Десять медвежат - Наталья Александрова

— Рэм Иванович! — на этот раз Маркиз почтизакричал, чтобы увлекшийся «гостеприимный хозяин» все-таки услышал его. —Рэм Иванович, клянусь вам, что ни разу в жизни не видел вашу жену.., вашубывшую жену! Я попал в дорожно-транспортное происшествие, столкнулся с этойчертовой БМВ, и теперь разыскиваю ее владельца, и дошел по цепочке до вашейжены… Она в свое время была хозяйкой этой машины…

— Правда? — Мужчина снова внимательно вгляделся вЛенине лицо и неожиданно расхохотался.

Наконец, когда он смог справиться с приступом смеха, РэмИванович сказал, обращаясь к кому-то, находящемуся у Лени за спиной:

— Развяжи его! Похоже, он действительно не от Дианы!

В поле Лениного зрения появился невысокий, но очень крепкийи мускулистый, круглый, как колобок, молодой парень с наголо выбритой головой.Не произнеся ни звука, он перерезал веревки на руках и ногах Маркиза и беззвучноотступил в сторону.

— Кофе хотите? — как ни в чем не бывалоосведомился Соловьянинов.

— Ну у вас и приемы! — проговорил Леня, растираязапястья и невольно морщась. — Сначала бьете по голове, связываете, апотом разыгрываете гостеприимство!

— Вы должны меня понять, — проскрипел РэмИванович, снова мрачнея, — эта стерва непрерывно подсылает ко мне своихлюдей.., эта развратная ведьма, эта мегера…

— Еще похотливая обезьяна и драная кошка, напомнилМаркиз.

— Да-да, — кивнул Соловьянинов, — мало того,что она нагло водила в дом своих любовников, мало того, что она обобрала меняпри разводе, так она и после развода не оставляет меня в покое…

— Ладно, давайте кофе, — смягчился Маркиз, —а то у меня голова гудит после вашего удара…

— Неужели вы думаете, что это я? — усмехнулсяСоловьянинов. — Конечно, это Тимур! — он кивнул на своего молчаливогоподручного. — Тимур, принеси нам, пожалуйста, кофе!

Проводив равнодушным взглядом удаляющегося крепыша, Маркизнасмешливо проговорил:

— Может быть, Рэм Иванович, в этом и состоит вся вашабеда, что за вас все делают другие — варят кофе, решают проблемы, бьютпосетителей по голове.., может быть, что-то нужно делать и самому, тогда небудет таких сложных отношений с женой.., с бывшей женой?

— Не лезьте не в свое дело! — проскрипелСояовьянинов.

— А то мне снова достанется от Тимура? Так все-такикому сейчас принадлежит эта злополучная машина? С кем мне предстоитразбираться?

Соловьянинов улыбнулся с откровенной издевкой:

— Вот уж разобраться вам будет трудно! Честно говоря,не советую даже пытаться! Эту БМВ моя бывшая стерва отдала одному из своихбесчисленных любовников, очень опасному криминальному деятелю, чтобы тотпопортил мне крови.., я, конечно, в итоге договорился с ним, но это стоило мнеочень больших денег и нервов, так что теперь я живу, как в осажденной крепости,и по необходимости так плохо обхожусь с гостями.., по крайней мере, с теми,кого я не приглашал и кто предварительно не позвонил мне.

В комнату вошел Тимур с подносом, на котором дымились двечашки кофе. По комнате поплыл божественный аромат.

Прихлебывая кофе и чувствуя, как боль в голове понемногуразжимает свои клещи, Маркиз повторил свой вопрос:

— Так все же как зовут этого опасного человека,теперешнего владельца БМВ?

— Зовут его Лимон, но, как вы понимаете, это ненастоящее имя, а уголовная кличка, как они говорят — погоняло, а настоящего егоимени я, к сожалению или к счастью, не знаю.

— Ну что ж, — проговорил Маркиз, допив кофе имедленно поднимаясь, — и на том спасибо!

— Простите за такой грубый прием! — Соловьяниновразвел руками. — Тимур, проводи нашего гостя!

«Если владелец парфюмерной фирмы встречает меня ударом поголове, — думал Леня, выходя из особняка Горной лаванды», — чего жемне ждать от встречи с криминальным авторитетом?"

Вскоре Маркиз встретился с одним симпатичным старичком,который в летнее время часами играл в шахматы на скамеечке в «Катькиномсадике». Старичок имел столь благообразный вид, что его вполне можно былопринять за престарелого академика или, на худой конец, профессора. Однако вдействительности Иван Игнатьевич почти всю свою жизнь был вором-домушникомвысочайшей квалификации и, когда, по причине преклонного возраста исоответственного ухудшения здоровья, вынужден был уйти на покой, столкнулся сматериальными проблемами.

Пенсии специалистам его профиля не начисляют, а личныесбережения оказались недостаточными для поддержания привычного уровня жизни,поэтому Иван Игнатьевич не брезговал случайными заработками. В частности,профессиональными консультациями.

— Лимон? — переспросил старик, пожевав губами ипередвинув королевскую пешку. — Кто тебе сказал, что он авторитет? Плюньтому в лицо, голубь мой, я тебе душевно разрешаю!

— А кто же он? — поинтересовался Маркиз, проделаврокировку в длинную сторону.

— Мелкая сошка! — старик поморщился. —Блатные его нисколько не уважают. По возрасту уже не мальчик, а все шестерит,только разыгрывает из себя крутого. Перед дамочками красуется. Богатые дамочкиего иногда и кормят… — старик замолчал и откинулся на спинку скамьи,вглядываясь в позицию на доске.

— Что еще можешь про него сказать? — сказал Леня,почувствовав, что пауза излишне затянулась.

— А что про него говорить? — Иван Игнатьевичпренебрежительно скривился. — Бабник, он и есть бабник! Ты, кстати, оченьневнимательно играешь.

Тебе, голубь мой сизокрылый, шах с потерей ладьи.

— Это вы, Иван Игнатьевич, невнимательноиграете! — усмехнулся Маркиз. — Вам, между прочим, мат!

— Ах ты, г.., голубь! — старик сердито сверкнулглазами. — Отвлек пожилого человека своими пошлыми расспросами и заманил впримитивную ловушку! Так порядочные люди не поступают!

Давай, сизокрылый мой, сообразим еще одну партийку!

— Нет, Иван Игнатьевич, дела зовут! — Маркизпотянулся, хрустнув суставами. — Скажите только, где этот ваш лимонпроизрастает, в какой оранжерее его можно найти в это время суток?

— Ты уж, голубь мой, думаешь, что я все про всех знаю,как главный компьютер ФСБ!

— А что — разве это не так? Не все или не про всех?

— Все и про всех, сизокрылый мой, — это, конечно, перебор, —старик хитро усмехнулся, — но кое-что и кое про кого я действительнознаю.., он выжидающе замолчал.

Леня достал из кармана бумажник и выловил оттуда парукрасивых зеленоватых купюр.

— Какая понятливая нынче молодежь пошла, ИванИгнатьевич показал классический фокус «исчезновение карты», и американскиекупюры словно растворились в воздухе, — а твой цитрус в этот час навернякаобедает в «Беременной монахине».