Огонь Изнутри - Карлос Кастанеда

прибегал к услугам одного или нескольких ассистентов, задачей которых было держать веревку, пока видящий странствовал в своем созерцании. Только вот непосредственное созерцание глубокого чистого пруда или озера – вещь намного более ошеломляющая и опасная, чем то, что мы делали с зеркалом.

– Они что, действительно погружались телесно? – спросил я.

– Человек способен на удивительнейшие действия, – заверил меня дон Хуан. – Особенно тот, который умеет управлять осознанием. И хотя древние видящие и избрали неверный путь, в своих путешествиях в глубины они встречали настоящие чудеса. Такая вещь, как встреча с союзником, была для них делом совершенно обычным.

Конечно, теперь ты уже понимаешь, что глубины – выражение фигуральное. Никаких глубин в действительности не существует. Есть только управление осознанием. Однако этого древние видящие так и не поняли.

Я сообщил дону Хуану, что на основании его рассказа о встрече с союзником и моего собственного субъективного впечатления от ощущения силы бьющегося в воде союзника я пришел к выводу, что союзники весьма агрессивны.

– Нет, на самом деле они не агрессивны, – сказал он. – И дело здесь не в том, что у них для агрессивности не хватает энергии, а скорее в том, что их энергия – несколько иного типа. Союзники больше похожи на электрический ток. А существа органические – на тепловые волны.

– Тогда почему же союзник так долго за тобой гонялся, дон Хуан?

– В этом нет никакой загадки. Союзников привлекают эманации. И больше всего им нравится животный страх. Когда существо его испытывает, выделяется энергия наиболее подходящего союзникам типа. Внутренние эманации союзников подпитываются энергией животного страха. Поскольку мой страх не ослабевал, союзник повсюду следовал за ним. Вернее, союзник поймался на мой страх и не мог оторваться.

Затем дон Хуан рассказал, что отношение союзников к животному страху было открыто древними видящими. Этот тип страха нравится союзникам больше всего на свете, и древние видящие доходили даже до таких крайностей: они специально насмерть пугали людей, чтобы подкормить своих союзников. Древние видящие были убеждены в том, что союзники испытывают вполне человеческие чувства. Однако новые видящие увидели, что это не так. Союзников привлекает только энергия, высвобождаемая эмоциями. И не важно, будет ли это любовь, ненависть или печаль, – все работает одинаково эффективно.

Дон Хуан добавил, что, почувствуй он любовь по отношению к тому союзнику, тот все равно последовал бы за ним. Правда, характер преследования был бы несколько иным. Я поинтересовался, прекратил бы союзник погоню, если бы дону Хуану удалось обрести контроль над своим страхом. Дон Хуан ответил, что в контроле над страхом заключался прием, которым пользовались древние видящие. Они настолько им овладели, что даже научились произвольно генерировать страх. Чтобы постоянно держать своих союзников на привязи, они ловили их на свой собственный страх и постоянно подпитывали, выдавая его порциями.

– Древние видящие были ужасными людьми, – продолжал дон Хуан. – Впрочем, прошедшее время здесь неуместно. Они ужасны и по сей день. Они одержимы властью, они жаждут владеть и повелевать всем и всеми.

– Даже сейчас, дон Хуан? – спросил я, пытаясь заставить его продолжить рассказ.

Но он сменил тему, сказав, что я упустил потрясающую возможность – быть напуганным сверх всякой меры. То, что я залил щели между рамой и поверхностью зеркала смолой, несомненно не позволило воде затечь под зеркало. И это сыграло решающую роль: союзнику не удалось разбить зеркало.

– Очень плохо, – сказал дон Хуан. – Может быть, он бы тебе даже понравился. Кстати, во второй раз приходил не тот, который был в первый. Второй идеально тебе подходил.

– А у тебя самого есть собственные союзники, дон Хуан?

– Ты ведь знаешь. У меня есть союзники моего бенефактора. Правда, я не могу сказать, что отношусь к ним так же, как относился он. Он был тихим, но очень страстным человеком и с готовностью отдавал все, чем обладал, включая собственную энергию. Он любил своих союзников и без особых проблем позволял им пользоваться его энергией для того, чтобы материализоваться. Один из них даже мог принимать уродливую человекообразную форму.

Потом дон Хуан сказал, что, не испытывая особого пристрастия к союзникам, он никогда не давал им по-настоящему проявить себя. Зато ему самому бенефактор в полном объеме продемонстрировал их возможности за то время, пока лечил его рану.

Началось все с мысли о том, что его благодетель – человек со странностями. Едва избежав когтей мелкого тирана, дон Хуан, как ему показалось, угодил в другую ловушку. Он решил несколько дней выждать, пока силы вернутся к нему, а затем сбежать, когда старика не будет дома. Но старик, видно, прочел его мысли и в один прекрасный день доверительным шепотом сказал дону Хуану, что тот должен поправиться как можно скорее, чтобы они вдвоем смогли ускользнуть от страшного человека, который терроризировал старика. Затем, дрожа от страха и бессилия, старик распахнул дверь, и в комнату ввалился чудовищный человек с рыбьим лицом. Выглядело это так, словно он все время стоял за дверью и подслушивал. Наружности он был неописуемо жуткой – серо-зеленый, с одним-единственным огромным немигающим глазом, а размером – с дверной проем. Дон Хуан признался, что от удивления и ужаса напился в тот день до бесчувствия, а на то, чтобы окончательно избавиться от этого наваждения, ему потребовалось несколько лет.

– А как твои союзники, дон Хуан? Они тебе полезны?

– Трудно сказать. В каком-то смысле я даже люблю союзников, которых передал мне бенефактор. Они способны на невероятную привязанность. Но я не могу постичь их. Бенефактор отдал мне их в качестве компании на тот случай, если я вдруг одиноко затеряюсь где-то в этой безбрежности среди эманаций Орла.

Глава 7. Точка сборки

После моей схватки с союзником дон Хуан на несколько месяцев прервал объяснение искусства овладения осознанием. Однако наступил день, когда он снова к нему вернулся. Толчком к этому послужило одно весьма странное событие.

Дон Хуан находился в своем доме в Северной Мексике. Был вечер. Я только что приехал. Дон Хуан тут же перевел меня в состояние повышенного осознания. И я мгновенно вспомнил, что в Сонору дон Хуан возвращался каждый раз, когда ему требовалось восстановить силы. Когда-то он объяснял мне, что на Нагвале лежит громаднейшая ответственность, поэтому у каждого Нагваля должно быть особое место в физическом мире – место уединения, где определенным образом концентрируются и сливаются потоки энергии. Для дона Хуана таким местом была Сонорская пустыня.

Войдя в состояние повышенного осознания, я заметил еще одного человека. Тот прятался в полумраке внутри