Пришелец и пенсионерка - Юлия Сидур

— Я не могу больше. Я готов заканчивать эту жизнь. У меня нет больше сил сопротивляться. Я просто побегу, куда глаза глядят, и пусть он меня взорвет.

— Погоди, Даниэль, — уговаривала его Зинаида Васильевна. — У меня такие же мысли. Но еще не время. Нам надо действовать сообща. Давай еще немного помучаемся. Вдруг нас освободят! Записку нашли — это же самое главное.

— Ты не понимаешь, Зин, — уверенно сказал Даниэль, — он нас никогда не отпустит. Хотя бы потому, что мы теперь слишком много о них знаем. Они почти ничего от нас не скрывают, уже давно решено, что с нами будет покончено. Давай я сейчас выскочу в эту дверь и побегу. — Он процитировал: — «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца».

— Ну что ты такое говоришь, Даниэль, — замотала головой Зинаида Васильевна. — Не надо безумия. Умоляю, успокойся. То, что ты хочешь сделать, мы всегда успеем. В нашем положении проще всего подохнуть.

Сверху спустился благостный Дворняшин. Он почти оклемался, вымыл окровавленный рот, в лице его обозначилось некоторое добродушие.

— Спит твоя супружница, притомилась хулиганничать. — Он весело смотрел на Даниэля, щурил свинячьи глазки. — Крутую ты себе нашел девку, мужик. Какие на ей клеши, прямо юнга!

— Заткнись, бандит, — с ненавистью сказал Даниэль.

— Заткнись, подлипала пришельская, — сквозь зубы пробормотала Зинаида Васильевна.

Дворняшин сильно обозлился.

— Сами идите на хер, умники сраные. — Он тоже говорил тихо, чтобы не было слышно в кабинете. — Если бы не барин, я бы вам давно козу сделал.

— Если бы не твой барин, паразит, ты бы уже в тюряге сто раз сгнил. У тебя еще все впереди. Убийца!

Зинаиде Васильевне вдруг стало стыдно собственных уличных словечек, всплывших из глубин полубеспризорного послевоенного детства. Она как бы опомнилась. Однако Дворняшин наоборот с интересом и готовностью ждал продолжения беседы. Он жаждал общения, хотел дальше огрызаться и перебрехиваться.

— Чего вы из себя строите, интеллихентные хос-пода! — прогнусавил он по-блатному. — Знаете, хде я вас видал! Я вас видал в хробу и даже еще дальше! Ну скажите мне что-нибудь еще, скажите!

Даниэль и Зинаида Васильевна замолчали, погрузившись в работу.

Из кабинета послышались знакомые звуки — смесь металлического грюканья с животными стонами. Даниэль и Зинаида Васильевна понимающе переглянулись. Дворняшин тоже с изумлением поднял прилизанную голову. Не было сомнения, что барин и его напарница наслаждаются эликсиром в присутствии Эдика и Фаины.

Зинаида Васильевна шепнула Даниэлю:

— Они лопают этот эликсир, как самогонку. Он все время пытается доказать, что сверхсущество, и даже не предполагает, как все это тошнотворно выглядит. Чем-то он такой примитивный железный товарищ. Публично демонстрируют сексуальность. Надо же, они проделывают это перед своими комсомольцами.

— Они не демонстрируют, — зашептал в ответ Даниэль, — они проводят испытание. Ты слышала, что эти Эдик и Фаина привезли им свой эликсир. У них идет апробация нового продукта.

— Да это хуже порнографии, — продолжала возмущаться Зинаида Васильевна.

Лежащий на диване Дворняшин неожиданно вмешался:

— Это для тебя, тетя Зина, порнография, а у них своя любовь.

Втянул-таки Дворняшин ее в диалог.

— Какая здесь любовь, дурная твоя голова. У них нет любви, у них только польза для чугунного здоровья, а то, чем они занимаются, это сплошная наркомания, а не любовь!

— А тебе что, жалко? Они наливают дурь себе в штаны и в голову. А баба в пи…

— Замолчи немедленно, — зашипела Зинаида Васильевна. — Сейчас барина твоего позову, он тебе башку оторвет!

— А что я такого сказал, — Дворняшин сильно снизил голос. — Я говорю, что они нажралися. Теперь им хрен по деревне. А мне даже выпить нельзя — убьет.

Стоны из кабинета стали по-собачьи тонкими, дом начал шататься и трескаться. Зинаида Васильевна инстинктивно закрыла голову руками. Даниэль, защищая компьютер, почти лег на него. С потолка посыпались пыль и штукатурка.

— Пора этим чертям кончать свою любовь, — рассердилась Зинаида Васильевна. — Скоро совсем дом разгромят.

И вдруг все затихло. Зинаида Васильевна и Даниэль отряхнулись, смахнули со стола мусор и вновь принялись за работу. Даниэль продолжал выводить на принтер бесконечные значки и черточки.

— Хоть ты понимаешь, что это такое? — спросила Зинаида Васильевна.

— Понимаю, — сказал Даниэль с некоторым недоумением, — понимаю, что это какая-то муть!

Он посмотрел на диван, где лежал Дворняшин. Тот делал вид, что спит. Даниэль сказал так тихо, что Зинаида Васильевна с трудом поняла, о чем он:

— Зин, попробуй не дотрагиваться до бортика. Она осторожно сняла руку с компьютера.

— Видишь? Ты видишь, ничего не изменилось! Даниэль продолжал работать как и раньше. Экран заполнялся бесконечными знаковыми символами. Даниэль приложил палец к губам, чтобы Зинаида Васильевна ничего не говорила. Он взял ее руку и снова приложил к борту клавиатуры.

— Чем меньше скажешь, тем лучше, — неожиданно высказался Дворняшин в воздух, ни к кому не обращаясь.

Зинаида Васильевна и Даниэль с испугом на него посмотрели, но промолчали.

Стран и сообщники скопом вывалились из кабинета, распространяя отвратительный запах бензина и парфюма. Но не только. Впервые завоняло экскрементами вперемежку с мочой. Очевидно, новый земной эликсир оказался помощнее инопланетного. Все поголовно, люди и нелюди, выглядели несколько прибалдевшими. Красавица Фаина собрала всю отпечатанную бумагу. Просматривая листы на ходу, она стала аккуратно их складывать.

— Вот и подтверждение, — сказала Фаина, обращаясь к Страну. Она показала ему что-то на одном из листов. — Завтра в ночь. Это будет уже послезавтра. Потом с утра Брест, потом дальше. И все — остальное закрыто.

— Но почему закрыто? — удивился Стран. — Указано только, что нужно прибыть к кораблю вместе с агентом. Но они уже знают, что он убит.

— Разумеется, — сказал Эдик, — Муртага в курсе. Но мы все равно обязаны явиться в новом составе.

Он лично будет заниматься ими, — Эдик кивнул на пленников, — и особенно Аполлоном Силуянови-чем.

Никто не обращал внимания на Зинаиду Васильевну, Даниэля и Дворняшина.

— Хорошо, — согласился Стран. — Я уже все понял. — Он не смог скрыть обиду. — Это указывает на недоверие к моим действиям. Я такого не ожидал. Вы уже знаете мое мнение. Я убежден… — он сильно помрачнел и не договорил. Наконец произнес, преодолевая внутреннее сопротивление: — Хорошо, пусть будет так. Но я все-таки попробую доказать свою правоту. А пока я все выполню… — Неожиданно голос его сорвался на писк. — Слышите? — пропищал он недовольно. — Вы слышите?