Ты мой слэм-данк - Лия Блэр

не заебись. Мне ж еще на свое место идти.

— Лиза, — хриплю как простуженный. Не решаюсь смотреть на нее. Застыл, бля, раком.

На хера нам эти игры, а? Ну мы дети, что ли?

— Я хочу домой, — тихо, едва слышно обдает меня нежным дыханием, запуская непривычные мурашки от шеи по всему телу.

— Да, — беру себя в руки. Обхожу тачку и прыгаю за руль.

До дома Полянской едем в молчании.

Вечером пацаны все же вытаскивают меня в клубешник. В “Gazgolder” приезжаю ближе к десяти. Нормальное место. Статусное. По соседству с кирпичными стенами кожаные винтажные диваны, ромбовидные столы из массива со свечой посередине. У каждой зоны в тон дивану пара кресел и банкетка. Под ногами ковер. У дизайнера явно богатая фантазия. Потолки высокие как в амбаре. По периметру на стенах картинки Камасутры и групповушек. Сюда приходить с телкой — сразу обозначить намерения.

Ромка смотрит на танцующую толпу безразличным взглядом. Не нравится ему тут. Понимаю. Наташка не одобрит. Инициатором точно был Виталь, а поддержал Марат.

В любой другой день я бы проникся, но сегодня мы со Стениным на одной волне.

— Смотрел игру международников? — Ромка пододвигается ближе ко мне, переставляя к краю кружку с пивом.

Ага, изучил, бля… “Спасибо” Вике.

— Не успел, — цепляю из блюдца пару очищенных фисташек и отправляю в рот. — Кажется, у них в атаке не все гладко. Если подгадать, то можно Марата выставить против. Сфолит, где надо.

Ромка кивает, глядя на нашего друга, явно представляя матч.

— А если они состав поменяют? Ты смотрел их игру в прошлом месяце?

— Нет. Только ту, что признана лучшей в сезоне.

— У них там в защите появился…

— Эй! — встревает Виталь, не давая Стенину договорить. — Мы отдыхать пришли или на тренировку?

— Одно другому не мешает, — отмахивается Ромка.

— Пошел на хуй, Степашка! — возмущается праведно Марат. — Я уже баб ебу с одной мыслью: попасть в кольцо!

Ржем, потому что эта муть есть у всех в голове.

— Проси чтобы направляли, — шлепает Виталя шутника по плечу. — Хуже, когда тебе сосут, а ты такой смотришь на круглую голову и думаешь: “не трогай, это не снаряд для дриблинга!”

Стенин давится пивом, прикладывая кулак ко рту. От смеха на глазах слезы.

— Че ты щеришься?! — Виталь зализывает назад волосы ладонью, откидываясь на кресле. — Никакой личной жизни. Не поспать, ни поебаться.

— Ладно, иди на охоту, — расслабляюсь, переводя взгляд на танцпол.

— Тебе зацепить? — играет бровями Марат.

— Я — пас, — скрещиваю кисти у запястий в понятном жесте.

— Зашился? — подъебывает Виталь, заправляя кофту за пояс джинсов.

— Не, он влип, — подает голос Марат. Два дебила, сука. Напридумывали себе херни.

— Еще минус один, — театрально морщится Виталя и сваливает к дрыгающейся толпе.

Спорить бесполезно, только больше стеба прилетит. Наблюдаю за девочками, умело и эффектно крутящими задом. Лизка не такая. Совсем. Двигается забавно. Скорее по наитию, а не для эффектной демонстрации. Смешная, но настоящая. Такая не затопчет в грязь, если упадешь. Скорее приляжет рядом и будет втюхивать свой гребаный менеджмент.

Улыбка лезет на лицо — хуй сотрешь. Все же, выдра торкает меня сильнее, чем все эти телки с ногами от ушей.

Достаю мобильный, следуя примеру Ромки, и пишу Лизе. Хочу больше общения, теснее контакт, безграничный лимит времени рядом.

Несколько раз набираю текст и стираю. Зашквар какой-то. Хотел ляпнуть, чтобы преподала мне уроки танцев, но побоялся обидеть. Вдруг подумает, что я не шучу, а подъебываю?

23:33 Вы: “У тебя ахуительные ноги”.

Отправляю и пялюсь в экран сотика. Молодец, Дема, умнее ничего твой мозг “ни асилел”…

Ромка заглядывает из-за плеча и начинает ржать как придурок, откидываясь на спинку дивана.

— Пошел ты, — морщусь, наливая в стакан минералку.

Глава 24

ЕЛИЗАВЕТА

Брожу между витринных полок в супермаркете. Хлеб, молоко и яйца взяла, а теперь просто скольжу взглядом по ярким упаковкам и банкам. Вроде ничего не хочу, но… что-то ищу. Интересно, все так в магазин ходят?

Неудобно получилось с Демьяном. Накрыло по-глупому. Думала, Голицын засмеет, а он… Опять показал себя с необычной стороны. Заботливый мальчик. Но не решительный. Я так хотела, чтобы поцеловал меня в машине. Стал опять наглым и настойчивым. Не могу я сама пойти навстречу. Сдаться — это можно, а проявить инициативу… Нет! Потом же винить будет некого, когда он сердце разобьет к едрене-фене.

— Семьсот двадцать четыре рубля, — кассир ждет, пока я достану карту, а потом прокатывает ее, возвращая вместе с чеком. — Благодарим за покупку. Приходите к нам еще.

Киваю с улыбкой. Как у них язык не отваливается к концу дня, постоянно повторять одно и то же каждому посетителю? Интересно, если бы я не стала педагогом, встретила бы я Демьяна? Случайно… Сижу такая на кассе, а тут…

Вибрация телефона выдергивает из наиглупейших мыслей. Смотрю на экран и отчего-то напрягаюсь. Родители. Случилось что-то?

— Да, мам? — перехватываю пакет поудобнее и замедляюсь.

— Лиза, сможешь приехать к нам через две недели?

— Конечно. Я думала и на этих прикатить, — голос вроде спокойный, значит, все в порядке. — А что через две недели?

— Ой, у нас тут тако-о-ое, — слышу нотки воодушевления и радости. — Помнишь Раису Ильиничну? Через три дома от нас живет?

— Ну? — я вообще не представляю о ком речь.

Когда родители купили в деревне домик для летнего отдыха, я не особо интересовалась соседями. Это мама с папой прошли чуть ли не все село, кланяясь каждому двору. Любят общение.

— Она, оказывается, работает в местном Доме культуры. Так вот, она взяла Анютку в свой спектакль! Труженикам будут показывать.

На последнем предложении я отчетливо представляю, как мама прыгает от счастья.

— Она же еще маленькая. Ничего не запомнит, — усмехаюсь и уверенно шагаю домой.

— Она будет играть осенний листочек. Кружить и мурлыкать. Так что, все как любит. Я ей затеялась костюм шить и она светиться от счастья.

— Спасибо, мам. Обязательно приеду на премьеру.

Вот что значит нереализованные мечты. Родительница в детстве хотела стать актрисой, но увы и ах! Как говорят. А тут у нее появилась возможность приобщиться. Да она и меня бы отправила прыгать на сцене, не будь я закомплексованной до мозга костей.

Скоро полночь, а я все просматриваю экзаменационные вопросы. Не сказать, что сложные, но и не простые. Много смежных тем из других дисциплин. Легко студентам не будет.

Даже наедине с собой краснею от сообщения Голицына. Он специально? Прикладываю ладони к щекам, стараясь унять жжение. Перечитываю раз двадцать, прежде чем решаюсь ответить.