Алтарь Отечества. Альманах. Том 4 - Альманах Российский колокол

бои на территории Эстонии продолжались 53 дня. После кровопролитных боёв 28 августа город Таллин был оставлен. В боях за Таллин были ранены лётчики, лейтенант А.Б.Григорьев и младший лейтенант Б.К.Панкратьев, остальным шести лётчикам было приказано вернуться на свой аэродром. Когда они совершали перелёт, увидели с воздуха, как двигалась армада живой силы и техники фашистских головорезов. По дорогам шли танки, за ними автомашины с пехотинцами. Ненависть к этим чудовищам не имела границ. Ведущий группы лётчиков П.П.Смирнов покачал крыльями – это была команда приготовиться к атаке. На головные танки посыпались бомбы. Среди них началась паника. Танки стали расползаться по сторонам, пехотинцы выпрыгивали из машин и прятались в кюветах. Мстители вошли в ярость, фашистов уничтожали, как бешеных собак. Штурмовали до полной выработки боезапаса, горючее было на исходе. Ничего не оставалось, как принять боевой порядок и последовать на свой аэродром. Приземлились нормально. Раненые лётчики, Григорьев и Панкратьев, были направлены в тыл на излечение. Врачи восстановили здоровье, и лётчики продолжили воевать.

По данным ЦВМ архива (фонд 596, описьі, дело7, лист 43) 25 августа лейтенант А.Б.Григорьев в воздушном бою над аэродромом Купля был сбит. Самолёт сгорел, лётчик погиб.

Один лётчик против двадцати

У ветеранов, защитников Моонзунда, сохранилась старая газета. Она была выпущена редакцией «На страже» в городе Курессааре. В ней размещена заметка «Боевая Краснознамённая». Вот краткое её содержание:

Лётчик 12-й КОИАЭ лейтенант Николай Петрович Хромов

«Где бы ни появлялись лётчики Краснознамённой эскадрильи и сколько бы ни встречались с вражескими самолётами, они верны своему боевому девизу – воевать не числом, а умением.

Был такой случай. В воздухе показались двадцать фашистских самолётов. Поблизости никого, кроме лётчика лейтенанта Н.П.Хромова, не оказалось. Он решил пойти один на врага.

Надо обладать исключительным мужеством, бесстрашием, непоколебимой верой в своё мастерство, в свою машину, чтобы пойти в бой с противником, который в двадцать раз превосходит тебя. Бесстрашный Хромов пошёл, полный жажды боя и мести. Можно себе представить удивление немецких лётчиков, когда они увидели летящую на них одинокую «Чайку». Но когда самолёт приблизился, и на них посыпался град пуль, они были вынуждены принять меры предосторожности. Правда, Хромову не удалось сбить ни одного немецкого самолёта, но, завязав бой, он расстроил планы фашистов.

Двадцать самолётов врага сбросили бомбы куда попало. Это победа!».

Комментарии к этой статье излишни, можно только добавить: воспитанник бесстрашного командира отряда, старшего лейтенанта Бориса Александровича Годунова, лейтенант Николай Петрович Хромов продолжал его боевые традиции – мстить врагу за слёзы и страдания нашего народа, бить врагов, сколько бы их не было! Такой вывод сделал Николай, «маленький лётчик», как его называл Годунов. Уроки мужества и мастерства, которые получил он от своего легендарного наставника, не пропали.

«А кроме мужества нужна постоянная осмотрительность», – учил своего воспитанника Борис Александрович. «Не досмотришь оком, поплатишься боком». «В полёте надо быть предельно внимательным, всё время смотреть по сторонам, а чтобы не натереть шею, бывалый лётчик повязывает тонкий, мягкий шарфик». «В бою мелочей не бывает», – учил опытный наставник.

Вынужденная посадка Петра Сгибнева

Герой Советского Союза Пётр Георгиевич Сгибнев

28 августа 1941 года.

