Медиум в краю чудес - Светлана Орлова

Одно привидение держало младенца на руках. Ребёночек заплакал. Призрак-женщина положила его в люльку и стала качать. Потом тихо затянула скрипучим голосом колыбельную песню: — Бай, бай, бай, моё дитятко…

Я зажмурила глаза от страха, потом снова открыла. Призраки не исчезли. Второй дух гремел посудой и хозяйничал на столе.

Прижалась я к сундуку и замерла…

Больше всего сейчас я хотела, чтобы это ужасное представление закончилось. Неожиданно младенец замолчал. На мгновение стало тихо, словно весь мир замер. Но затем раздались зловещие звуки. Качавшая ребёнка призрак-женщина неожиданно завыла и подняла худые руки к небу, будто обращался за помощью. К ней приблизился второй дух. Они стали выть дикими голосами.

От ужаса меня охватила паника.

Совместный дуэт призраков нарушил ночное безмолвие. Разные по тональности вопли слились в одну страшную симфонию, звучащую на грани безумия. Эти крики несли в себе не только боль и страдание, но и безысходную тоску.

Пыль попала мне в нос. Я не выдержала и чихнула…

Призраки замолкли и развернулись в мою сторону. Они дружно сорвались с места и начали приближаться ко мне.

Зажмурилась я…

Потом услышала шум, грохот и всё стихло.

Открыла снова глаза.

Оказалось, Илья Сергеевич проснулся от жутких завываний, увидел происходящее шоу духов в горнице. Когда они направились ко мне, он не растерялся, подскочил к столу и выплеснул на них остаток святой воды. Призраки заметались, потом растворились и сгинули бесследно.

— Ночь ужасов, — прошептала я.

— Да уж…

За окном светало.

— Я заметила семейное фото на стене в рамке, — проговорила я, — Скорее всего, это неупокоенные души умерших хозяев вернулись в свой дом.

— Возможно, — ответил он.

Выглянул в окно и сказал: — Скоро утро, надо выбираться отсюда. Поймаем попутку на дороге, а здесь мобильная связь не ловит… Да и батарея на смартфоне разрядилась.

Я кивнула.

* * *

Мы вышли из странного дома. Светало. Первые солнечные лучи робко освещали болото и древнее кладбище.

Приблизились мы к погосту.

Заприметила я две могилки, стоящие поодаль от стальных.

— Давайте подойдём, посмотрим, — предложила Илье Сереевичу.

Он согласился. Мы подошли поближе. Захоронения заросли кустами и травой. Рядом лежали поваленные от ветра молодые берёзы.

Я наклонилась над одной могилкой и разглядела сохранившиеся имя и дату, прочитала…Мария Ивановна Фёдорова 1920 — … последние цифры стёрлись. Подошла ко второй могиле. Разглядела Степан Кузьмич Фёдоров 1918 — …

— Семейная пара похоронена, — произнесла я вслух, — Не в их ли доме мы провели ужасную ночь?

— Похоже на то, — согласился Илья Сергеевич.

— Женщина-призрак качала ребёнка в люльке, — произнесла я, — Что-то случилось с младенцем, раз они вернулись в родной дом и выли от горя.

Потом он добавил: — Этого поселения уже нет на карте. Вымерли все…

— Понятно. Жуткая история и необычное место…

Ветер шумел в высоких деревьях, напоминая о запретной тайне, сохранённой где-то в глубине этого забытого погоста.

Я обернулась и окинула взглядом безжизненное поселение.

Повсюду на заброшенных избых можно было увидеть разрушения и следы запустения. На когда-то в тёплых бревенчатых стенах образовались трещины и поросли травой и мохом. Некоторые оконные рамы были без стёкол, покосившиеся двери, сгнившие деревянные полы — всё это свидетельствовало о неизбежности упадка, который охватил это место. Кажется, время остановилось здесь, и деревня превратилась в тихое свидетельство прошедших веков. Поселение-призрак, мёртвое и холодное…

Густой лишайник разросся на крышах опустевших домов, смешался с высокой травой, взметнувшейся к небу. Колючие кустарники и молодые деревья, словно стражи, заботливо охватывали каждый уголок этой забытой местности. Ветер тихонько подвывал в окнах, будто молил о прощении за то, что превратил это вселенское укрытие в погребальное поле. Некоторые избы покосились, словно балансируя на краю обрыва между прошлым и настоящим. Их разрушенные стены рассказывали истории о былой славе и счастье, которые ушли прочь с последним дыханием жителей. Отсутствие человека вызывало жалость и одновременно некое тревожное ощущение. У одного из домов я заметила большую дырку на крыше. Время и негодование природы сотворили своё дело, проникли внутрь и разрушали последние следы существования человека. Но что-то в этой порванной крыше встревожило меня. В первых лучах солнца она казалась необычайно мрачной, словно отверстие, ведущее прямо в сердце тьмы.

Вспомнила случившийся ночью эпизод и ужас пронзил меня…

Скорбное поселение оказалась забытым временем и людьми. Из него ушли радость и надежда.

«Теперь мёртвую деревню посещают только ночью мытари, — размышляла я, — Это место, где ни один живой человек не рискнёт надолго задержаться. А если и забредёт случайный путник, то поспешит скорее уйти. И задаст себе вопрос: что же случилось здесь?»

Мы покинули мрачное кладбище и зашагали по тропинке туда, где оставили повреждённый автомобиль участкового.

Двигались молча. Я переосмысливала произошедшие события, думала о Паше и Дарье.

Подошли к автомобилю Ильи Сергеевича. Поврежденный шевроле стоял на том же самом месте, уткнувшись в большую ель.

Поймал Илья Сергеевич проходившую мимо Ладу Ниву и попросил водителя довезти меня до Малаховки. Сам остался ожидать эвакуатора.

Мы договорились, что он приедет к нам, как только разберётся со всеми делами.

В Малаховку меня доставили к десяти утра.

* * *

Я зашла в дом знахарки Ульяны, заглянула в горницу. Дмитрия с Ириной не оказалось.

«Недавно уехали», — догадалась я.

Оставила Ирина мне завтрак на старинном деревянном столе под полотенцем.

Я присела перекусить и сложила льняное полотенце, убрала в сторону. Обнаружила в глиняной миске сваренные вкрутую крупные белые яйца, с ярко-оранжевыми желтками. Рядом неглубокую плошку с натуральным домашним маслом, свежеиспечённый хлеб, мёд в крынке. В горнице витало благоухание смородинового листа и мяты. Неспешно налила я чашку ароматного травяного чая, добавила кипяток из горячего самовара. Поехала с аппетитом.

Оглядела горницу, подумала: «Всё-таки хорошо пожить в деревне, насладиться покоем и отдохнуть от бешеной городской суеты, которая, словно хищница, высасывает всю энергию». Ощутила единение с природой.

«Как же здорово вернуться к своим корням и насладиться простой деревенской жизнью, дарующей такие необычные ощущения» — размышляла я.

Убрала со стола и направилась в спаленку. Прихватила угощение для домового. Положила ему на блюдце хлеб с маслом.

Сразу поставила смартфон на зарядку.

Прочитала сообщение от Глеба. Он волновался за меня и просил перезвонить.

Я набрала его номер

— Привет, Глеб.

— Рад слышать, Ярослава, — сразу ответил он, — Как ты там? Почему на связь не выходишь?

— Поиск зашёл в тупик, — грустно ответила я. Не стала рассказывать про ночное происшествие и другие неприятности.

— У меня есть отгулы. Мне приехать?

— Решай сам, — ответила я.

— Настроение у тебя не