Потерянная для дракона - Alis Kem

чувств, я вроде и хочу выдохнуть с облегчением, но и в то же время мне грустно от того, что я без неё.

На меня все так пристально смотрят. Это нормально, ведь внимание сейчас и должно быть приковано ко мне, но…мне немного неудобно. Я боюсь лишь одного, что драконы меня не примут. Я ведь не просто буду среди них, я буду их королевой. Человек. Враг. Как я могу зснять место королевы? за время раздумий я подошла к Эрику. Началась церемония. Дяденька, старый и седой дяденька, говорил что-то долго, медленно и таким нудным тоном. Кажется, из гостей кто-то зевнул. Затем наконец Эрик надел мне кольцо на палец, а после под какие-то странные слова, похожие на заклинание начал надевать мне серебристую веревочку на запястье. Самое необычное, что заметили все — веревочка стала синей на моей руке. Так и должно быть? Судя по ошарашенному лицу Эрика — нет. Но церемонию никто не прервал, хотя меня вообще о подобном не предупреждали, нужно было распросить Алетею. Я проделала все то же самое, что и Эрик. Наконец нас провозгласили мужем и женой. Можно немного выдохнуть, первое испытание позади. Теперь коронация.

Эрик сел на трон, а мне сказали на колени, как и рассказывала мне Алетея. Я произнесла клятву и мне даже помогли встать. После отправили к трону. Женщина немного сгорбленная, в морщинах и обвисшей кожей, как в принципе у большинства пожилых особ, подошла ко мне и начала что-то говорить, но я так волновалась, что как не пыталась запомнить её слова, так и не запомнила. Хотя, возможно, когда-нибудь они всплывут в моей памяти. Я подошла к трону. Золотую корону с светлыми кристаллами на меня надевали с непонятными словами на том же языке, на котором и говорили во время церемонии бракосочетания. Как только корона оказалась на моей голове кристаллы тут же поменяли цвет. Может так и должно быть!? Мне не нравится удивление окружающих. Надеюсь это ничего плохого не означает. Эрик же смотрел уже не с удивлением, он как будто мысленно задавал вопрос. Да что же происходит? Но тут все вспомнили, что нужно поклонится. Наконец, мне можно было сесть на трон, правда не на долго. Практически сразу мы отправились в соседний зал.

С Эриком мы сидели во главе стола. Я ничего не брала из еды, пока он мне сам не положил. Почему-то я даже перехотела есть, хотя была голодна ведь практически ничего не ела. Ну и в определенный момент меня забрали. Меня повели сначала ко мне в комнату. Там началась подготовка. Сначала меня искупали в сияющей воде, потом меня мазали различными субстанциями, после чего моё тело пахло совершенно непонятно, так как запахов было много и они все смешались; затем приступили к волосам. Они должны быть распущены, я должна быть босая и полностью без одежды под белым, кружевным и полупрозрачным платьем с завязками спереди. Затем украшения. С меня сняли корону, которую я боялась уронить, так как не привыкла носить подобное на голове; сняли браслеты. Когда я была уже готова и собрана, меня отвели, перед этим завернув в покрывало, чтобы никто не видел меня в подобном виде, в комнату к Эрику. И оставили.

Мне казалось я тут всечность. Ожидание, волнение, немного страха, предвкушение, любопытство — сколько эмоций! Меня разрывает от подобного. Чтобы как-то отвлечься, я смотрела в окно. Вид совершенно другой. Очень красиво, да и на небе ни облачка, звезды сегодня хорошо видны.

Я вздрогнула, когда услышала, что дверь открылась. Он пришёл. Что теперь? Я знаю, что происходит во время брачной ночи, но как это в действительности по ощущениям? Будет очень больно? И эта боль будет постоянной?

Я даже не заметила Эрика. Он очень тихо подошёл сзади и положил свои ладони на мои плечи. Снова вздрагиваю и тут же замираю. Эрик медленно поглаживает мои плечи и осторожно носом касается волос. По моей коже бегут мурашки, когда он медленно вдыхает из запах, а выдыхает уже на шею, затем осторожно касаясь её губами.

Он молчал. Хотя я и не ждала от него множетсва слов. Эрик медленно и осторожно коснулся уголка моих губ губами. Внутри меня все сжалось, что-то снова рвётся к нему внутри менять. В голове стали появляться мысли ответить ему взаимностью, развернуться и поцеловать, даже промелькнула — помочь ему раздеться.

Эрик тем временем развернул меня к себе. Он осторожно приподнял мою голову за подбородок и нежно поцеловал. Я даже попыталась ответить, так как все происходящее вызвало внутри меня что-то необъяснимое, я никогда не чувствовала подобного. Что-то внизу живота ноет и тянет, но не больно, а как-то даже приятно.

— Помоги мне раздеться, — сказал Эрик. Я подняла на него испуганные глаза, но внутри только и ждала разрешения. Это сумасшедшее противоречие. Эрик стоял передо мной в одной рубахе и штанах. Мои дрожащие ладони медленно коснулись трех единственных пуговиц на рубашке. Пальцы не слушались, но мне удалось её расстегнуть. После Эрик просто её снял через голову. К штанам я не решилась прикоснуться. Эрик же нежно взял меня за запястья и поднёс ладони к своей груди. Не знаю как у меня получилось, но я удержала руки, так его и не коснувшись, хотя внутри что-то шепчет: «Коснись его! Я хочу этого. Давай.» Я будто на самом деле слышала этот шепот, это пугало больше всего. Эрик наклонился к моему уху и прошептал, — Я хочу, чтобы ты прикасалась ко мне.

Мои ладони осторожно легли на его сильную грудь. Он очень тёплый или лучше сказать горячий? Я медленно пробежалась пальцами по плечам, снова по груди, тем самым заставив Эрика закрыть глаза и прерывисто выдохнуть. Моё сердце колотится как бешеное, стало душно и тяжело дышать. Надеюсь, это нормальное состояние, хотя оно не вызывает негативных эмоций.

Эрик снова меня поцеловал, на этот раз я ответила ему взаимностью. Хочу перестать думать так много, некоторые девушки рассказывали, что лучше расслабиться. Вот я и расслабилась. Что-то внутри ликовало. Теперь моё тело жило своей жизнью. Мои руки, немного боязливо, но решились обхватить его шею, а затем, не удержавшись, я прижалась к нему всем телом. С рыком Эрик сорвал с меня прозрачную тряпку и, подхватив на руки, понес на кровать.

Он был нежен, но и в то же время показывал, что он сильнее. Браслеты на ногах его немного удивили. Но мне настолько уже не терпелось, что я пожалела о том,