Будь моей - Джоанна Линдсей

— Почему вы меня поцеловали вчера?

Василий ничего не ответил и вовсе не потому, что ждал, пока Никишка отъедет немного подальше, — просто он был изумлен этим прямым вопросом и только стиснул зубы, стараясь не выдать замешательства. Пора уже привыкнуть к ее грубости, преимущество которой в том, что эта мерзавка может в любой момент захватить его врасплох, а это просто нестерпимо!

Наконец Василий овладел собой и — сжав губы в ниточку, ответил:

— Потому что та крошка, которую я собирался поцеловать, испугалась и исчезла.

— А, понимаю, — заметила Алин, — если вам не удастся получить желаемое в одном месте, вы тут же ищете замену в другом. Верно? Но я предлагаю вам третий вариант, и вам лучше последовать моему совету. Не позволяйте себе вольностей, Петровский, по крайней мере пока вы помолвлены со мной.

Произнося эту маленькую тираду, она улыбалась.

Граф тоже ответил улыбкой и наклонился к Алин, с явным намерением притянуть ее к себе и снова поцеловать в доказательство того, что она не может ему приказывать. Александра пришпорила Князя Мишу, тот встал на дыбы, и Василию пришлось удерживать своего чалого, метнувшегося в сторону. Прежде чем он успел справиться со своей лошадью, Александра ускакала.

Минут на пять девушка оказалась предоставленной самой себе и могла обдумать происшедшее. Внезапно Василий догнал ее и, буквально выдернув из седла, усадил на лошадь рядом с собой. Это было неожиданно и крайне неприятно. Василий усадил ее так, как ему было удобно, и Алин оказалась угнездившейся между его бедер, а его руки сжимали ее, как тиски. Александра тут же вспомнила вчерашние ощущения.

Но она, совладев с собой, уставилась на графа в упор негодующим взглядом:

— И что вы собираетесь делать теперь, Петровский, после того как сваляли дурака на глазах у всех?

— Продолжай, продолжай, любовь моя, а я пока поищу какое-нибудь укромное местечко.

Александра уже открыла рот, чтобы ответить ему должным образом, но передумала. Терзай яростно облаивал чалого, а тот нервно переступал с ноги на ногу и приплясывал на месте. Братья Разины, все трое, подскакали сзади, и, чтобы показать, что они здесь не просто так, Никишка схватил поводья Князя Миши.

Они ничего не сказали, по крайней мере пока, но Александра и не хотела их вмешательства — не дай Бог, они пробудят в графе все самое худшее! В конце концов ситуация была опасна только для ее чувств.

— Я жду ответа, — напомнила девушка.

— Отгони собаку, — лаконично сказал Василий.

Будь Александра в ином положении, она бы рассмеялась, но вместо этого ей пришлось солгать:

— Терзай меня не слушает, если считает, что я в опасности.

— У тебя самые вымуштрованные лошади, каких я только видел, и думаешь, я поверю, что ты не выдрессировала свою собаку?

С его стороны это был нечестный ход, потому что для Александры лошади являлись предметом ее радости и гордости, и она поневоле была польщена тем, что граф заметил, как она хорошо их воспитала. Кроме того, Алин не могла позволить нанести ущерб лошади, даже если она принадлежала Василию, и к тому же ей хотелось побыстрее слезть с его колен. Она окликнула Терзая таким тоном, что пес немедленно понял ее и подчинился.

Лай прекратился. Огромный жеребец тотчас успокоился, и Василий заметил:

— А теперь сделай то же самое со своими казаками.

Но Алин считала, что одной уступки более чем достаточно.

— Когда они залают, я это сделаю, — сварливо ответила она.

— Я сделаю вид, что не слышал.

— А я сделаю вид, что не заметила, как ты свихнулся!

Внезапно Алин услышала его смех. Девушка вовсе не собиралась шутить, однако ошибиться не могла — это был самый настоящий смех, граф искренне веселился. Он выронил поводья, и лошадь встала.

— Самое время, — заметила Алин, но, по-видимому, слишком поторопилась.

Василий не дал ей возможности спешиться, а повернулся к Разиным:

— Мы с моей невестой хотим побеседовать — нам надо лучше узнать друг друга. Поезжайте вперед. Нам не требуется эскорт для нашей беседы.

Разумеется, они не подчинились. С минуту братья смотрели на Василия, потом переключились на Александру, а та была в такой ярости, что, казалось, сейчас зарычит. Василий намеревался добиться еще одной уступки или, что еще хуже, натравить ее на собственных людей. Знал ли он заранее, что она уступит, или отступил бы сам, не добившись желаемого? Но Алин решила не рисковать.

Она кивком дала понять своим друзьям, чтобы те не беспокоились о ней и удалились. Ее жест был едва заметен, и Алин рассчитывала, что Василий не увидит ее знака. И действительно — он последовал за Разиными и за остальными всадниками, правда, не торопясь, ленивой рысцой.

Но как только они оказались за пределами слышимости, Василий заметил:

— Мудрый поступок.

Александра не выразила желания уточнить, что он имел в виду, и прямо спросила:

— У вас нет необходимости знакомиться со мной поближе, как и у меня нет никакого желания узнать вас получше. Так в чем же дело?

— Дело в том, что вы должны осознать свою зависимость от меня, хотите вы или нет.

— Я смотрю, вы уже приняли решение, верно? — заметила она кислым тоном. — Но без моего содействия у вас все равно ничего не выйдет.

Его руки обвили ее чуть крепче, а губы оказались у самого уха Алин:

— Тогда, может быть, вы дадите мне кое-какие обещания? — Голос его, казалось, предназначался исключительно для обольщения, и именно такое действие и произвел на Алин. Упершись локтем ему в живот, она получила возможность дышать, но и то только потому, что Василий не ожидал от нее этого тычка.

— Никаких обещаний, Петровский, ни одного. Мы уже достаточно побеседовали и выяснили все, что требовалось. Поэтому теперь спустите меня на землю.

— Только когда вы самым любезным образом скажете «пожалуйста», — прошипел он так сухо, как только было возможно.

Наверное, он разозлился за то, что она ткнула его локтем в живот. Но Алин и сама была рассержена тем, что он довел ее до паники и вынудил ударить.

— Убирайтесь к черту, — рявкнула она, но безрезультатно: граф продолжал ехать размеренным шагом, по-прежнему держась на большом расстоянии от остальных спутников. Его молчание говорило о том, что он не услышал желанного слова, и Александра терялась в догадках: сколько еще им предстоит страдать в такой неудобной позе? Неужели граф так же упрям, как она?

— Помнится, мне говорили, что у вас есть сестры, — нарушил молчание Василий, обнаруживая некоторый, хоть и слабый интерес к ее персоне. — Они… такие же, как вы?

Что это? Любопытство? Или тактический ход перед тем, как нанести новое оскорбление?