Законы исчезновения - Борис Иванов

Сэр Лент с грустной иронией посмотрел на своих собеседников.

— Так или иначе, а надо было много концов свести с концами, многие открытия того периода закрыть или найти им объяснения, а для начала хотя бы просто все расставить по полочкам...

Он вздохнул.

— Так вот: именно в этот момент занавес истории опускается, и в хронике Шарады начинаются — как почти во всех Обитаемых Мирах — долгие годы Периода Изоляции. Хотя, если вдуматься, не такие уж и долгие... Не успела закончиться жизнь и двух поколений, как люди снова открывают для себя эту планету со всеми ее спутниками — искусственными и естественными — и с прочими, как выражается молодежь, примочками. И застают они на планете картину, разительно отличающуюся и от того положения вещей, которое было здесь до начала Изоляции, и от того, что они ожидали увидеть.

Во-первых, людей стало здесь невероятно много. Конечно, предполагая очень высокую рождаемость и очень низкую смертность, можно допустить, что за эти темные десятилетия людское население Шарады выросло от нескольких десятков тысяч до нескольких миллионов человек. Тем более что никто толком не знает структуры распределения людских поселений в этой своеобразной микровселенной — в мире пещер, лабиринтов, подводных городов, летающих лесов — и прочих... экстраординарных характеристик среды...

Гораздо проще все объяснить тем, что довольно большое людское поселение существовачо на Шараде уже в момент ее официального открытия Первопроходцами. Но ни малейшего желания объявлять о себе новоприбывшим пришельцам с Земли почти никто из них, старожилов, будем называть их так, не проявил. Но в Эпоху Изоляции оба людских поселения Шарады слились. Старожилы помогли новичкам — крупных войн или большой резни на Шараде, похоже, не было. Те, что встретили второе пришествие землян, — прямые потомки семей, которые составляли костяк имперской колонии на планете до Изоляции.

Сами старожилы многое взяли от новоселов: технологии и средства обмена информацией, многие... мм... элементы культуры и быта. Те из них, кто этого захотел, конечно. А кто не захотел — остались жить во многих — несть им числа — уголках и анклавах этого так и не изученного толком Мира. Со своими законами и традициями — так, как научили древних героев их легенд и сказаний Извечные Боги, что в незапамятные времена переселили их из одной Вселенной в другую... На Шараде легко затеряться нескольким миллионам таких, как они. Особенно если их толком никто и не ищет... — Посол закончил пассаж своей особенной — умиротворенной, но жесткой — улыбкой, как бы говорящей собеседнику: «Вы, конечно, можете не относиться серьезно к тому, что я вам тут говорю, если хотите...»

Том кашлянул.

— Если не ошибаюсь, сэр Август, вы излагали эту свою точку зрения во время телевизионной дискуссии с тем журналистом... На Океании... К сожалению, тогда ваше выступление не имело большого резонанса... Помнится, однако, что ваш оппонент выразился в том духе, что вы просто заменяете одни маловероятные объяснения другими — еще менее вероятными, но более красивыми...

— Да. — Посол улыбнулся еще благостнее. — Терри Шеннон выразился именно так. На что ваш покорный слуга заметил ему, что красота — не самый последний признак Истины. Ее, так сказать, отблеск... Ну, а что касается того, что передачи эти — Терри отдал им довольно много времени и сил — большого успеха за пределами Океании не имели... Что поделаешь, Океания — богатый, быстро растущий мир... Место приложения новейших технологий, расцвета предпринимательства... Не удивительно, что тамошний народ замкнут больше на себя — на проблемы своего роста, становления. Мало кого там интересует сказочный мир Шарады и его темные загадки. Тайны и головоломки — не для тех, кто думает о расширении поставок сырья и маркетинге... Так что рейтинг «Волшебного зеркала» Шеннона близок к критическому... Консервативные Старые Миры Федерации — те, что по-прежнему делают погоду на рынке идей, как и полагается дряхлеющей Метрополии, — мстят «смелому новому миру» тем, что отрицают его культуру как провинциальный эрзац для снобов и прагматиков... Так что нет совершенно ничего удивительного в том, что программы тамошних телестудий не пользуются большим спросом в информационных сетях Федерации. Но интересующиеся этим вопросом — даже в Метрополии — высоко оценили те программы. Академик Кирбит, например, незадолго до своей смерти привел отрывок из такой программы в своем докладе Директорату...

Но уверенность вашего покорного слуги в своей правоте основывается далеко не на одних только, как говорится, красивых словах... — Посол приосанился.

«Если он еще пяток раз назовет себя нашим покорным слугой, — с тоской подумал Ян, — я, пожалуй, начну принимать эту формулировку всерьез и пошлю его за пивом... Или спинку попрошу почесать...» А вслух спросил:

— Значит, ваши соображения относительно плотности населения Шарады?..

— Не являются решающим аргументом в пользу моей теории... Нет. — Посол сложил руки «домиком», замер, рассматривая кончики пальцев. — Но есть другой ряд доказательств... Знаете, кто только и как только ни занимался фольклором Шарады, а вот простейших, на поверхности лежащих выводов не удосужился сделать никто.

— Вы имеете в виду?.. — попробовал уточнить Ян.

— Я имею в виду то, что в основе практически всех легенд, повествующих о появлении на планете той или иной популяции, населяющей изолированные анклавы, на каком бы языке и в каких бы традициях они ни переходили из поколения в поколение, они все имеют одно ядро — один единый архетип... Все они описывают некий изначальный, так сказать праисторический, период существования предков богоизбранного этноса, память о котором этот этнос хранит и лелеет. Это предбытие этноса протекает в некой первозданной обители — чаще всего в ней узнается тот или иной регион Земли, какой она была несколько сотен или даже тысячелетий назад. Только слепой может этого не заметить.

— Я прочитал те материалы, которые вы мне передали через Тома, — кивнул Ян. — В вашем варианте перевода это действительно очевидно.

Он приложил все свои силы к тому, чтобы в его голосе не прозвучала ирония.

— Значит, вы поняли исходную мысль — о покинутой обители народов, живущих теперь на Шараде, — одобрительно прикрыл веки сэр Лент. — И обратите внимание — обитель эта хороша всем, но бытие в ней почему-то не радует Извечных Богов, и они — эти Боги — посылают в совершенный, но грешный мир некое Испытание. В этом Испытании отбираются, выковываются и мужают Герои-Странники, которые затем переносятся в некий Промежуточный — назовем его так — мир. Там каждый из них порождает свой род, и история такого ведущего свое начало от Героя-Странника рода и составляет в большинстве случаев основное — литературное, скажем так — содержание второй смысловой части мифа. Тут и преодоление козней коварных соперников, и странствия во льдах или огненных пустынях, тут и всяческие спецэффекты, связанные с магией... Многое явно измышлено, многое скопировано у предшественников. Но, так или иначе, суровые испытания оказываются пройдены вполне успешно. А затем — снова более или менее стереотипный для всех вариантов эпоса фрагмент. Заключительный, после преодоления всех трудностей и духовного перерождения. После переоткрытия себя самого в новом, неожиданном для себя самого качестве. Герой готов принять странный и чуждый мир. То есть наступал этап укоренения потомков героев этноса в Мире Шарады. Но... Почти всегда в конечных пассажах эпосов рефреном звучит напоминание о том, что главные свершения народа-скитальца еще впереди...