История героя: Огонь наших душ - Yevhen Chepurnyy

вопросительно глядя на него. Он явно не верил, что субтильный, облаченный в легкую одежду, и безоружный бледный эльф всерьез собрался сражаться с ним, одоспешенным и вооруженным.

— Нет, так не пойдет, — покачал головой Кьелл и предвкушающе ухмыльнулся. Он уже понял, что темнокожий дварф скрывает сюрпризы, и с нетерпением ожидал их раскрытия. — Похоже, тебе нужна мотивация.

Его удар был быстрым, как молния. Константен шумно врезался в пристенный шкаф, круша и раскидывая бутылочки с маслами. По комнате поплыл приятный аромат.

— Вставай, ты еще и не начинал показывать, что умеешь, — дружелюбно кивнул ему гламфеллен.

— Что же ты сразу не сказал, что монах? — дварф без проблем перешел на «ты», осторожно вставая и занимая боевую позицию.

— Не сдерживайся, будь добр, — эльф не обратил внимание на его вопрос, — иначе как мне еще понять, чего ты стоишь в бою?

— Сам напросился, — хищно ухмыльнувшись, дварф неожиданно взревел раненным носорогом, и стартанул в направлении эльфа. Его поллэкс вспорол воздух с неожиданной скоростью и силой.

Кьелл легко уклонился, потом вынужденно уклонился снова — поменяв направление движения оружия, дварф попытался достать его подтоком[2]. Он атаковал снова и снова, неутомимый и быстрый, словно только набираясь сил с каждым взмахом своего тяжелого оружия. Они протанцевали какое-то время, так и не задев друг друга ни разу — Кьелл не атаковал, а Константен не мог попасть по верткому эльфу. Снова дико взревев, дварф раскрутил свое оружие и ринулся на Кьелла, пытаясь достать его широкими махами. Это ему удалось. Вернее сказать, Кьелл позволил ему это сделать.

— Отлично, отлично, — удовлетворенно скалясь, гламфеллен двумя пальцами удерживал изогнутое лезвие поллэкса совсем рядом со своим лицом. Лицо Константена избороздила запоздалая опаска — в конце он явно «не сдерживался» на отлично, и его последний удар не оставил бы от кого другого и мокрого места.

— Есть техника, некая боевая школа присутствует, как и необычные навыки. Эти твои крики — способ концентрации, да? Так и знал, что в мирном массажисте кроется тайна, еще и кровавая, судя по твоему умению обращаться с этой штукой, — он отпустил поллэкс, довольно улыбаясь. — Поздравляю, ты принят. Собирай вещи и перебирайся на безымянную джонку у третьего пирса. Скажи дварфу Беодулу, что ты в личном отряде капитана, он покажет тебе твой угол.

— Здорово, — боевая злость покидала Константена с тяжелым дыханием. — Мне называть тебя «капитан»?

— Капитан, Кьелл, Видящий, как тебе будет удобно, — отмахнулся гламфеллен. — Хоть «бронированный броненосец». Хотя последнего не надо, конечно.

— Отлично, капитан, — на лицо дварфа вернулась добродушная улыбка. — Я пойду собираться.

— Бывай, — кивнул ему Кьелл, и повернулся к двери.

Он подобрал этого тоскующего о приключениях типа больше из жалости, чем нужды, но не жалел об этом.

«В конце концов, меня не хватит для абсолютно всех боевых задач,” думал он, двигаясь мимо комнаты с дочерью Магран и ее игрушками. «А этот Костя балластом не будет. Неплохо так просадил мои резервы ци последним ударом.»

Позже, поговорив, наконец, с куртизанкой Аэналис и выяснив все, что она знала об Освальде, он двинулся в обратный путь по освещенным редкими фонарями улицам Королевской Бухты.

«В душ, и спать,” подумал он устало. «Благо, вода у пирсов чистая-чистая, аж странно.»

Примечания

[1] «Матросская болезнь» — сифилис. Как раз-таки из-за посещения матросами дам легкого поведения.

[2] Подток — небольшой наконечник на нижнем конце древкового оружия.

Глава 8. Орхидея

Некетака, Королевская Бухта

Проснувшись поутру, Кьелл застал на палубе Эдера с удочкой, свесившего ноги с фальшборта.

— Клюет? — риторически осведомился эльф, глядя на пустое ведро рядом с дирвудцем. Он уселся рядом, больно уж удобно устроившимся выглядел приятель.

— Это, скорее, для расслабления, — неторопливо ответил блондин. — В бухте разве что раки донные не распуганы еще.

— Угу. Познакомился с Константеном? — Эдер кивнул.

— Где ты его откопал?

— В борделе массажистом работал, — гламфеллен задумчиво оглядел розовеющие в восходящем солнце черепичные крыши города. — Кто от такой судьбы не сбежит?

— Сделал там все свои дела? — похоже, с хмелем из дирвудца выветрилось желание пошло шутить — в его голосе присутствовал только легкий интерес.

— Сделал. Свидетели опрошены, примерное местонахождение цели установлено, — Кьелл ухмыльнулся. — Прикинь, я там самую настоящую огненную шлюху видел. Без дураков.

Блондин неожиданно захохотал, хлопая по коленям, и едва не свалившись в воды бухты.

— Жаль, Стоик не с нами, — отсмеявшись, заметил он. — Его мечты стали бы реальностью.

— Вот ни разу не жаль, — скривился гламфеллен. — Сам не знаю, как я этого злоязыкого девианта так долго терпел. Пусть сидит в Дирвуде, там он на своём месте. Хотя, — он хмыкнул, — та дамочка бы вполне ему подошла. Она из тех, что любят плети и связывание, — пояснил он.

— Тем более, его мечты воплотились бы даже в лучшем виде, чем он ожидал, — улыбаясь, Эдер аккуратно пристроил удочку на фальшборт. — Они бы устраивали службы Магран день и ночь, с самыми разнообразными испытаниями друг для друга. Может, наш жрец бы наконец остепенился, прекратил через слово поминать шлюх и мужские причиндалы, и задумался бы о детях. Злобных, уродливых, и пышущих огнем, — дирвудец почесал бороду. — Хотя, ты прав. Дедфайр не готов к такому.

— Вот-вот, — гламфеллен поднялся. — Сматывай удочки, и собирайся. Пойдем, посетим королевский дворец, пока впечатления от моего представления в доках не выветрились.

Через несколько часов, вволю набродившись запутанными улочками Некетаки, Кьелл и его отряд стояли перед дворцом Каханга — высоким и массивным зданием, слегка напомнившим эльфу ацтекскую пирамиду. Стражник на входе, приняв на хранение саблю Эдера, поллэкс Константена, и магические принадлежности Алота, беспрепятственно впустил их, пробормотав что-то об «очередных чужеземцах». Пройдя мимо водяной скульптуры в прихожей, товарищи вошли в тронный зал.

Вычурный и по-варварски пышный трон был центральным элементом композиции тронной залы, доминируя над посетителями и стражниками, но и он всего лишь оттенял необычную