Поцелуев мост - Галина Врублевская

Мы вернулись в галерею. Выходит, не зря я насторожилась при виде фигуры с детским автоматом. Надо было прислушаться к внутреннему голосу, попросить гостя снять маску! Минут через сорок приехала «скорая помощь». Игорь в это время уже лежал в читалке, разумеется, на животе и потягивал коньяк. Он заявил, что предполагает, чьих рук это дело. И что его ребята разберутся. Нет, в милицию обращаться не будут. Одним ножом ничего не докажешь. Наверняка отпечатков преступник не оставил. Игоря положили на носилки, тоже на живот, раной вверх, и понесли к карете «Скорой помощи». Хотя порез был поверхностный (толстые штаны волка защитили Игоря), рану следовало зашить и правильно обработать. С Игорем в машину, вместе с охранниками, запрыгнула и Рената. Я оказалась лишней.

Покушение на Игоря в моей галерее взволновало меня сильнее, чем самого Игоря. Его поведение казалось мне слишком беспечным. Почему он не обратился в милицию? Почему, наконец, не усилил личную охрану? Напротив, как-то повеселел после всей этой истории и однажды, позвонив, пригласил меня в свой офис.

– Что-нибудь случилось? Зачем я тебе понадобилась?

– Приезжай, все узнаешь. Хочешь, машину за тобой пришлю.

– Пришли. На моей сегодня Гальчик катается. Но времени у меня в обрез. Я сегодня Матвея на вокзале встречаю.

– Я тебя надолго не задержу.

* * *

Через два часа я сидела в просторном кабинете Игоря, отделанном по последнему слову офисного дизайна: ничего лишнего, все очень функционально. Контраст черного цвета и сверкающей позолоты на строгих конструкциях новомодной мебели придавал помещению изысканность. Большие окна выходили на заснеженную Фонтанку. Здания на противоположном берегу реки не затмевали солнца. В эти первые дни января небесное светило будто народилось заново, после долгих серых дней, и потому радовало с новой силой. Элегантный, похожий на светского льва (а вовсе не глупого волчонка), седовласый Игорь расхаживал по кабинету и широко улыбался:

– Знаешь, зачем я тебя позвал, Елка?

– Теряюсь в догадках.

– Я решил после этого дурацкого покушения написать завещание. Круто придумал?

– Не понимаю, почему ты так весел? По-моему, ты должен усилить охрану, а потом уже думать о завещаниях.

– Во-первых, скажу тебе, наивная девочка, что никакие меры не помогут, если ты заказан. Во-вторых, ничего серьезного за этим покушением не стоит. Сама посуди, в той карнавальной толчее мне можно было запросто пырнуть нож под ребро, и дело с концом. Мне же только задницу чуть поцарапали. Ты что думаешь, это случайность?

– Ты думаешь иначе?

– Разумеется! Это просто угроза, предупреждение, способ добиться своего.

– И ты знаешь, кто тебе угрожает?

– Почти на сто процентов. Это дело рук Алексея, братца моей первой женушки.

Ну конечно! Я вспомнила взгляд, похожий на Ольгин. Я не видела Алексея лет десять и почти забыла о его существовании. Но ведь именно он в свое время «кинул» Игоря, когда они были партнерами по бизнесу. Потом их пути-дорожки с Игорем разошлись. Игорь сумел подняться вновь, а Алексей, кажется, затеял что-то свое, но обломился. Получается, опять всплыл на горизонте!

– Он что-то от тебя требует?

И немало. Пытается на правах братца Ольги выкачать кругленькую сумму. Разумеется, прикрывает свое нахальство потребностями Ольги. Но Ольга, слава богу, и сама работает, и дачей моей родительской пользуется, и от Дениса помощь поступает. А Денису кто платит? Думаешь, я бы и чужому дяде столько выложил, сколько Денис у меня получает?

– Пожалуй, убивать тебя Алексею невыгодно, согласна. Тогда его выходка с ножом – просто издевательство какое-то.

– Все-таки я решил кое-какие меры предпринять в связи с этим инцидентом. При моем положении доброжелатели всегда отыщутся. Вот, смотри, – Игорь взял со стола лист бумаги и протянул мне, – это мое завещание. Сейчас придет нотариус, и мы в твоем присутствии его заверим.

Я уткнулась в текст. Приличная доля отводилась маленькому сыну и Веронике, но с припиской, что в случае, если Вероника не выйдет снова замуж. Не забыл об Ольге и старшем сыне, Денисе. Ему в основном передавались акции Игоря. Но кусок пирога, предназначенный Ольге, мог показаться насмешкой – в ее собственность переходила только дача, которой Ольга фактически уже распоряжалась единолично. Отдельным пунктом была указана Рената. Полуслепой художнице Игорь устанавливал персональную пожизненную стипендию, а также завещал несколько элитных квартир, купленных им недавно в только что выстроенном доме, – целый этаж.

– Рената знает о твоем широком жесте?

Нет. И не так уж широк мой жест. Четыре квартиры – это пустяки. Пусть перейдут художникам. Они люди безалаберные, нищие. Как-то Рената говорила о своей мечте под одной крышей собрать своих единомышленников. Хочется оставить о себе добрую память. Но это так, на всякий случай. Я умирать пока не собираюсь.

– Тогда к чему спешка с завещанием?

– Я тебе все объясню.

Но объяснить он не успел. Секретарша, заглянув, доложила, что пришел нотариус. Тут же появился и господин с папкой в руках. Для него это было обычной работой – заверить завещание. Он еще раз проверил текст, зарегистрировал документ в принесенной с собой, прошитой веревочками тетради и велел нам с Игорем расписаться в соответствующей строчке.

Только когда нотариус удалился, я вернулась к деликатному разговору:

– Ладно, пусть завещание. Но скажи, Игорь, как ты обезвредишь себя от домогательств Алексея?

– Этим завещанием я и обезвредил его. Я постараюсь, чтобы он узнал о его существовании и понял, что их семейке невыгодна моя смерть. Напротив, в случае чего эта дача круто загрузит Ольгу – придется немалый налог за право вступления в наследство платить.

– Не слишком ли ты сурово наказываешь бывшую женушку? Где она денег возьмет?

– Ну, я думаю, сынок поможет. Не в этом дело. Алексей должен знать, что живой я ему выгоднее.

Игорь спохватился и попросил секретаршу принести кофе. Я тоже вернулась в реальность. Вспомнила, что пора на вокзал, встречать Матвея. Наскоро выпив чашечку ароматного напитка, я поднялась. Игорь приказал своему шоферу отвезти меня.

* * *

Полдороги я обдумывала положение Игоря. Какое хитроумие он проявил, защищаясь от бывшего шурина! В этом весь Игорь. Не в милицию обратился, не наказал своим молодчикам нагреть бока вымогателю, а составил завещание! Но постепенно мысли об Игоре ушли на задний план. Теперь я всецело была с Матвеем.

Он – полная противоположность Игорю: суетные земные дела мало его интересовали. Матвей скромен в потребностях, избегает конфликтов, начисто лишен честолюбия. И общаться с ним проще. За его словами никогда не маячила обидная подоплека. Сарказм, ирония лишь изредка проскальзывали в речи Матвея. Я тоже потихоньку отвыкала от этих приемов душевной защиты (или нападения), к чему приучил меня Игорь. Матвей славно обволакивал меня ласкающими ухо именами: киска, рыбка, заинька. Даже в детстве меня не баловали добрым словом. Мама была человеком жестким. Сейчас Матвей давал мне то, что я недополучила девочкой. И как ребенок, доверилась ему.