Пётр Сгибнев вместе со своим ведомым младшим лейтенантом Горбачёвым вылетают на боевое задание – произвести разведку в районе острова Рухну.

Небо безоблачное, настроение бодрое, оба молодые и энергичные.

Вылетели нормально, полёт начался спокойно. Подлетая к острову, они заметили ниже себя четырёх Ме-109. Пётр дал знать своему ведомому, но тот уже сам их заметил.

– Если их не атаковать, – подумал Пётр, – то они сами набросятся.

Дал команду ведомому приступить к атаке. Одновременно вошли в пикирование. В какой-то миг они были уже сзади фашистских самолётов. Пётр выбрал ведущего, его ведомый – второго.

С предельно близкого расстояния дали пулемётные очереди по кабинам. Оба фашистских лётчика начали беспорядочно пикировать.

– Ура! Победа! Теперь сравнялись! Их двое и нас двое!

Пётр увидел, как мимо него пролетел фашист. Промелькнула паучья свастика. Разворот в его сторону сделать не успел, фашист промахнулся. Сделав небольшой разворот, он снова нападает. Пётр взял его в прицел. Небольшая точка росла мгновенно.

– Свернёшь, гад, струсишь! – кричал Пётр.

Над его головой промелькнуло брюхо вражеского самолёта, тонкий фюзеляж был похож на щуку. Пётр успел дать очередь из всех четырёх пулемётов. Самолёт врага удалялся. Пётр приготовился отразить следующую атаку. Её не последовало, видно враг получил причитающееся и решил удрать. Своего ведомого Пётр не нашёл, подумал, очевидно он был сбит, посмотрел на свою «Чайку». Из правой плоскости торчали клочья перкали, мотор слабо тянул и давал перебои.

– Здорово, наверно, досталось тебе, мой дорогой друг мотор. Спасибо тебе, весь удар ты взял на себя. Теперь спасай, дотяни до своего аэродрома.

Тряска не прекращалась, не работали все верхние цилиндры.

– Тяни, родной, тяни!

Показалась суша, синяя бездна моря осталась позади. Пётр посмотрел вниз. Кругом чахлый кустарник, в просветах воды торчали большие кочки.

– Это не для нас, тяни, друг, тяни!

Высота пятьсот метров, маловато для планирования. Мотор чихнул и встал, затем снова затрясся и остановился. Теперь уж насовсем. Впереди оказались деревья, самолёт задрожал, будто от страха, по крыльям стали бить верхушки деревьев. Пётр отстегнул привязные ремни. Мелькали в глазах зелёные верхушки деревьев, скорость сбита, сила инерции выбросила Петра из кабины, он упал на дерево и скатился вниз. Недалеко от него упала «Чайка» мотором вниз, рули безжизненно болтались. Птицы и звери разбежались и разлетелись. Лес погрузился в гробовое молчание. Пётр лежал вниз лицом без сознания.

Так прошло четверть часа. И, будто сквозь сон, Пётр услышал разговор двух женщин. Он стал припоминать, где он. Разговор не унимался, женщины говорили между собой тихо, будто боялись кого-то разбудить. Пётр поднял голову, но какая-то сила резко рванула его на землю. Он опять потерял сознание.

Снова услышал разговор, он был не на русском языке.

– Кто вы, немки? – спросил в тревоге Пётр, и опять могучая сила прижала его к земле.

– Нет, мы эстонки, – ответили женщины, но их ответ Пётр уже не слышал.

Две немолодые женщины стояли в недоумении, на лицах были страх и жалость. Они смотрели на окровавленного парня. Волнистая прядь густых волос выбилась из-под кожаного шлема на бледный лоб, пересохшие губы что-то шептали. Одна из женщин низко наклонилась, чтобы расслышать.

– Мама, мама, подойди, дай воды, хочу пить, пить… – шептали губы.

Женщина рассмотрела его лицо, нежную кожу с небритым пушком.

– Он