На шаг сзади - Хеннинг Манкелль

Стен Виден вышел ему навстречу. Валландер привык видеть приятеля в грязном рабочем комбинезоне, но сегодня на нем была чистая сорочка, а волосы тщательно причесаны. Пожимая ему руку, Валландер уловил запах спиртного. Он знал, что Стен злоупотребляет выпивкой, но они никогда не поднимали этот вопрос – все как-то повода не было.

– Чудесный вечер, – сказал Стен. – Август начался вместе с летом. Или лучше сказать – лето началось вместе с августом? Что с чем?

Валландер почувствовал укол зависти. Именно так он хотел бы жить – на природе, с собакой и, возможно, с Байбой. Но мечта эта, похоже, неосуществима.

– Как с лошадьми? – спросил он.

– Неважно. В золотые восьмидесятые чуть не каждому казалось, что он может себе позволить завести лошадь. Теперь не так. Люди стали прижимистыми. Каждый вечер молятся своим богам о том, чтобы не потерять работу.

– Я-то думал, что только богатые держат скаковых лошадей, а богатым безработица вроде бы не грозит?

– Да нет, не только богатые… Но сейчас все меньше. Это как с гольфом. Простой народ перелезает через забор на газоны богатеев.

Они пошли в конюшню. Девушка в жокейском костюме вела в поводу лошадь.

– Только она и осталась, – сказал Стен, – София. Остальных пришлось уволить.

Валландер вспомнил, как несколько лет назад здесь работала девушка, с которой у Стена был роман. Но имя припомнить не удалось. Вроде бы Дженни.

Виден о чем-то коротко переговорил с Софией. Валландер услышал только имя лошади – Черный Треугольник. Его всегда удивляло, какие странные имена дают скаковым лошадям.

Они вошли в конюшню. В стойле била копытом красивая гнедая кобылица.

– Девушка Моей Мечты, – сказал Стен. – Только она и приносит какой-то доход. Все владельцы лошадей поголовно жалуются на цены. Ревизор звонит все чаще и все раньше по утрам. Не знаю, сколько продержусь.

Валландер осторожно погладил морду лошади.

– Раньше всегда обходилось, – сказал он.

Виден покачал головой.

– Не знаю, – сказал он. – На этот раз не уверен. Но за саму ферму пока еще можно получить приличную сумму. И тогда я уеду.

– Куда?

– Упакую чемодан. Потом высплюсь как следует. Буду спать всю ночь. Когда утром проснусь, придумаю куда.

Они пошли к дому, где жил Стен. Там же помещалась контора. Обычно у него царил страшный беспорядок, но на этот раз, к удивлению Валландера, все было прибрано.

Стен перехватил его взгляд.

– Несколько месяцев назад я открыл, что уборка оказывает лечебное воздействие, – сказал он.

– На меня не оказывает, – мрачно сказал Валландер. – Одни боги знают, сколько раз я пытался…

Виден показал на стол с бутылками. Валландер колебался. Врач, Йоранссон, наверняка его бы осудил. Но сейчас он не мог устоять перед соблазном.

К полуночи он сильно захмелел. Они сидели в саду позади дома. Из открытого окна лилась музыка. Стен Виден сидел с закрытыми глазами и дирижировал финалом «Дон Жуана». Валландер думал о Байбе. Одинокий жеребец в загоне стоял неподвижно, кося на них беспокойным глазом.

Музыка кончилась. Стояла неправдоподобная тишина.

– Наши детские мечты уходят, а музыка остается, – сказал Виден. – Сейчас, наверное, очень трудно быть молодым. Я смотрю на девочек, которые у меня работают. На что им надеяться? О чем мечтать? Образования у них нет, уверенностью в себе даже не пахнет. Кому они нужны, если я все продам?

– Швеция стала жесткой страной, – заметил Валландер. – Жесткой и жестокой.

– Как ты, черт побери, выносишь свою работу?

– Не знаю. Но мне не хочется жить в обществе, где за порядкам следят добровольческие дружины. К тому же я не худший полицейский в этой стране.

– Я не об этом спрашиваю.

– Я знаю. И все же я тебе ответил.

Они пошли в дом – становилось сыро. Они договорились, что Валландер возьмет такси, а Стен завтра пригонит его машину. Оставаться ночевать он не захотел.

– Помнишь, когда мы дернули в Германию слушать Вагнера? – спросил Виден. – Это было двадцать пять лет тому назад. Я, кстати, нашел тогдашние снимки. Хочешь посмотреть?

Виден снял деревянную панель возле окна – там был тайник. Он вынул полиэтиленовый пакет со снимками и протянул Валландеру. Тот взял одну фотографию и, увидев себя самого, удивился. Снимок был сделан где-то под Любеком, на автостоянке. Валландер стоял с бутылкой пива в руке, с открытым ртом, словно он что-то кричал фотографу. Другие снимки были в том же роде. Он покачал головой и вернул пакет.

– Нам было весело тогда, – сказал Виден. – Потом, наверное, никогда так весело не было.

Валландер налил себе еще виски. Виден был прав. Никогда потом им так весело не было.

Уже было около часа, когда они позвонили в Стуруп и вызвали такси. У Валландера болела голова. К тому же его подташнивало, а усталость была почти невыносимой.

– Хорошо бы повторить такую поездку в Германию, – сказал Стен Виден.

Они стояли у ворот в ожидании машины.

– Не повторить, нет, – ответил Валландер. – А отправиться в новое путешествие. Правда, у меня нет подворья, которое можно было бы продать.

Подъехало такси. Валландер забрался на заднее сиденье и назвал адрес. Стен Виден стоял у ворот, пока машина не скрылась из виду. Валландер нахохлился в уголке, закрыл глаза и задремал. Но не успели они проехать поворот на Рюдсгорд, его словно током ударило. Сначала он не понял, что его разбудило. Какое-то дремотное видение. Потом вспомнил: Стен Виден стоит у окна и снимает деревянную панель.

Сон как рукой сняло. Сведберг много лет хранил свою тайну – женщину по имени Луиза. Когда Валландер перебирал содержимое его стола, там лежало только несколько старых писем от родителей.

У Сведберга был тайник. Так же, как у Стена Видена.

Он наклонился к водителю и изменил адрес – не Мариагатан, а Главная площадь. В половине второго он вышел из такси. Ключи от квартиры Сведберга лежали у него в кармане. Он вспомнил, что в аптечном шкафчике в ванной у Сведберга он видел таблетки от головной боли.

Он отпер квартиру, задержал дыхание и вслушался.

Потом растворил несколько таблеток в воде и выпил. С улицы донеслись веселые молодые голоса, потом все снова стихло. Он поставил стакан на мойку и начал искать тайник. Без четверти три он его нашел, приподняв линолеум под комодом в спальне. Валландер поставил на пол настольную лампу и заглянул. В небольшом углублении лежал коричневый конверт. Он взял его и вышел в кухню. Конверт был не заклеен. Он вытащил содержимое.

Как и Стен Виден, Сведберг обращался со старыми фотографиями, как с драгоценностями.