Space Quest - Михаил Михеев

Ну и, в-четвертых, несколько государств с меньшим удельным весом. Китайская Деспотия, экономический гигант, но военный карлик, серьезно получивший совсем недавно по носу от того же Альянса. Индийская народная республика, государство большое и бедное, с развитой и застывшей, как муха в янтаре, кастовой структурой. Союз Исламских государств, постоянно раздираемый внутренними конфликтами… Все это было несерьезно, проблем давало больше, чем дивидендов, и грозило полным разрушением жизненного уклада.

Сейчас на Малом Квебеке сложилось два течения, каждое из которых аккуратно гнуло свою линию. Промышленно-финансовые круги склонялись к союзу с Европейской Ассоциацией, дающей им, теоретически, больше свобод. Позиция имела право на жизнь – европейцы жизни людей с большими деньгами обычно не мешали, главное, чтобы те не зарывались, а то, что стоящим ниже на социальной лестнице придется куда тяжелее из-за разрушения социальной системы в расчет, естественно, никто не принимал.

Военным более привлекательным казались вассальные отношения с Империей. Хотя бы потому, что государство, только за последние два столетия закопавшее больше врагов, чем остальные великие державы за всю свою историю, гарантировало защиту и развитие. А что кому-то там, наверху, придется ужаться, вписываясь в жесткие рамки принятой в России экономической стратегии, военных задевало мало. Их-то статус не менялся – и в Империи, и на Малом Квебеке военные были уважаемыми людьми. И комфлота стоял во главе именно проимперского течения.

В общем-то, адмирал и решил, воспользовавшись оказией, передать в Империю информацию о сложившемся положении вещей, а также предложение о том, что если Империя согласна, они готовы взять власть, после чего выходить на прямые переговоры о статусе Малого Квебека. Логично, что связываться напрямую, через существующие каналы, никто не рискнул, слишком уж легко их было контролировать. Грабовски – наглядный пример, а ведь его возможности несравнимы с мощью спецслужб даже небольшого государства.

Ну, что тут оставалось делать? Только пообещать, что передаст послание, а потом следом за адмиралом топать обратно в зал, снаружи все-таки было холодно. Ну а дальше банкет, уже набравший обороты, и, как торнадо, поддерживающий себя без постороннего вмешательства, продолжился. Пили и ели до тех пор, пока не начали падать мордами в салат. Кульминацией явилось торжественное повешение захваченных в плен пиратов, для чего все собравшиеся дружно выбрались на поверхность – не портить же ими помещение. На процедуру Серов смотрел без воодушевления, но и каких-то негативных эмоций не испытывал. Пиратов еще со времен парусного флота вешали, это, можно сказать, освященная веками традиция. А в зависимости от местного колорита могли выкинуть в космос, сжечь в пламени маршевых двигателей, скормить хищникам или выдумать еще тысячу и одну неприятную процедуру. Так что, без интереса посмотрев на последнюю пляску тех, кто решил без спроса залезть в чужой огород, он отправился отсыпаться после тяжелого дня, вызвав на лицах пары местных красоток гримасы легкого разочарования.

Эта звезда не имела даже своего имени, только номер, длинный и плохо запоминающийся. Белый карлик, выплескивающий наружу жесткое излучение такой мощи, что человеку в этой системе делать было нечего. Три ближние к звезде планеты были мертвы, выжжены до стерильности, а обе дальние представляли собой газовые гиганты вроде Сатурна, разве что у одного кольцо выглядело убого-маленьким, а у второй почему-то было разорвано и напоминало гигантскую букву «С». Ну и для полноты картины в системе имелись внушительные метеорные облака, не слишком многочисленные, но вполне сравнимые по плотности с теми, что наблюдались у Блефуску. Именно в одно из них «Фаэтон» и влетел с размаху – система никогда всерьез не картографировалась, и о навигационных рисках экипаж просто не знал.

Едва выйдя из гипера, фрегат получил по носу булыжником с кулак величиной и заработал соответствующих размеров пробоину. Противно взвыла аварийная сирена, предупреждая о разгерметизации. Корабль окутался защитным полем, с лязгом упали аварийные задвижки, перекрывая доступ в поврежденный отсек и предотвращая утечку воздуха. Пошла герметизирующая пена, заполняя пробоину. В общем, все штатно, и если бы метеор оказался один, ни к чему особенному эта встреча не привела бы. Ситуация нештатная, но отнюдь не аварийная. Однако летящие с огромной скоростью камни забарабанили по силовому полю один за другим, постепенно перегружая его, и это становилось уже серьезной проблемой.

Кобра молча – ругаться уже не было времени – вела корабль, вытаскивая его за границы метеорного потока, Док умчался в машинное, а Серов сидел в кресле и чуть не шипел от бессилия. Именно в этот момент все легло на плечи пилота, а командиру лучше было не вмешиваться в процесс. Хорошо еще, Кобра была мастером своего дела, одним из лучших пилотов эскадры, и, хотя швыряло корабль при резких маневрах так, что все незакрепленное уже сорвалось со привычных мест и летало из угла в угол, ничем серьезным их не зацепило. По какому наитию она смогла едва не на ощупь вытащить корабль из ловушки, для остальных так и осталось загадкой, но водкой за такое поить положено до конца жизни.

В целом легко отделались. Поле выдержало, а людям досталось не то чтоб очень. Кобра просто от усталости выглядела, словно выжатый лимон, Док в машинном, во время маневра, потерял равновесие и несильно обжег руку о трубу теплоносителя. Пострадала и Дана, которая не была пристегнута, а рефлексов опытных космонавтов не имела. Сейчас она щеголяла с лейкопластырем на лбу – приложилась о край стола. Единственным, кому происшествие обошлось «всего-то» в сгоревшие нервные клетки, был сам командир, но вообще могло быть и хуже. Пробоина вот только оказалась достаточно крупной. Разумеется, можно было добраться до первой попавшейся населенной планеты и отремонтироваться, но Серов не исключал, что в скором времени им придется драться. Так что первое, чем занялся экипаж в его лице, стал ремонт внешней обшивки.

Ох и нудная это работа – срезать искореженные куски обшивки, радуясь, что не поврежден силовой каркас, ставить на место пробоины кусок броневой плиты, приваривать, заполировывать… А главное, все это делать в одиночку – Доку с его рукой в космос выходить было противопоказано.

Впрочем, механик тоже без дела не сидел. Пока командир восстанавливал наружную обшивку, он, исколов руку обезболивающим, готовился к восстановительным работам внутри отсека. И, как только Серов спустя шесть часов вернулся на корабль, Док приступил к ремонту. Ну, здесь ему помогали все, кто мог, и уже через пару часов корабль можно было считать условно исправным. Условно потому, что такой ремонт все равно не сравнится с работами, проведенными в специализированном доке, но теперь хотя бы можно было не опасаться, что заплатка из затвердевшей пены от сотрясения вырвется из пробоины и улетит в космос по своим делам.

А тем временем Кобра занималась сканированием пространства, пытаясь разработать безопасный маршрут для разгона. Получалось не очень. Разумеется, метеорных потоков было не так уж много, однако и без них мусора в космосе хватало. Но упорство вознаграждается, и рассчитать курс Кобра хоть и с трудом, но смогла. И как только работы были закончены, фрегат начал разгон.