Так бывает - Алена Бородина

Я улыбнулась ему: не хотела показывать более глубокого беспокойства. Спросила, не будет ли он ревновать, пока я буду общаться с бывшим мужем. На что он ответил, что ревновать будет еще больше, чем ко всем мужчинам в отеле, но попытается себя сдержать и не набить ему физиономию за то, что был не честен со мной.

После разговора с Луи я заглянула к нам в апартаменты. Убедившись, что с детьми все в порядке, вышла на веранду и комфортно устроилась на диване. По пути в этот чудесный уголок на глаза мне попались две статуэтки, которые я когда-то купила с Семеном неподалеку отсюда. И улыбнулась, подумав о том, как мои малыши похожи на этих очаровательных деток – мальчика и девочку. На душе стало тепло и приятно.

Я задумалась, глядя на море. И вспомнила минувшие десять месяцев, эту суматоху со свадьбой, родами, оформлением гражданства детей и других документов. Но, глядя на спокойно спящих Мари и Луиса, я понимала, что все стоило того, тех нервов, тех хлопот.

Со дня родов прошло уже два месяца. Я достаточно быстро восстановилась и была в хорошей форме, так как много занималась в зале с Луи – готовили номер для его проекта. Мы были идеальной парой, он это предвидел и придумал для нас очень красивый танец. По определенным дням мы показывали его гостям отеля. Сегодня как раз и был такой день, поэтому у меня и стали трястись поджилки. Ведь те люди, с которыми я так долго не виделась и которые знали меня раньше, будут оценивать мой танец. «Хотя, – пришла ко мне хорошая мысль, – почему я должна думать о том, как они оценят, да им-то какое дело?! Главное, это моя жизнь и мой танец». Порадовавшись, что разум возобладал над эмоциями, я отпустила няню на час пообедать и написала Луи СМС, что очень по нему соскучилась и что хочу в его объятья.

Луи долго ждать не пришлось. Он тихо вошел, посмотрел на малышей, обнял меня и стал кружить. И так, на руках, отнес в спальню. Он был нежен, как никогда, и я тонула в страсти его любви.

К приходу няни мы уже мило ворковали на веранде, устроившись на диванчике. Он все шептал о его любви ко мне, я говорила о своей любви к нему. Но нельзя было пустить дела на самотек. К четырем часам пополудни нас ждала репетиция. Луи с неохотой пошел в зал первый, чтобы отработать все со своей группой. Обычно я подходила к концу репетиции, и мы все вместе отрабатывали то, что касалось нашего с Луи танца.

Покормив и переодев детей, я оставила их с няней, а сама пошла в танцевальный зал.

– Зайчонок, ты куда убегаешь? – услышала я голос Семена.

Этот «зайчонок» меня всегда так раздражал, но сейчас я ощущала его иначе – как голос из далекого прошлого, и он не казался мне таким уж противным. Я обернулась и увидела, что позади меня от Семена убегает маленькая девочка, и она направлялась в мою сторону. Семен взглянул на меня, но, по-видимому, не узнал. Я сменила цвет волос и прическу. Мои волосы теперь были каштановые, и длину я стала поддерживать не больше, чем до лопаток.

– Катюша, стой, я не успеваю за тобой, – он резвился, как ребенок.

Мне было лестно, что он назвал свою дочку моим именем. «Видимо, он так и не смог меня забыть», – мелькнула мысль. «Стыдно деточка, так себя переоценивать», – сказал мне мой внутренний голос, и я улыбнулась. Проходя мимо Семена, решила пока не говорить с ним, пусть отдыхает.

– Катя?

«Узнал все-таки», – поняла я.

– Здравствуй, Семен, – спокойным голосом, но с улыбкой, ответила я.

– А я смотрю, что-то знакомое, но не мог узнать. А ты улыбнулась, и я тут же тебя узнал. Ты сменила прическу, – с грустью сказал он.

– Да.

– Тебе и так очень хорошо. Погоди, я сейчас этого зайчонка поймаю, – он заторопился и догнал свою дочку.

– Похожа на тебя. Прямо копия.

– Правда? А мне все говорят, что очень мало похожа. А я настаиваю, что она моя девочка.

– Твоя, точно. Глаза определенно твои.

– Постой, а ты какими судьбами здесь? Отдыхаешь в тех местах, где мы когда-то были счастливы?

«Да, быстро у мужчин все забывается, – подумала я. – Не так уж и были счастливы, судя по сегодняшним нашим делам».

– Я здесь работаю. Мой танцевальный клуб заключил контракт с отелем, наши танцоры здесь и танцуют, и отдыхают, – мой голос не выдавал никаких эмоций.

Но свою личную жизнь я не стала раскрывать.

– А у тебя кто родился?

Его вопрос меня удивил. «Ему-то к чему это нужно?» – подумала я. Но коль спрашивает, значит, нужно.

– Мальчик и девочка, – улыбалась я.

– Здорово! Ты вдвойне, значит, счастлива. Повезло! А как назвала?

– Луис и Мари.

Он улыбался в ответ, но казалось, что хочет еще что-то спросить. И через минуту все-таки выдал:

– Он тебя любит?

Семен смотрел мне прямо в глаза, и я смутилась. «Словно в душу заглядывает», – пронеслась мысль.

– Да, Сема. Он меня очень любит. Я счастлива.

И посмотрела на часы, намекая, что уже тороплюсь.

Но он зацепил опять меня взглядом и не отпускал.

– Не хочешь спросить, как мои дела, как поживаю?

Я удивилась, но удивления не показала.

– Ты счастлив, это видно. Твоя девочка теперь всегда с тобой, и это прекрасно.

– Но я одинок. Ее мать не смогла мне заменить тебя, и я свободен.

– Твоя судьба тебя найдет. Поверь мне, найдет. И ты будешь счастлив. У тебя сейчас более важные задачи: воспитание это не игрушки, так что держись!

Я пыталась немного смягчить его боль: по нему было заметно, что он действительно одинок.

– Сема, прости. Мне нужно на репетицию, меня ждут уже минут десять, а ты знаешь, что я не люблю опаздывать.

– Да, извини, я задержал тебя. Но если у тебя будет минутка, ты пообщаешься со мной?

– У тебя одна, а у меня двое. Если минутка будет – конечно, но пока не уверена. Я найду тебя, если выкрою пару минут. Не сердись.

И, не дожидаясь его ответа, я пошла в сторону танцзала, но в какой-то момент обернулась. Он смотрел мне вслед.

Уже в танцзале Луи взял меня за руку и стал шептать на ухо:

– Ты где так задержалась?

– Разговаривала с Семеном.

Врать не хотелось, и смысла в этом не было. После моих слов Луи немного напрягся, обнял меня за талию одной рукой и прижал к себе. Заметно было, что он ревнует. Но, не раздувая огня, я все же прошептала ему на ухо:

– Хочу повторить наш обеденный танец.

Это сработало на ура. Луи сразу стал сильным, властным мужчиной, который мог в своих руках сделать женщину счастливой. Это отразилось на его лице. И я подумала, что теперь наша репетиция и танец пройдут со всей страстью, которая предполагает быть в этом номере.