– Зачем вы убили музай?

Олег швырнул охотника наземь. Дикарь вскочил, с неожиданной сноровкой ударил Баталова ногой в голову с разворота. Нет, они совсем оборзели, эти парни из Межпланетного центра идентификационной имплантации – наоткрывали на Крикке секций карате. Поймав ступню, Олег смял ее, ломая кости голеностопа. Охотник взревел. Отбегался.

– Где ваше стойбище? Отвечай или сломаю вторую ногу!

Костей у дикаря хватит, чтобы ломать до самого вечера.

– Где шлем летающей горы? – Баталов не знал, как лучше объяснить, что ему нужен нейрошлем дестроера. – Вы украли его у нашего бога! Крэмберг очень зол!

В бедро космодесантника ударила стрела. Стрелы посыпались со всех сторон. Резанув вокруг нитью лучемета, Баталов бросился прочь с открытого пространства. Дорогу перегородили два воина. Вот уж чего Олег никак не ожидал: они шли на него, сомкнув продолговатые щиты. На конце лучемета затянулась петля лассо. Неожиданно мощный рывок, и оружие вылетело из стальных рук землянина. Ловко, если учесть, что тянуть на себя пришлось, наверное, половине племени.

Вырубать охотников из звукового ружья было слишком хлопотно. Баталов ринулся на высоколобых, работая кулаками. От щитов полетели куски. Одному из нападавших Олег проломил голову, второго, прижав в стволу дерева, ударил в бок, слыша, как трещат ребра и чувствуя мякоть внутренностей.

Дикари окружали, их становилось все больше. В ярости Баталов снес еще одного охотника. Используя чудовищную силу, он переламывал тела аборигенов, зверея от крови. Запах горящих джунглей, зловещий отсвет пожара, они словно вернулись. Олег вновь переживал триумф силы! И как тогда с Бриксом, оно пришло – освобождение от допуска. Баталова опьянила собственная невероятная мощь, истинный дух войны, и Олег отпустил инстинкты, он не сопротивлялся.

Высоколобые изменили тактику. Дикари больше не приближались, они бросали в Баталова веревки, петли лиан, куски грязи, осыпали стрелами. Олег побежал, аборигены с гиканьем ринулись следом. Среди деревьев ширился просвет. Солнечный водопад. Совсем близко. Оторвавшись на мускульных усилителях, Олег вылетел на открытое пространство. Перед ним несла зеленоватые воды широкая река. Под ногой – топкий илистый берег. Преследователей было слишком много. Ловушка.

Скинув лишенный шлема экзоскелет, подхватив оружие, Олег бросился в реку. Нырнул. Воду над головой прорезала стрела. Еще несколько стрел прошли рядом с Баталовым. Погружаясь, Олег вытаскивал из-за спины звуковое ружье. Дикари один за другим прыгали в реку. Теперь они плыли к нему, исполосованные подводными тенями, которые потоками струились по их телам. В зубах высоколобые держали ножи. В зеленоватой толще Олег насчитал шесть преследователей, и двигались они гораздо быстрее, чем землянин. Всплыть – означало стать прекрасной мишенью.

Баталов снял с предохранителя звуковое ружье. Модульные компоненты – звуковые проектор и излучатель – были устаревшей модели, но Олегу и не требовался сверхточный контроль над звуковым конусом. Если бы не стимуляторы, землянин давно бы задохнулся, а так Баталов спокойно перевел оружие с узконаправленного режима на максимальное рассеивание. Дождался, когда преследователи приблизятся, вынырнул и нажал на спуск.

Высовываться было рискованно, но оставаться в воде еще более опасно. На суше проектор не позволил бы разряду поразить самого стрелка, защитив от эхо-рикошета, но в воде старенькое ружьишко хлопнуло так, что не высунь Баталов голову, барабанные перепонки пришлось бы выбрасывать. А ближайшая клиника терапевтического клонирования за сто световых лет…

Поверхность реки заблестела от тушек всплывшей рыбы. Звуковой разряд мог быть отражен специальными доспехами, звукопоглощающими прослойками, но не шкурами и повязками. Правда, кто знал, какой боевой дурман гулял в вытянутых головах дикарей. Олег нажал на спуск повторно.

Тела преследователей начали всплывать одно за другим, их уносило течением. На берег, шатаясь, выбрался дикарь, плюхнулся лицом в ил. Остальные, забыв про луки, шарахнулись от воды, словно это был кипяток. Некоторые в ярости стали долбить скорлупу экзоскелета наконечниками копий.

Сжимая ружье, Баталов набрал воздуха. Нырнул и поплыл к противоположному берегу.

Космодесантник сидел на стволе поваленного дерева. Он шел по лесу уже несколько часов и, наконец, добрался до его края. Дальше тянулась саванна – поросшее высокой травой пространство, местами разбавленное зелеными островками деревьев. Прежде чем выйти на открытую местность, Баталов решил перевести дух.

Звуковое ружье лежало на коленях. После подводной пальбы аккумулятор сел. Железная дубина, одним словом. Олег гладил ладонью цевье. Уровень агрессии скакнул за единицу, но инструктор больше не обращал на агрмометр внимания. Довольная, полупьяная улыбка появилась на лице Баталова.

Оружие без допуска, оно манило. В нем жил свой устрашающий, жесткий ритм, свое суровое дыхание. Оно завораживало Олега своей безотказностью, универсальностью поражения целей. Из него можно было действительно стрелять, не выворачивая при этом наизнанку собственную душу.

Свободное оружие было безотказно. Оно било в любую цель, в живую или в неживую, с одинаковой эффективностью. Камень, стена, дерево, птица – без разницы. Картонная мишень и живой человек слились воедино. Пушок так не мог.

Олегу с детства внушали, что свободное оружие – это наибольшее зло. Смерть, гибель цивилизации. Раз попробовав «чистого», нормальный человек автоматически становится агриком, а то и сходит с ума. И вот концентрированное зло мира, способное превратить тебя в маньяка, прирожденного убийцу, в изощренного садиста, лежало у него, Олега Баталова, на коленях, а он не чувствовал особой потери контроля над ситуацией и разложения личности.

Баталова всегда учили, что для пользователей свободного оружия обратной дороги нет. Билет в один конец. Такие люди становились преступниками, а выйдя из тюрьмы – изгоями. Их сторонились, словно прокаженных, ссылали, лишали родительских прав. Олег уже несколько суток носил с собой адский концентрат, молот, который вколачивал гвозди в крышку гроба мирового гуманизма, пользовался им и не испытывал сожаления, наоборот – эйфорию!