Бог войны. Назад в нулевые! - Владимир Мухин

спокойнее, стараясь давить негодницу железной логикой.

— Я не буду перед тобой извиняться. А-а-ай, ты еще получишь, гаденыш, — завыла Анна, но судя по голосу, она уже почти что сдалась.

— Ладно, тогда будешь стоять в такой позе до вечера. Знаешь, я никуда не спешу и...

Не успел закончить, как за спиной прогремел грубый голос какого-то мужика.

— Не успел вернуться, как уже развлекаешься, ну-ну! — сказал кто-то.

Я резко вздрогнул, ослабив хватку. Девушка тут же вырвалась, фыркнула и пнула меня по ноге, чтоб хоть как-нибудь отомстить.

Потом Анна отпрыгнула в сторону, а я обернулся назад, встретившись взглядом с главой рода.

Тело немного дрогнуло, увидев сильного грубого мужчину в деловом костюме, с седыми висками. Видно, парень боялся собственного отца, воспринимая его скорей как врага, а не как одного из родителей.

Но божественной душе было плевать. Я сохранил холодное спокойствие и произнёс:

— Ну здравствуй, отец. Да вот, Анна предложила провести тренировку. Не смог ей отказать в этом деле.

— Что? Тренировку? Я приказал проводить тебя в мой кабинет! — гневно воскликнул отец, не понимая, что с его сыном не так. Или наоборот Слишком так.

— Папа! Он на меня напал. Магией пытался ударить, еще руку чуть не сломал! — тут же воскликнула Анна, почесывая руку, которую я крутил только что.

— Сам напал? Ну хоть что-то... Я уж думал, ты можешь только получать от других. Что??? Магия? Ты сказала, у него появилась магия? — отец вытаращил глаза и изменился в лице, чуть не свалившись в обморок прям на пороге спортзала.

— Я? То есть нет. Он, конечно же, нулевой. У него нет силы, в отличие от меня. Просто его рука, вдруг сама собой загорелась... — начала оправдываться сестренка, понимая, что делает хуже себе самой.

Еще бы. Если я перейду в касту Одаренных, то смогу потеснить сестру. И не видать ей никакого наследства, не говоря уже о власти надо мной и прочих понтах.

— В последнее время у меня стали появляться признаки магии. Но пока что слабо и редко. Думаю, в будущем дар все же откроется полностью. И я стану полноценным аристократом, — спокойно пояснил отцу, отчего тот лишь повел бровью.

— Хмм, значит получается так? Вот что ссылка животворящая делает! — пробубнил он под нос, стараясь собраться с мыслями.

— Ты еще прокачайся до моего уровня! У меня уже почти тройка. А пока ты там пробудишься, будет уже четыре, если не больше. Вот так! — недовольно проворчала сестра. Но отец ее тут же прервал.

— Хватит! — громогласно произнес он, наконец-то придя в себя. — Анна, не пора ли тебе заняться своими делами? А ты... Идем со мной. Живо. У меня есть к тебе кое-какие вопросы.

— Ого, какое совпадение, у меня тоже, — ответил, готовясь высказать отцу все и сразу.

Посмотрим, что скажет этот тиран, когда столкнется со мной на честных переговорах. В отличие от прошлого хозяина тела, я точно не собираюсь бояться и прятать глаза. Так что беседа получится содержательной.

Глава 13

Отец вывел меня из спортивного зала и привел в помещение с темной отделкой, которое смотрелось довольно дорого, напоминая офис и зал древнего замка одновременно.

Здесь пахло бумагой, мужским одеколоном и чернилами. Мебель крупная и громоздкая, сделана под антиквариат и стоит явно недешево. На большом рабочем столе стоял монитор компьютера, валялись бумаги и письменные принадлежности.

Отец вальяжно расселся в высоком кожаном кресле. А я расположился в гостевом, которое было чуть поскоромнее.

Какое-то время патриарх рассматривал меня, будто видел впервые. Потом он достал откуда-то снизу бутылку дорого спиртного и стакан с толстым дном.

Отец плеснул себе пару глотков, выпил, даже не поморщившись, и приступил к разговору. Точнее это был допрос с позиции силы. Ведь иначе глава рода общаться попросту не умел.

— Ну, что расскажешь? Как тебе отдых в деревне, что нового? — спросил, держа меня за полного олуха.

— Все хорошо, все в деревне хорошо, — ответил строчкой из матерной песни одного скандального рок исполнителя.

— Да? А учеба? Как тебе академия, куда я тебя пристроил? — не унимался отец.

— Отлично. На свинарник правда похожа. Но высший класс, — сказал и демонстративно показал большой палец, поднятый вверх.

— Хрр, язык там тебе развязали, я вижу. Так, что уважение к старшим пропало, — прохрипел отец, понимая, что я не собираюсь сдаваться.

— К старшим? А достойны ли они уважения, пап? Иногда старшие губят своих детей: отправляют их на рога к фавну, окружают отборным холопским быдлом и строят козни почем попало. За такое надо наказывать, если так. А не уважать или чествовать. Верно? — холодно проговорил я, глядя в суровое лицо зрелого дворянина.

— Да, все понятно, сын мой, — спокойно ответил тот. Затем стукнул кулаком по столу, так что чуть не проломил твердую лакированную столешницу из редкой породы дерева, и крикнул, выходя из себя: — Как бы не так, черт тебя раздери, неблагодарный сопляк!

— Ты знаешь, за что я тебя сослал. И даже не думай симулировать потерю памяти. Твой проступок был слишком серьезным. За такое в былое время отцы убивали своих детей. А ты отделался легкой кровью, так еще смеешь качать права, — грубо добавил отец, но уже без истерик.

— Ооо, вот значит, как? То есть я по-твоему виновен лишь тем, что... — начал говорить я, взяв со стола дорогую перьевую ручку, которая чуть не скатилась на пол после удара.

Вдруг в мою голову что-то вступило. Память Светлова открыла то, что тщательно скрывала до этого. Выходит, парень был сослан не просто так. Он действительно провинился перед отцом, причем довольно серьезно.

— Что?! Давай говори, как мужчина, раз уж решил начать! Патриарх выслушает тебя. Но это будет первый и последний раз! — прогремел отец, не понимая, что со мной происходит.

Я быстро поднялся с места, простонав: «Погоди, у меня приступ». Сославшись на болезнь, я направился к окну, немного его приоткрыл и вдохнул полной грудью прохладный ветреный воздух.

— Какого черта? Мог бы просто подкрутить климат контроль. Ох уж эти приступы... Послал же бог болезненного отпрыска, — проворчал отец, но уже без особой злости, поверив, что мне действительно плохо.

Я, тем временем, смотрел в окно стеклянным взглядом, чувствуя, как щеки жарко