Гитлер_директория - Елена Съянова

Первым был капитан Аксель фон Буше: во время демонстрации нового военного обмундирования Буше с его идеальной нордической внешностью выступал в роли «манекена». Этот манекен, по плану Штауффенберга, должен был схватить Гитлера в объятья и взорвать вместе с собой. Сорвалось: Гитлер изменил дату смотра. Второй — молодой фон Клейст, также решившись на самопожертвование, все никак не мог подобраться к Гитлеру… Не удалось это и обвешанному взрывчаткой капитану фон Брайтенбуху.

А между тем над заговорщиками не на шутку начали сгущаться тучи. Отстранили и посадили под домашний арест Канариса. Арестовали Юлиуса Лебера — человека, который по плану участников заговора «Валькирия» должен был после переворота возглавить Министерство внутренних дел…

Но в эти июньские дни 1944 года Штауффенберг наконец получил новое назначение, которое давало ему право прямого контакта с Гитлером. Теперь он мог действовать сам. И снова… точно какая-то злая сила хранила жизнь Гитлера — снова неудача за неудачей: 7 июня, 11 июня, 15 июня — то Гитлер отсутствовал на запланированном совещании, то проявлял нерешительность кто-то из соратников, то возникали технические проблемы… Штауффенберг таскал портфель со взрывчаткой и, видимо, уже так с ним сроднился, что весь его облик выражал полное спокойствие.

22 июня Штауффенбергу было приказано прибыть на совещание вставку «Вольфсшанце» («Волчье логово»).

К 12.30, когда в бункере должен был появиться Гитлер, Штауффенбергу и его помощнику Гефтену нужно было все подготовить. Оба отправились в душевую под предлогом освежиться после дороги; там Гефтен достал один пакет со взрывчаткой; Штауффенберг плоскогубцами вскрыл капсулу с кислотой. После этого, до взрыва оставалось ровно десять минут. Но со вторым пакетом вышла осечка. Кейтель послал своего адъютанта поторопить Штауффенберга; адъютант вошел в душевую комнату и, сказав: «Поторопитесь, пожалуйста», остался в дверях, ожидая… и Штауффенберг едва успел сунуть взведенную бомбу в свой портфель. Второй пакет с взрывчаткой остался у Гефтена.

Дальнейшее известно: сила взрыва оказалась недостаточной, чтобы убить всех, кто находился в помещении, тем более что день был жарким и совещание перенесли наверх, где распахнутые настежь окна ослабили силу взрыва.

Результат: четверо убитых, двадцать раненых; Гитлер хоть и пострадал тяжело, но остался жив.

Судьба явно вела Адольфа Гитлера совсем к другому, гораздо более жуткому концу. И это справедливо.

Любопытная деталь: во время расправы с заговорщиками как-то особенно лютовал Геббельс. Видимо, в его цепкой памяти всплыла одна унизительная для него деталь далекого прошлого. Тогда его, молодого амбициозного писателя, не приняли в кружок почитателей знаменитого поэта Стефана Георге, не приняли как бездарность и ничтожество.

Вместо него приняли другого, совсем молоденького студента, сочтя талантливым и значительным по имени… Клаус фон Штауффенберг.

Вожди злопамятны.

Биографическая справка

Жиров Николай Феодосьевич родился в Киеве, в дворянской семье. С десяти лет увлекался химией. Еще молодым человеком, благодаря опубликованным трудам, стал широко известен в СССР и за рубежом. Во время Великой Отечественной войны — организатор производства светящихся составов (люминофоров) для противовоздушной обороны; занимался также твердотопливными ракетными снарядами (типа «Катюша»). В июле 1945 года Жиров, как специалист по взрывчатым веществам, был командирован со специальным заданием в Берлин. Работа по раскрытию химических тайн Третьего рейха подорвала его здоровье, сделав инвалидом первой группы. Будучи прикован к постели, Жиров занялся историей; он одним из первых заговорил об атлантологии как о науке. В 1964 году вышла быстро ставшая знаменитой книга «Атлантида. Основные проблемы атлантологии». Она считается одной из самых фундаментальных и авторитетных в мире.

Николай Феодосьевич Жиров стал основателем нового направления в советской и российской науке, созданного на стыке многих научных дисциплин. И теперь, полвека спустя, многочисленные сенсационные открытия только подтверждают правоту гениальных прозрений ученого.

Партия сказала «надо»…

6 июля 1945 года кандидат химических наук, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, старший лейтенант Николай Жиров был срочно вызван на Лубянку «для получения спецзадания»

Жиров, в конце войны опубликовавший несколько статей по проблемам древнейших цивилизаций, был уверен, что знает, зачем его вызвали. Начальство химического института, в котором он работал, уже поставило его в известность, что из Нижней Силезии доставлен в Москву большой архив какого-то «научного» института, организованного СС Генриха Гиммлера. Институт этот назывался «Наследие предков»; чтобы работать с его документами, и требовались специалисты по «древним цивилизациям», знающие языки, имеющие представление о расшифровке криптограмм и прочее.

Однако задание Лубянки оказалось иного рода.

«Срочно отправляйтесь в Германию, — сказали Жирову. — Одна сволочь, из главных нацистских бонз, находясь в плену у американцев, согласилась им что-то показать: не то ракеты с биоголовками, не то какой-то газ. В общем, спецхимия, как раз по вашей части. Получите удостоверение уполномоченного Особого комитета ГКО, с самыми широкими полномочиями, и — вперед. Вы коммунист, товарищ Жиров. Разберетесь на месте».

Необходимое уточнение: Бользен там не работал!

Помните «Семнадцать мгновений весны»? Увы, Штирлиц, под именем «господина Бользена», весной 1945 года, проживая в Бабельсберге, под Берлином, никак не мог работать на химическом предприятии имени Роберта Лея!

Во-первых, это секретное предприятие, входившее в концерн нобелевского лауреата Боша, еще зимой 1944 года было переведено в Южную Баварию и получило наименование «Объект 3Z».

Во-вторых, как стало известно из материалов Нюрнбегского трибунала, на «объекте» производились работы по созданию секретных химических технологий военного назначения. «Объект» имел два уровня: в «нижних цехах» трудились рабочие и инженеры — военнопленные, в основном советские, французские и бельгийские. На втором, верхнем уровне работали немцы; иногда они спускались вниз, естественно, в спецснаряжении. Однако после каждого такого спуска немецкие инженеры проходили «шестимесячную реабилитацию» в закрытом санатории. Большинство из них, тем не менее, получало диагноз, связанный с заболеванием центральной нервной системы.

Так что, если бы инженер Бользен там поработал, то не стало бы Штирлица!

…Коммунист Жиров ответил: «Есть!»

В начале лета 1945 года бывший вождь бывшего Трудового фронта, но вполне действующий доктор химических наук Роберт Лей (та самая «сволочь», о которой Жирову говорили на Лубянке) предложил американским оккупационным властям посетить подземный «Объект 3Z».

Лей сказал, что «объект» представляет собой смертельную угрозу для всего юга Германии, поскольку там была совершена военнопленными диверсия и часть контейнеров, возможно, разгерметизирована.