Русская рулетка - Сергей Зверев

Константин достал из кармана бумажник, бросил на стол несколько зеленых купюр.

– Вот, возьми, Игнат. Извини, много дать не могу, но сотни четыре тебе должно хватить. Счастливого пути!

* * *

Перед кинотеатром «Мир» Панфилов вышел из служебной «Волги», поднялся по ступенькам, хозяйским взглядом окинул вывеску казино, остановился у запертой стеклянной двери. До открытия «Золотого дуката» оставалось еще около часа.

Выглянувший изнутри охранник открыл дверь перед хозяином заведения.

– Здравствуйте, Константин Петрович!

– Надеждин на месте?

– Он там, возле стола с рулеткой.

После вчерашнего шумного веселья казино казалось вымершим, лишь начальник охраны в одиночестве сидел за широким столом, бросая шарик и раскручивая пальцем рулетку.

– На что играешь? – с улыбкой спросил Константин, здороваясь за руку с Надеждиным.

– Пытаюсь определить систему, – шутливо ответил тот.

– Системы в рулетке нет, – Константин присел рядом. – Когда успели убраться после вчерашнего?

– Утром. Бардак тут был, конечно. Ну ничего, все выгребли, почистили.

– Так что там вчера стряслось в мое отсутствие?

– Витька Амбала подстрелили. Я вам уже по телефону говорил.

– Подробности удалось выяснить?

– Он вышел из казино незадолго до закрытия, хотел взять свою машину. Она до сих пор припаркованная за перекрестком стоит. Его, судя по всему, уже ждали. Получил несколько зарядов дробью в грудь и голову. Мои ребята потом пять гильз насчитали от охотничьего ружья. Картонные такие, знаете?..

Константин кивнул.

– А кто, известно?

– Видели, как с площади машина уезжала без габаритных огней. Кажется, «Вольво»… Думаю, что это Романчук. Амбал же его побил, а тот, видно, обидчивым оказался, подстерег его с ружьем… Амбал сейчас в больнице, из него там дробь выгребают ведрами.

– Менты были?

– Ну конечно, все как положено – и менты, и «Скорая». Только мне показалось, им на это дело начхать.

– Кому? Ментам?

– Да. Сначала приехала патрульная, выяснили личность пострадавшего и уехали. Через час криминалисты прибыли, но так как-то все… Без особого энтузиазма. Забрали гильзы, осмотрели место происшествия и смотались.

– Ну понятно, – вздохнул Константин, – если бы на месте Витька был какой-нибудь помпадур горисполкомовский, они бы всех на уши поставили. А так, судимый, без определенных занятий… Кому он нужен?

– И я так думаю, – согласился Надеждин. – Так что Амбалу надо господа бога благодарить и собственное здоровье.

– На месте Романчука, если, конечно, это был он, я бы свинтился из Запрудного куда подальше. Братва за Амбала будет мстить, да и он сам, когда выйдет из больницы… Никакие менты не помогут.

– Может, оно и так, – неопределенно пожал плечами Надеждин, – но их-то, если что, крепко возьмут за одно место.

– Ладно, поговорю с ними, узнаю, что они собираются делать… Надо попридержать бойцов, а то наделают дел.

– У Амбала с собой пушка была. Мои ребята ее от греха подальше убрали. Зачем лишние вопросы?

– Убрали так убрали. Больше ничего?

– С цыганами пришлось повозиться – если бы не выперли, они бы здесь до сих пор сидели. Все уже разошлись, а им приспичило в рулетку сразиться.

– Да, веселенькая у тебя выдалась ночка. Ты хоть проспаться сегодня успел?

– Все нормально, Константин Петрович. В армии и не такое бывало. Я ведь в отдельной разведроте служил. Бывало, как забросят в лес на две недели, ночью – марш-бросок на восемьдесят километров, днем – охранение… Глаз ни на секунду не сомкнуть… Так что здесь – просто игрушки.

– Как тебе наш администратор?

– Мурашко? Пока ничего особенного за ним не заметил.

– Ты за ним приглядывай, Игорь. Он у нас выходец из советской торговли, а эти ребята ушлые. Ладно, я пошел, вечером еще заеду, посмотрю, что и как.

Панфилов вышел из казино, задержался на ступеньках, чтобы закурить сигарету, медленно сошел вниз, направляясь к служебной машине, которая ждала его на площади у припорошенной снегом цветочной клумбы.

Он успел пройти несколько метров, когда за его спиной, у дверей казино раздался оглушительный взрыв. Со звоном разлетелись стеклянные двери, на снег посыпались осколки битого стекла и обломки пластика.

Панфилов упал в грязно-белую кашу, инстинктивно закрывая руками голову. От ударной волны где-то неподалеку завыла сигнализация автомобиля, а у самого Панфилова зазвенело в ушах. Приподнявшись, он оглянулся. Взрывом вынесло начисто все стекла в «Золотом дукате», со страшным скрипом и звоном рухнула на крыльцо разноцветная вывеска, а изумленные прохожие начали собираться на противоположной стороне площади.

Панфилов бросился в казино. По счастью, от взрыва никто не пострадал, лишь охраннику, находившемуся неподалеку от входной двери, осколками порезало лицо. Над ним склонился Надеждин.

– Все нормально, только несколько царапин, – сказал он Панфилову, вбежавшему внутрь. – Вы-то сами как?

– Порядок. Что с казино?

– Сегодня работать не будем. Опять придется заниматься ремонтом…

Подмосковный город Фокино мало чем отличался от десятков и сотен таких же, разбросанных по всей необъятной России – серые пятиэтажки в центре, окруженные такими же деревянными домишками частного сектора, облупленное здание железнодорожного вокзала с непременными цыганами и беженцами из южных регионов бывшего Союза, несколько наполовину загнувшихся заводов с закопченными трубами, постные лица прохожих на неухоженных улицах. Пожалуй, главной достопримечательностью Фокина, выделявшей его среди других, подобных ему городков, была огромная территория почти в самом центре, огороженная несколькими заборами с колючей проволокой наверху. На расстоянии нескольких десятков метров друг от друга по периметру ограждения возвышались деревянные вышки с вооруженными солдатами.

Любой фокинский подросток знал, что за оградой с вышками располагается исправительно-трудовая колония общего режима, в просторечии – «общак». Здесь отбывали наказание главным образом осужденные за бытовые преступления, за так называемую бытовуху. Они составляли основной контингент «мужиков», которые клепали здесь же, на территории колонии, алюминиевую посуду, шили рабочие рукавицы, пилили лес-кругляк. Блатная масть попадала сюда в основном за мошенничество и наркотики. Пребывание в фокинской ИТК-18 авторитета блатным не добавляло. Зона эта в уголовном мире считалась красной, смотрящие менялись часто, в общем, обычная «рогачевка».

Именно здесь в свое время «мочил рога» Василий Григорьевич Самсонов, известный братве в своем родном городе Запрудный под погонялой Самсон. Это был высокий, крепкого телосложения мужчина с грубым, некрасивым лицом, которое делало его похожим на гангстера из классических американских боевиков. Некоторое время назад ему пришлось бежать из Запрудного, где разгорелась война между местной братвой и группировкой азербайджанцев, возглавляемой Айвазом. Самсон бежал совсем не потому, что боялся азербайджанцев.