Женское лицо разведки - Виталий Павлов

На этой последней организационной встрече им были присвоены псевдонимы: генералу — «Фермер», Плевицкой — «Фермерша». «Фермеру» было рекомендовано постепенно включаться в активную работу руководства РОВС и поставлены конкретные разведывательные задачи. На этой встрече Скоблины дали раздельно подписку о сотрудничестве, которая гласила:

Фигурирующие в подписке упоминания Красной Армии вместо внешней разведки ОГПУ объяснялись негативным мнением об ОГПУ среди военных.

После совета Скоблиными было решено, что «Фермер», используя дружеское отношение и полное доверие к себе Миллера, попросит поручить ему руководить от имени высшего руководства РОВС деятельностью всех периферийных отделов союза в Польше, Германии, Румынии, Болгарии и Финляндии. «Фермерша» будет регулярно выезжать туда, где РОВС готовит какие-то операции по переброске в СССР террористов. «Фермер», как всем было известно в белоэмигрантских кругах, обязательно сопровождал «Фермершу» в ее поездках. Поэтому он, пока она поет на концертах, будет получать подробные отчеты о деятельности соответствующего отдела РОВС.

Выполнение этого намеченного под влиянием «Фермерши» плана через полгода их деятельности дало внешней разведке очень важные результаты. Работа этих двух источников информации все больше становилась не чистой информацией, а активно разведывательной, при которой тандем Скоблиных становился все более действенным. Роль ведущего в нем безукоризненно исполняла Н. В. Плевицкая, заряжая уверенностью и инициативой своего напарника, который являлся отличным исполнителем.

Используя тонкие психологические советы Плевицкой, хорошее знание ею характера председателя РОВС генерала Миллера, Скоблин поставил себя так, что Миллер инициативно поручил ему возглавить отдел периферийных организаций. Более того, взять на себя руководство их деятельностью и, получив доступ к самой секретной деятельности — о совместных операциях с разведками сопредельных СССР — государств, курировать заброску террористов и своих эмиссаров на советскую территорию.

Вот как оценивала внешняя разведка результаты работы этой пары разведчиков.

«За четыре года на основании информации, полученной главным образом от Скоблина, ОГПУ арестовало семнадцать агентов, заброшенных в Советский Союз, и установило одиннадцать явочных квартир РОВС в Москве, Ленинграде и Закавказье».[23]

По заключению руководства внешней разведки, Скоблины стали незаменимыми источниками важнейшей информации о деятельности РОВС. Интересно отметить, что, работая самым активным образом с совершенно секретными материалами РОВС, которые добывал Скоблин, переписывая их, помогая в их маскировке и доставке советским разведчикам, то есть в целом действуя как разведчица, Плевицкая по-прежнему внешне оставалась скромной и не выделяющейся ни в чем, кроме пения, а ведь она, начав проводить разведывательную работу, оказалась в самой гуще всевозможных политических интриг. В способности искусно маскировать свои мысли и эмоции также проявился ее природный, настоящий талант.

Возникает вопрос, почему Скоблины пошли на вербовку для разведывательной работы? Пожалуй, на первое место для мотивов Надежды Васильевны выдвигаются не идейные и не фактор материальной заинтересованности, а ее личные, прирожденные качества — способность к решительным действиям, сильная воля, настойчивость в достижении целей, которые она сама себе ставила.

Вся ее предшествовавшая жизнь говорит об этом, — когда она сумела из безвестной крестьянки, необразованной девушки пробиться наверх, заставила общество признать ее талант певицы и актрисы.

Конечно же, для нее имели значение и материальные интересы, и положение мужа, оказавшегося на обочине медленно умиравшего белогвардейского движения. Но эти мотивы были не главными. Об этом говорит то, что Надежда Васильевна всегда подчеркивала удовлетворение оживлением интереса к жизни не только у нее самой, но и у мужа. Она никогда за все 10 лет разведывательной работы, даже в самое тяжелое время нависшей над нею смертельной опасности ничем, — ни своими действиями, ни жалобами — не давала понять, что сожалела о своем решении заняться разведкой.

Перейду к заключительному периоду в деятельности разведчицы и сложившемуся фатальному для нее результату. Такое неблагоприятное завершение для Скоблиных их разведывательной работы было во многом предопределено той обстановкой репрессий и беспредельной шпиономанией, которую проводил Н. И. Ежов в отношении разведчиков, почти каждого из которых он считал иностранным агентом.

Желая поддержать уже шаткое свое положение в глазах Сталина, он требовал от руководства внешней разведки скорейших положительных результатов по разгрому РОВС, не считаясь с риском для участников операций.

В таких условиях заместитель начальника разведки С. Шпигельглас выехал в Париж в сопровождении двух разведчиков-нелегалов В. Гражуля и М. Григорьева. Они наметили похищение председателя РОВС генерала Миллера с непосредственным участием генерала Н. В. Скоблина. Оба разведчика — Надежда Васильевна и Николай Владимирович были полностью в курсе организации «ловушки» для Миллера, в которую должен был его заманить именно Скоблин.

Тщательно обсудив все детали своего поведения, каждый разведчик получил свою роль. Вот только одного они сами не могли наметить — действия на случай срыва или какого-то осложнения операции. Это обязаны были предусмотреть организаторы операции во главе с С. Шпигельгласом. Скоблины не были проинструктированы о том, как они должны вести себя в этом случае, куда исчезнуть и кому дать знать о своем положении.

В результате генерал Миллер был успешно похищен и переправлен в СССР, разведчик Н. В. Скоблин чудом ускользнул от ареста французской полиции, сумел как-то связаться с легальной резидентурой и его нелегально переправили в Испанию.

Надежда Васильева, не знавшая французского языка и не имевшая отдельной, самостоятельной связи с резидентурой внешней разведки, по существу, была брошена на произвол судьбы. А ведь она была в курсе не только этой операции, но и всех подробностей сотрудничества Скоблиных с нашей разведкой. Сейчас можно только гадать, почему это произошло? Вероятно, руководители, окрыленные успехом с Миллером, занятые его «переадресовкой» в СССР, просто забыли тех, кто обеспечил этот успех.

А случилось то, что трудно было бы конкретно предвидеть, но быть готовым к худшему разведка обязывает всех своих работников.

Генерал Миллер после похищения генерала Кутепова взял в привычку при любом уходе на какую-нибудь операцию или свидание оставлять в запечатанном конверте дома записку с указанием, куда, когда и с кем он будет. Запечатанный конверт обязан был вскрыть его адъютант, если генерал не появится к назначенному времени. Так и произошло. Из записки явствовало, что он должен был быть с генералом Скоблиным. Когда генералу Скоблину показали записку и предложили приехать во французскую полицию, он понял, что там его арестуют, это провал. Улучив удобный момент, он скрылся.