Утраченное Просвещение. Золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до времен Тамерлана - Стивен Фредерик Старр

Чтобы регион не терял своего статуса источника дорогих товаров для других стран, от ремесленников требовалось постоянно оттачивать свое мастерство. Центральноазиатские торговцы скобяными изделиями, медники, изготовители бронзовых изделий заслужили признание по всей Евразии благодаря качеству инструментов, посуды и оружия, которые они производили. Каждое поколение должно было совершенствовать свои навыки и передавать детям, обучая их. Это легче делать, когда какая-то региональная группа или народность монополизировала определенное ремесло. Стеклоделие, например, которое к IV веку стало крупной региональной отраслью ремесла с мастерскими в Афрасиабе (Самарканд), Шаше (Ташкенте) и Ферганской долине, находилось почти исключительно в руках евреев[185]. Но даже такие этнические монополии, которые были исключением, внесли свой вклад в общую заинтересованность в специализированных технических навыках и уважении к ним. Каждая из отраслей опиралась на прочную базу знаний в металлургии, горнодобывающей промышленности, геологии, химии и других областях. Это не означает, что в регионе был переизбыток металлургов, геометров или астрономов. Но реалии жизни требовали высокого уровня умений и знаний во всех этих областях.

Переходя на философский язык, можно сказать, что Центральная Азия была землей Аристотеля без Аристотеля – местом, где многие люди были заняты тем, что греческие мыслители называли «технэ» (τέχνη) или «способ, которым делаются вещи, способ, которым достигается цель». Сегодня стало модным снисходительно относиться к технике на том основании, что она стала единственной заботой и увлечением современных людей. Но, как мы вскоре увидим, едва ли дело обстояло так же в Центральной Азии полторы тысячи лет назад.

Не существует четкой границы между техническими знаниями, которые были так широко распространены в Центральной Азии, и тем, что в современном мире определяется как «наука». Практикам, как правило, не хватает обобщения и в некоторых случаях анализа причин наблюдаемого явления. Переход от практики к теории можно рассмотреть на примере геодезии.

Орошение сделало пахотную землю ценной и редкой, она должна была быть поделена на участки с большой точностью. Столетиями трудясь на земле, геодезисты-практики разработали методы измерения стандартных и нестандартных полей, способы расчета их общей площади и так далее и тому подобное. Естественным способом было обобщить известные подходы в геометрии, выработать первую систему практической алгебры, создать тригонометрию. Важный шаг в этом направлении был сделан в IX веке на основе опыта, накопленного в Хорезме, наиболее интенсивно орошаемом оазисе. Легкость, с которой позже математики из этого региона и повсюду в Центральной Азии смогли изложить принципы решения алгебраических уравнений второй и третьей степеней, во многом обязана знаниям, которые они накопили, чтобы решать практические задачи на полях.

Таким же образом торговцы, которые вели караваны по ночам, накопили большой объем практических знаний, рассчитывая изменения суточного пути Солнца, Луны и звезд в зависимости от времени года. Эти знания привели к порогу астрономии, суть которой заключается в измерении и анализе движений небесных тел. Это также стало толчком к исследованию тайн астрологии, изучающей связи между небесными явлениями и человеческой жизнью. Астрологию часто считают шарлатанством, но она потребовала изобретения таблиц движения планет – эфемерид – и способов точного предсказания солнечных и лунных затмений.

К сожалению, полное уничтожение документов доисламской эпохи в Центральной Азии оставило нам лишь обрывки текстов по астрономии и другим наукам до IX века. Но и эти фрагменты крайне любопытны. Изобрел ли местный ученый сложные и точно откалиброванные полусферические солнечные часы, высеченные из известняка, которые были установлены более чем 2000 лет назад на видном месте в эллинистическом городе Александрии Оксианской (ныне Ай-Ханум в Афганистане)?[186]

Были ли труды по астрономии и другим наукам среди 40 книг, написанных согдийцами и переведенных на китайский язык?[187] Что можно узнать из астрологических документов VII века, которые были тщательно сложены в горшок на горе Маг? Или из астрономических таблиц, созданных при Сасанидах и оказавшихся в восточной столице империи (Мерве), где формировалась школа астрономии?[188] И, наконец, что сложнейшие календарные системы, бывшие в употреблении в Хорезме, Бактрии, Парфии, Тохаристане и Согдиане, говорят нам о состоянии науки в Центральной Азии доисламских времен? Безусловно, стоит отметить, что в основу исследований календарных систем, которые предпринял Бируни в начале XI века, был положен хорезмийский календарь[189]. Бируни пришел к выводу, что эта центральноазиатская система, основанная на 30-дневных месяцах, была столь же хороша, как и гораздо более известные вавилонский, древнееврейский и индийский календари, или даже была лучше их[190].

Столь же важно было желание систематизировать, обобщить и достичь более высокой степени точности во всех областях астрономии. Это было важнейшей задачей в Центральной Азии, начиная с Х века, когда местные ученые впервые открыли для себя основные произведения греческой науки. Страсть, с которой поколения более поздних астрономов Центральной Азии преследовали эти цели, во многом обязана прочному фундаменту, заложенному еще в доисламские времена. Даже энергия, с которой они принялись за сферическую геометрию, объясняется знаниями практической геометрии, долгое время бывшей частью культуры региона.

Аналогичные процессы шли полным ходом и в области медицины. Во всех древних обществах медицина была близка к власти, так как врачи могли отвратить опасность от здоровья правителя и его семьи. Можно представить себе, какое чувство благодарности испытывал индийский правитель Ашока, когда врач из Бактрии вылечил его сына от слепоты с помощью операции на черепе[191]. Помимо таких чудесных случаев выздоровления обычная медицина в доисламской Центральной Азии подразумевала обращение к большому объему накопленных знаний и готовность импровизировать в случае необходимости. Аптека V века, найденная в древнем торговом районе города Пайкенда близ Бухары, была полностью оборудована для приготовления лекарств, а также для создания новых снадобий[192]. Она находилась в самом центре оживленного торгового района, что говорит о том, что ею пользовались все слои населения. Аналогичное оборудование было обнаружено и в других местах – от Хорасана до Хорезма. Данный факт свидетельствует о том, что профессия врача имела широкое распространение.