Неудачница в Академии Бессердечных - Властелина Богатова

отношения, думаю, когда вы успокоитесь и подумаете об этом, то придёте к такому же выводу, — разумно рассудил он.

Сестра поджала губы и опустила взгляд, хмуря светлые брови.

— С этим, думаю, всё ясно, — облокотился о спинку кресла император. — Вы можете идти, — обратился он почему-то только к Долоре, но я тоже поднялась с места. — А вы, Роилин, останьтесь. У меня к вам есть ещё несколько вопросов.

Я села обратно, занимая исходное положение, забыв, как дышать.

Долора бросает на меня колючий взгляд, полный ярости.

— Я вас провожу, мисс Блэй, — поднимается Маркус, деликатно оставляя меня в обществе его величества.

Они двинулись к выходу, а я осталась в обществе главы Эйссмора. Вот так, один на один. Император не спешил продолжать разговор. Если бы я могла, то слилась бы под стол — единственное место, где не достанет меня этот пробирающий взгляд суровых глаз.

— Вы что-то хотели узнать, ваше величество? — робко интересуюсь я, смотря на мужчину, и даже несмотря на то, что это проекция, на меня продолжает давить его гудящая силой аура, которая передаётся даже через связь.

— Мне была передана копия письма вашей матери, мисс Блэй. Как думаете, почему она оставила его именно вам?

— Я тоже задавалась этим вопросом, — как можно увереннее произношу я, — но не могу дать на него ответ, видимо, как старшей дочери. Она возложила эту ответственность на меня, — оголяю все свои предположения.

— О каких способностях в этом письме она говорит?

Я помню содержание письма дословно: “Роилин, за тобой будут охотиться. Уверена, как только император Эйссмора узнает о твоих способностях, он захочет укрепить свою власть. Не отказывайся от возможности получить защиту, она тебе понадобится, знай, что у тебя много врагов, одни будут хотеть твоей смерти, другие начнут притязать на твою силу, третьи — подчинить.”

А ещё она писала о том, чтобы я избегала власти южного континента и искала поддержки в Эйссморе.

— Не знаю, всё, что есть — это небольшой резерв, — щёки вспыхивают густым жаром.

— Поэтому я хочу это уточнить, чтобы вы понимали, почему это требует разбирательств. Возможно, — посмотрел он остро на меня, — госпожа Блэй таким образом решила обезопасить вас, придумав это послание.

— Не понимаю, о чем вы.

— О том, чтобы вы были готовы к любой правде, всего лишь. Если выяснится, что миссис Блэй действительно разведчица и работала на правительство южного континента, а вы как соучастница были в заговоре с матерью, то вы будете вынуждены покинуть Эйссмор, в лучшем случае, в худшем, если обнаружится ряд нарушений закона и преступления, вынужден буду применить соответствующую меру наказания.

Мой язык, кажется, онемел, а все слова забылись. Сглатываю подступивший ком в горле.

— Никаких преступлений нет и нарушений — тоже, — не считая штрафов за дом, но это мелочи — возмутилась я, страх всё-таки завладел мною.

Лебранд возвращается в кабинет, прерывая нашу не самую приятную в моей жизни беседу.

— Хорошо, мисс Блэй, если это так, — решает закончить дискуссию император. — Тогда вам незачем переживать, всё прояснится после проверки, тогда и выясним о ваших способностях и истинных намерениях вашей матери и вас в том числе. Кто знает, возможно, вы действительно представляете для страны большую ценность. У меня уже есть некоторые предположения на ваш счёт, но их мы обсудим с ректором академии, а пока можете идти, мисс Блэй.

— Спасибо, — растерянно киваю и поднимаюсь с кресла.

Из кабинета я выхожу как в воду опущенная. Ноги ватные, в голове хаос и туман, в душе мутно.

Император сомневается в нас, не верит, это было видно по глазам и вопросам. С нами никто не собирался нянчиться и входить в положение, никто не поинтересовался, как мы старалась всё это время, сбивая в кровь колени и ладони на полигонах, не спали ночами, обложившись учебниками, чтобы просто удержаться в академии, как жили от стипендии до стипендии, как было нелегко, когда нет рядом поддерживающего плеча и некому жаловаться на все трудности. А теперь нас едва ли не назвали заговорщицами и преступницами, от которых готовы безжалостно избавиться.

Вычеркнуть без права на слово. Сама не поняла почему, но глаза защипало.

Впрочем, минута острой слабости и нужды в защите так же быстро прошла. Я научилась справляться с ней. Инстинкт брал своё. Инстинкт выжить. Именно он был моим спасательным кругом во время любого шторма.

С одной стороны, я кипела от негодования и задетого самолюбия — мне не верят, не готовы поверить доводам. Зачем мне, если бы я была шпионкой, подвергать себя такой опасности и находиться в академии? Это же самоубийство. Но я не шпионка. Я ничего плохого не делала.

Страх, что над нами нависла серьезная угроза, никуда не исчез. Долору, как и меня, могут выкинуть из Эйссмора. Но, с другой стороны, нам не обязан никто верить с учётом существующих обстоятельств и фактов: мы с Долорой из чужой страны, возможно, живём под чужими документами, и Блэй — это далеко не настоящее имя. А имя мамы, которое для меня родное, вовсе не её имя, а одно из множества. Кто она тогда?

Я шла, не видя перед собой дороги, спускалась по лестнице словно черепаха и не заметила поднимающегося преподавателя, столкнулась с его плечом.

— Простите, — буркнула я и застопорилась, увидев перед собой мистера Виндвера.

— Вы снова здесь, мисс Блэй?

Встреча с ним снова была неожиданной, он всегда так внезапно появлялся.

— Всё в порядке? — деликатно интересуется он, рассматривая мои горящие щеки и потухший взгляд.

Несмотря на то, что мистер Виндвер здесь совершенно новое лицо, ректор Лебранд выразил своё однозначное доверие к нему, поэтому я немного расслабилась. Может, он и не такой холодный, как кажется?

— Да, почти, просто… спешу на тренировку… — язык заплетается, а фразы скомканные, как первые блины на сковородке. Общение не задавалось.

— Я всё ещё не оставляю надежды узнать, с какого вы факультета, мисс, — напоминает он свой вопрос, на который так и не получил ответа, когда Каймер закрыл перед его носом дверь.

— Пока не с какого, — опускаю ресницы, скользнув по гладким перилам ладонью, намереваясь всё же улизнуть.

— Не понимаю, мисс Блэй, можете сказать чётко?

Вскидываю подбородок и выпрямляюсь. Только я собираюсь ответить, как Виндвер заговаривает:

— Вы строите такие загадки вокруг себя, мисс таинственная Блэй, что невозможно не захотеть их разгадать, — формальный голос сменяется на немного хриплый и волнующий, что аж до мурашек колючих пробирает.

Что? Я даже обернулась, чтобы убедиться, что на лестнице больше никого из женского пола нет.

— Вы, кхм,