Море троллей - Нэнси Фармер

— И врезался в парус. Съехал, точно с горки, по мокрой парусине и шлепнулся на палубу. Воины, стоявшие ближе прочих, так и подпрыгнули.

— Не причиняйте ему вреда! — крикнул Джек. С трудом сохраняя равновесие на раскачивающейся палубе, он, пошатываясь, доковылял до птицы и взял ее в руки. Ворон дрожал всем телом — но вырваться не пытался.

Тут Джек заметил, что у Олафа глаза просто-таки вылезают из орбит.

— Это птица Одина, — проговорил великан срывающимся от волнения голосом. Не будь этот воин настолько могуч и грозен, Джек, пожалуй, расхохотался бы. — Птица прилетела к тебе. Из ниоткуда. Здесь вороны не летают.

— Я позвал его, — спокойно сказал Джек. Мальчик сразу смекнул, что благодаря этому удивительному деянию немало вырастет в глазах своих мучителей.

— Но где ты перенял это искусство? — спросил Олаф. Птица щелкнула клювом — и викинг в испуге отпрянул назад.

— У моего господина, — гордо пояснил Джек. — Он многому меня научил — понимать язык зверей и птиц, призывать ветра. А еще — сводить людей с ума, подув в тонкую соломинку… Ой! — Ворон ткнул клювом в Джекову ладонь. — Птица проголодалась, да и я тоже. Сушеная рыба и хлеб нас устроят.

Если уж врать, так с три короба, решил про себя Джек. Зато до чего же отрадно видеть, как Олаф спешит исполнить его приказание. Очень скоро Джек уже крошил сушеную рыбу на кусочки и бросал их ворону. Наевшись и запив обед водой, птица забилась в дыру между мешками с зерном и уснула.

А Джек пошел проверить, как там Люси.

— Думаешь, ты тут самый умный, да? — проговорила Торгиль по-саксонски. Джек уже давно заметил, что на саксонский воительница переходит, когда настроена особенно враждебно. Она знала: Олафу не по душе, когда угрожают его барду.

— А я и есть самый умный, — весело улыбнулся Джек.

Поджав губы, Торгиль прислонилась к рулю: сейчас ее услуги не требовались. Викинги вытащили весла и теперь разминали натруженные руки-ноги. Воздух застыл в неподвижности; вода была словно зеркало.

— Ты заметил, что никто не стал паруса наращивать? — поинтересовалась Торгиль.

— А зачем бы? — пожал плечами Джек. — Ветра-то нет. — Люси забралась к нему на колени и, засунув в рот палец, безучастно глядела в серое марево, сгустившееся вокруг лодки.

— И не гребет никто…

В сознании Джека что-то вроде бы щелкнуло — некая скрытая угроза, осмыслить которую он до поры до времени не мог.

— И что с того? Даже безмозглые берсерки иногда устают.

Торгиль помрачнела еще больше. Джек понимал, что бессовестно подзуживает девчонку, но, по правде говоря, его это не особо тревожило. Пусть только попробует его хоть пальцем тронуть!

— Да ты, никак, возомнил себя в безопасности? А как ты думаешь, долго ли продлится хорошее настроение Олафа, если туман не рассеется?

— Он рассеется по моему слову, — отозвался Джек.

— Вот уж сомневаюсь. Если подумать, то многим ли трюкам настоящий бард станет учить своего слугу? Или, может, ты просто украл одно-два заклинания, из тех, что попроще?

— Я не слуга и не вор! — воскликнул Джек, уязвленный до глубины души.

— Это ты просто для красного словца говоришь, будто понимаешь язык зверей и можешь свести людей с ума, подув в соломинку. Ты для барда слишком молод, вот что я тебе скажу. Единственный бард, которого я знала, был с длинной-предлинной белой бородой. Но даже ему оказалось не под силу тягаться с нами. Наш король пустил его в море по воле волн.

— Минуточку, — перебил ее Джек: в голову ему закралось страшное подозрение. — А как давно это было?

— Да уж с три года как, — сообщила Торгиль. — Королева хотела сжечь его заживо, но король обошелся с ним милостиво. Вот я бы показала старику, что почем! Король Ивар под старость уж больно мягкотел стал.

Джек похолодел.

— Король Ивар Бескостный?!

— Только не вздумай назвать его так в лицо. — Торгиль расхохоталась своим резким, скрежещущим смехом: словно ржавый гвоздь из доски выдирали — Он был Ивар Неустрашимый, пока не повстречал королеву. Вот она — настоящий воин. Когда я вырасту, меня примут в отряд Берсерков Королевы, и я убью сотни и тысячи врагов. — Впервые на памяти Джека лицо Торгиль озарилось едва ли не счастьем. Девочка словно преобразилась: стала почти хорошенькой.

— Ивар Бескостный, — пробормотал Джек, поглаживая волосы Люси.

— Как звучит кошмарно! — вздрогнула малышка, прижимаясь к братниной груди. До чего же исхудали ее ручки! До чего же заострились скулы! Джек вдруг осознал, что с тех пор, как: они потеряли землю из виду, Люси, почитай, ни кусочка не съела.

— Так он и сам кошмарный, — подтвердила Торгиль, наклоняясь вперед и наслаждаясь ужасом девочки. — Глаза у него — словно облупленные яйца с бледными голубыми точечками посередине. Когда король злится — а он всё время злится, — скрежет его зубов слышен аж в другом конце зала.

— Люси, я не дам ему тебя обидеть, — прошептал Джек, стараясь, чтобы в голосе его звучало поменьше страха — Меня обучал сам Бард. Может, Ивар и бросил его в море, да только он всё равно всплыл на поверхность, точно пробка, и пришел к нам.

— Ты?! — завопила Торгиль. — Так тебя обучал сам… Олаф! Олаф! — Вскочив на ноги, она закричала по-исландски: — Этот раб говорит, будто его обучал сам Драконий Язык!

Олаф шагнул к корме. Отпихнув Люси, он ухватил мальчика за тунику и рывком поднял его на ноги. Лицо Олафа было так близко, что косматая бровь расплылась, а от острого рыбного запаха изо рта у Джека даже в глазах защипало. В следующий миг Олаф разжал пальцы, и мальчик тяжело плюхнулся на дно, прямо в лужу.

— Это многое объясняет, — пробормотал викинг.

Свен Мстительный оставил весло и тоже прошел на корму.

— А ведь и королева уверяла, что старый смутяга оставил рыб с носом!

— Вот поэтому она и послала Мару его уничтожить. Когда я узнал об этом, я было подумал… — Олаф осекся и покачал головой.

— Мы все так подумали, — поддержал его Свен.

— Нас послали припугнуть местных. Чтоб зарубили себе на носу: укрывать у себя врагов королевы — себе дороже. А мне велено было удостовериться, что Драконий Язык мертв. Но я обленился — и поручения не выполнил.

— Да не вини ты себя, Олаф, — ободрил его Свен. — Кто отказался бы от такой роскошной добычи? И, клянусь бровями Одина, повеселились мы на славу!

— Да, но мне следовало отыскать тело, — сокрушался великан.

— А я видела Мару, — внезапно заявила Люси. Джек поспешно зажал ей рот ладонью: а то, чего доброго, объявит всем и каждому, что Бард не погиб! — Не смей на меня цыкать! — закричала девочка, отбрасывая его руку. — Визг стоял до небес, повсюду сыпались сосульки. Мне хотелось домой, но папа сказал, нет. А я плакала и плакала — Люси захлебнулась рыданиями.