Легавый - Михей Абевега

— Вы уж простите, не знал, — развёл я руками. — Если бы вы сразу в известность поставили, я бы такой оплошности не допустил.

— Ладно, пустое, — вздохнул Останин и позвал своего бывшего ординарца: — Егорка, ступай сюда. Скажи мне голубчик, не сказывал ли тебе Демьян, куда стопы обратил да где и зачем схорониться надумал? Да говори честно, дело серьёзное. Не вздумай утаить чего. Я то знаю, что ты ему завсегда вместо мамок-нянек да из души в душу. Не мог он тебе не сообщить.

— Не мог, — согласился старик. — Да наказывал, чтоб я не проболтался кому.

— Егор Кузьмич, — подступил к дворецкому барон, — мы будем вам очень признательны за сведения. Наше незнание, как и излишнее промедление может сказаться на безопасности и Демьяна, и других неповинных людей. В ваших силах им помочь. А мы уж Демьяна в обиду не дадим, от кого бы тот ни скрывался.

Дед немного помялся, что-то кумекая себе на уме, послушал ещё наши поочерёдные увещания, после чего всё-таки признался:

— К тётке Демьянка рванул. Напуган чем-то был. Даже мне не объяснился, ну да я его наскрозь вижу. Как есть, напуган.

— А тётка у нас где? — повернулся я к Останину.

Но Егор Кузьмич опередил:

— В Карабаше тётка евоная. Там Демьянку ищите.

Вот как! Стало быть, Останины родственники княгине. Не иначе, сама судьба меня в Карабаш направляла.

Что ж, завтра же с утра туда и отправлюсь. Сегодня, увы, уже не было смысла куда-то ехать. Не на извозчике же. Мы тогда до вечера обернуться точно не успеем. А прощёлкать обещанную гоблином встречу со Шварцем я себе позволить ну никак не мог.

Ужинали по традиции в «Газаговом стане». Честно говоря, неплохо было бы эту традицию уже и отменить. Если так и дальше пойдёт, я скоро растолстею и стану совсем ленивым. Слишком уж калорийна местная стряпня, и слишком вкусна — совершенно невозможно отказать себе в удовольствии проглотить всё, что подали к столу, хоть тарелки вылизывай.

Неимоверным усилием воли пришлось ограничить себя и не объесться перед поездкой к барже.

А ещё пришлось отфутболивать нескольких газагов, видимо, завсегдатаев заведения. Они, видите ли, запомнили мои недавние вокальные потуги и теперь требовали продолжения банкета. Даже гитару мне принесли. Но, увы, мне как-то не до пения было. Ведь потребовалось, кроме всего прочего, переварить ещё и информацию, что вывалил на нас подоспевший к раннему ужину Холмов.

А вести инспектор привёз не радостные: пока мы ездили к Останину, на копях в Коркино случилась новая буза. Но на этот раз каторжники оказались вооружены ножами, парой «Громобоев» и гранатами, начинёнными пирогидритом. Так что зэкам удалось перебить часть охраны, прорвать заграждения и устроить массовый побег.

Гадать, откуда взялось на зоне оружие, даже не приходилось. Достаточно было вспомнить внезапно раздавшегося вширь Мелкаша, куда-то нагло слинявшего, пока мы беседовали с начальником копей. Сам пухляш-капитан, кстати, был убит заключёнными. Так что высокое начальство пока ещё не прознало о нашем посещении угольного разреза — некому доложить им было. Но, к гадалке не ходи, если или, вернее, когда данный факт всплывёт, не миновать нам с Холмовым камеры и кандалов.

Шарап Володович и сам это отлично понимал. Видно было, переживает мужик, что втянул я его в этот блуд. И вроде бы как признаться ему во всём до́лжно, да нельзя. Потому как, пока нас мурыжить будут, от всех дел отстранив, «Крутоярский Зверь» сбежит, в очередной раз избежав наказания.

А ведь мы, как Холмов сказал, уже ухватили этого змея за хвост, осталось лишь потянуть, да вытащить его на свет целиком. Добраться бы до Поли через её бывшего поклонника, а там и самого убийцу найти можно. А тут эдакий конфуз случился.

Да и с заговором против герцога, как мне казалось, мы тоже вот-вот должны были разобраться. И вывести на главного зачинщика мог нас только Шварц, с которым тоже очень хотелось по душам побеседовать.

Поэтому я и попросил Холмова не торопиться пока с докладом начальству, а подождать хотя бы денёк. Вот съездим сегодня к барже, а завтра в Карабаш, и там уже видно будет. Может и сдадимся на милость монарха, имея на руках хоть какой-то результат.

Вроде уговорил и даже успокоил малость. Но сам на встречу со Жмыхом отправился в полном раздрае. Этот сучонок использовал меня втёмную. Под предлогом вызволения стариков, я так полагаю, не способных самостоятельно сбежать во время бузы, засранец организовал доставку на копи оружия. И подставил меня по самое не хочу. Да и не только меня, тут всем на орехи прилетит.

Встречу гада, убью. Только пусть сначала на Шварца меня выведет. А обманет, попрошу орка вывернуть мерзавца перед смертью наизнанку. Два раза.

Только вот Митиано наш куда-то запропастился и до сих пор носа не казал, паразит.

А мне как-то даже неуютно от того было. Привык уже, что за спиной этот красномордый гигант маячит. Вроде к барже и с подкреплением в лице барона и ротмистра отправился, а всё равно что-то не то.

Холмов тоже рвался с нами поехать. Подозреваю, чтобы начистить гоблинам рыла. Но я его отговорил. Жмых, конечно, гадёныш ещё тот и веры ему особо нет, но раз уж мы договорились без инспектора к барже явиться, так тому и быть. Ни к чему ещё больше снижать шансы на встречу со Шварцем. Начнёт этот мудак Жмых выкобениваться, и уже точно пиши пропало, не расскажет, где можно эльфа найти.

Зато Холмов барону укорот вручил. Рогов, конечно, нас как Тузик грелку порвёт, если про то узнает, но, даст бог, всё тишком обойдётся. Зато, учитывая, что Пехов свой трофейный бандитский дротовик тоже с собой прихватил, мы теперь все втроём были вооружены и, благодаря гадкому настроению, очень опасны.

Место, куда доставил нас извозчик, если я правильно сориентировался, соответствовало в моём мире району бассейна на улице Российской. То есть совсем немного не доезжая до Ленинградского моста. Хотя какой мост? Им тут наверняка ещё и не пахнет. Его же у нас в годы войны построили, а в этом мире не то что второй, ещё даже первой мировой не было. И не факт, что будет.

— Послушайте, сударь, — окликнул я остановившего лошадь кучера, — нам бы к барже непосредственно.

— Грешно вам, барин, ломаться над простым человеком, — внезапно обиделся и даже рассердился тот. — Ну какой я вам сударь? Постыдились бы! Ведь приличный с виду господин. Коли даже и подгуляли, всё едино, не след так с людьми-то.

— А что не так-то? — недоумённо повернулся я к Пехову. Ничего себе, выговорили мне тут на ровном месте.

— Не по чину ему в сударях али господинах ходить, — отмахнулся ротмистр, поясняя. — Вот и решил, что глумитесь вы над ним, — он по-дружески похлопал извозчика по плечу. — Ты, любезный, не серчай. Барин не со зла так сказывал. Не ведомы ему обычаи наши. Пришлый он.

— Оно и видать, что пришлый, — всё ещё обиженно, но хоть уже не зло, выдал кучер. — А к барже, даже и не просите, не поеду я. Там спуск не ахти какой. Я взад ни за что не ворочусь потом.