Лорд Света - Дж. С. Андрижески

стояла под душем.

Затем с ещё одним вздохом она потянулась за шампунем.

Она только закончила намыливать всё своё тело и волосы, когда дверь душа открылась, и Странник скользнул внутрь.

Она посматривала на него, пока ополаскивала волосы в тени.

Даже маленькие красные отметины, которые остались на его коже после снятия швов, казалось, теперь исчезли с его заживающего тела, как будто их там никогда и не было. На его груди виднелась лишь пара едва заметных линий в том месте, где пуля пробила его кожу, прежде чем провернуться внутри него, разрывая верхнюю часть грудной клетки.

— Ты уверен, что с тобой всё хорошо? — спросила Алексис слегка обеспокоенным голосом.

Кэл улыбнулся ей, и в этой улыбке, наряду с его бледными фиалковыми глазами, было так много всего, что она улыбнулась ему в ответ, стоя почти неподвижно, когда он приблизился к ней, пододвигаясь под половину напора душа.

Затем он жестом велел ей повернуться.

— Хочешь, чтобы я помыл тебе спинку? — спросил он, озорно выгнув бровь.

Алексис снова засмеялась.

Вручив ему бутылку шампуня, она повернулась.

— Как насчёт помыть мне голову ещё раз? — спросила она с усмешкой. — Я хочу хотя бы ещё раз промыть волосы. Такое чувство, и пяти походов в душ сейчас мне будет недостаточно, чтобы почувствовать себя чистой.

Кэл услужливо взял бутылку.

Вылив на ладонь немного шампуня, он начал втирать средство в кожу её головы и волосы, затем вспенил по задней части шеи и спине. Алексис закрыла глаза, пока он использовал мыло и мочалку, которую нашёл, моя каждый сантиметр её тела, даже ступни и пальцы на ногах, пальцы на руках, а также под мышками, между ног… всё, как он и обещал.

К тому времени, как Кэл закончил и смыл всю пену с её волос, её дыхание стало затруднённым, а его руки ощущались теплее и тяжелее.

— Ещё раз? — спросил он. — Ты сказала пять раз…

— Может быть, ещё разок, — ответила Алексис, мимолётно улыбнувшись ему.

Он вымыл всю её во второй раз.

Потом она предложила сделать то же самое для него, и Кэл позволил ей.

Когда она решила очень тщательно вымыть его член, он бурно кончил после нескольких минут массирующих ласк.

Из него вырвался хриплый стон, когда он кончил, одной рукой вцепившись в её плечо, а другой зарывшись в её волосы. Алексис почувствовала, как Кэл напрягся, а его пальцы сжались сильнее.

— Боги, — пробормотал он, целуя её лицо.

Она улыбнулась ему.

— Ещё раз?

Из него вырвался смешок, и он всё ещё тяжело дышал.

Подумав несколько секунд, он покачал головой.

— Лучше помой меня, — решил он. — Но думаю, эта часть меня уже достаточно чистая, — добавил он, указывая на свой член. — Я хочу по-другому очистить его, когда мы закончим здесь.

Алексис рассмеялась, но спорить не стала.

Вместо этого она вымыла его спину, ноги, грудь, живот и волосы, отмывая той же мочалкой и массируя кожу головы.

Когда они оба закончили мыться и осмотрели друг друга, Кэл выключил воду, очевидно, повторяя то, как она управлялась с краном, когда включала его изначально.

Алексис вышла первой, схватила полотенце и протянула ему другое.

Однако, когда она начала собирать свою одежду, он рассмеялся.

— Нет, — сказал он, и в его голосе прозвучала полушутливая команда. — Хорошая попытка, Светоносная. Но нет.

Не говоря больше ни слова, Кэл крепко обхватил её одной рукой за талию и понёс в другую комнату.

Он не стал ждать и повалил Алексис на двуспальную кровать, заставив её рассмеяться. Она снова расхохоталась, когда он потратил ровно две секунды на то, чтобы скинуть всю её почти чистую одежду на пол. Затем перелез через неё, избавившись от своего полотенца, и начал стаскивать полотенце с неё.

Она почувствовала в Кэле спешку ещё до того, как он прижал её к кровати. Он балансировал на одной руке ровно столько, чтобы раздвинуть её ноги. Полотенце всё ещё было наполовину на ней, там, где оно обвилось вокруг её тела, и у него больше не осталось терпения, чтобы снять его полностью.

Вместо этого он расположил свой член между её широко разведёнными ногами.

Он застонал, когда вошёл в неё.

Алексис сдавленно вскрикнула, когда он сделал это снова.

Кэл изменил угол и вошёл ещё глубже.

— Боги… Алексис…

Он вбивался в неё всё сильнее, и её спина выгнулась навстречу ему.

Теперь всё ощущалось по-другому.

Всё ощущалось иначе, чем раньше, чем в те другие разы.

Даже когда они были вместе на его родной планете.

— Да, — хрипло произнес Кэл.

Алексис знала, что между ними что-то изменилось.

Она почувствовала это в Бангкоке, или, возможно, тогда она впервые осознала это. В какой-то момент из тех нескольких коротких дней, а может, и часов, она поняла, что между ними теперь всё изменилось. Они больше не притворялись мужем и женой, а действительно стали ими друг для друга. Она почувствовала это в храме, особенно в тот момент, когда они оба испытали облегчение, убедившись, что они живы. Ей показалось, что она почти умерла, когда увидела, как в него выстрелили в первый раз.

— Боги… для меня всё ощущалось так же, — пробормотал Кэл, сильнее толкаясь в нее.

Он закрыл глаза, почти застонав у её шеи.

— Я видел, как ты лежала там, после того, как мой отец призвал богов. Ты выглядела мёртвой, Алексис. Я думал, они убили тебя. Я хотел умереть…

Она почувствовала, как от его слов у неё в груди разгорается жар.

Она почувствовала, что тепло каким-то образом исходит одновременно и от него, и от неё тоже. Она чувствовала, как оно нарастает, разгораясь всё жарче и жарче в её груди, в то время как нижние части их тел сливались воедино, и каким-то образом его свет, этот странный, дымчатый свет, казалось, начал проникать под её кожу.

Алексис ощутила тот же страх, что и он в том храме.

Она почувствовала, как он думал, что она умерла.

Она почувствовала его горе, когда сестра пронзила Кэла ножом, и в её глазах светилась ненависть.

Она вспомнила его мать, плачущую вместе с её матерью на пляже, и подумала, что её сердце могло бы разбиться. Это убило бы её. Это убило бы её, если бы она увидела, как её дочь пытается убить её сына. Алексис чувствовала это всем своим существом. Это огорчало её так, как ничто и никогда раньше… кроме, может быть, того момента, когда её собственная мать сказала ей, что на самом деле она не её родная мать.

Но