Здравствуй, дочь! - Амелия Борн

- Похоже, что не будет, - вздохнула в ответ и, поймав насмешливый взгляд Ромы, уточнила: - Что не так?

- Да ты плохо разбираешься в мужчинах, - подернул он плечами.

От подобного заявления я задохнулась возмущением. На что он вообще намекал?

- Знаешь, - сказал Васнецов, открывая для нас дверь лифтового холла, - вчера я тоже был уверен, что ничего не получилось. А сегодня понял - да Тома же зацепила Разумовского!

Он произнес это таким тоном, что теперь уже настала моя очередь смотреть на Васнецова насмешливо.

- Похоже, как раз ты не разбираешься в женщинах, - вернула я Роме его фразу.

- Это почему это? - удивился он в ответ.

Мы уже спустились к машине и теперь стояли возле нее, но садиться не торопились. Лера наблюдала за нами, вертя головой, как судья на теннисном корте.

- Потому что Томе плевать, зацепила она там кого-то, или нет. Игорь ей не понравился. Совсем. Даже наоборот. Она его возненавидела с первого взгляда!

- Хм, поверь мне, дорогая, если Разумовского зацепила Тамара - этим двоим судьба быть вместе.

Я закатила глаза, взявшись за ручку дверцы. Ну что иногда такое несут представители противоположного пола?

- Готова поспорить - ничего подобного не случится. Да и повода снова встретиться у них попросту нет.

Уже готовясь сесть в машину, я вдруг услышала:

- Сядь, пожалуйста, на заднее сидение.

Мне показалось, что это произнес совсем не тот мужчина, который только что шутливо препирался со мной по поводу Томы и Игоря. Васнецова словно бы подменили. Сейчас за него говорил страх, но не он сам.

- Нет, Рома. И хватит уже. С этим должно быть покончено. Больше ничего не случится. Точка.

Усевшись на переднее сидение, я произнесла, повернувшись назад, где Васнецов застыл, открыв дверцу для того, чтобы усадить в машину Леру:

- Сажай нашу дочь, пристегни ее и поехали. Мы опоздаем к врачу.

Рома некоторое время сомневался, после чего сделал то, о чем я ему говорила, и через минуту мы уже ехали в клинику.

Я не сразу поняла, что случилось. Казалось - только что мы весело (правда, с небольшим напряжением со стороны Васнецова) болтали, выехав на один из проспектов, и тут же меня дернула вперед какая-то неведомая сила. Ремень безопасности впился в тело, я инстинктивно выставила руку вперед. Сзади вскрикнула Лера, а звук удара раздался позже. Или мне это только показалось.

- Черт! - выругался Васнецов.

Я перевела на него ошалелый взгляд и увидела то, что навсегда осталось в моей памяти. Жуткий страх, исказивший черты лица Ромы. Никогда до этого момента я не видела его таким. Как будто ужас вырвался изнутри, овладел им целиком и полностью.

- Со мной все в порядке, - тихо заверила его, но он уже не слушал.

Выскочил из машины, а я прислушалась к себе. Сейчас было важно понимать, не навредила ли эта небольшая авария нашему нерожденному ребенку. То, что Лера просто испугалась, и с ней ничего не случилось - я знала и так.

- Ром… с нами все в порядке, - вновь заверила я Васнецова, покидая машину.

Он же уже отстегнул Леру и теперь прижимал ее к себе с такой силой, что дочь напугалась скорее этого, а не того происшествия, в которое мы угодили.

- Папа, со мной все хорошо, - тихо сказала наша дочь. - Ты делаешь мне больно…

- Васнецов, с нами все в порядке! - схватила я Рому за рукав, и он, наконец, выпустил Леру из рук.

- Я же сказал тебе сесть сзади! Сказал!

Сжав мои плечи, Васнецов встряхнул меня. Я не узнавала того мужчину, который был мне знаком все эти годы. Он был в ужасе, и я не понимала, что сказать и что сделать, чтобы вывести его из этого состояния. Но осознавала, что именно привело ко всей этой ситуации. Рома словно бы опять оказался в прошлом, в котором потерял жену и ребенка. И вновь переживал уже пережитое.

Но ведь теперь ничего не произошло…

- Я знаю. Ты сказал. Но сейчас ничего не случилось, - растерянно прошептала я, глядя Васнецову в глаза.

Он же оглядел нас с Лерой в ответ невидящим взглядом. Остановился на моем животе, кивнул сам себе. И только теперь мне стало окончательно страшно. Я и сама не знала, почему, но боялась.

- Пойду узнаю, что нужно сделать, чтобы уехать.

Он ушел, а я, обхватив дочь за плечи, осталась стоять и смотреть Роме вслед. Вроде бы ничего особенного не случилось. Тысячи, даже миллионы, людей каждый день попадают в такие казусы. Аварией назвать это происшествие язык не поворачивался. Я ведь знала, как именно к этому относится Васнецов. И все же именно сейчас понимала - так просто это все не закончится. И дело совсем не в том, что в нашу машину въехал кто-то другой. Причины страха лежали гораздо глубже.

- Мама, все точно хорошо? - обеспокоено спросила Лера.

Я повернулась к ней. Она была бледной, но ничего страшного с моей девочкой не произошло.

- Все хорошо, - кивнула ей, но уже знала - все нехорошо. И чем это все закончится, прогнозировать не могла. Лишь только надеялась, что Рома сможет совладать с тем, что вновь на него обрушилось.

Или - не сможет.

«Ничего не случилось…»

Ни черта она не понимала! Да, в аварии, на сей раз, никто не пострадал. Но это ничего не меняло. Я находился за рулем. Я не справился. Снова, снова, снова…

Ну почему я не вызвал своего водителя или такси? С чего вдруг решил, что могу посмотреть старым страхам в глаза открыто? Чертов идиот! Я не победил их. Они лишь уснули на время. Дали мне иллюзию, что могу жить, как нормальный человек, только лишь для того, чтобы теперь вернуться. Накинуться с новой, удушающей силой.

Меня трясло. Находясь будто бы в тумане, я уладил все вопросы с этим ДТП, оказавшимся, к счастью, мелким. Но ведь могло быть иначе. Ведь могло случиться страшное. Могло все повториться…

- Я вызвал такси, - сообщил Ане не своим голосом. - Мою машину отгонит мой человек. Мы едем сейчас же в больницу. Хочу знать, что… - взгляд сполз на ее пока еще плоский живот, - что все в порядке.

- По ощущениям мы целы, - улыбнулась в ответ Царева, но я видел, что улыбка вышла натянутой.

Наверно, я напугал ее. Господи, да о чем говорить, если сейчас я и сам себя боялся?

- Ощущений мало, - откликнулся безжизненно.

Все то время, что Аня провела на осмотре, я сидел вместе с Лерой в коридоре и ждал. Старые кошмары наплывали на меня удушливой волной, и я сам не понимал, как вообще еще держусь. От подступающего безумия спасало лишь присутствие дочери рядом.

- Папа, мне страшно, - проговорила она тихо и я едва сдержался, чтобы не завыть в голос.