Корпорация М.И.Ф. в действии - Роберт Линн Асприн

Обладатель этого нового голоса выныривает из теней поблизости от нас… слишком близко.

— Здорово, Змей, — говорю я, потихоньку отодвигаясь от Нунцио так, чтобы у нас обоих нашлось много места для того, чего б там ни случилось дальше.

— Вы помните меня! — говорит он, хотя его насмешливая улыбка ясно дает понять, что он ничуть не удивлен. — Я не был уверен, что вы меня узнаете.

Мне думается, что запомнить Змея никому не составит труда… за исключением, возможно, свидетелей… так как он из тех, кого вы бы назвали очень запоминающимся. Он высок и крайне худощав, и имеет привычку одеваться во все черное, как одет и сейчас, почему он и сумел подкрасться к нам в тени.

— Вы знаете друг друга? — говорит Осса нерешительно так глядя то на нас, то на него.

— О, мы старые друзья, — говорит Змей этим своим гладким мурлыкающим голосом.

— На самом деле скорее «коллеги», — поправляет Нунцио, отодвигаясь от меня еще дальше.

Хотя и я, и Нунцио знаем Змея, мы никогда не притворялись, будто он нам нравится. Он один из лучших выколачивателей Синдиката, но склонен, на наш вкус, чрезмерно любить свою работу. Вы, наверно, заметили, что когда это требуется, ни я, ни Нунцио ничего не имеем против благоразумного применения насилия, но поскольку это противно нашим деликатным натурам, мы научились предотвращать такие столкновения по возможности в самые кратчайшие сроки. С другой стороны, Змей любит как можно дольше продлевать и растягивать свою работу… а работает он ножом. Однако, когда ситуация того требует, он умеет быть таким же быстрым, как его кликуха, и, хотя мы с Нунцио ранее этим же вечером были уверены в своей способности справиться с полным баром обычных людей, я в душе серьезно сомневаюсь, сможем ли ы оба, если дела примут плохой оборот, работая вместе, справиться со Змеем.

— Почему бы тебе не направиться обратно в казармы, Осса, — предлагаю я, не сводя глаз со Змея. — Наш коллега, вероятно, хочет обсудить с нами кое-какие дела… наедине.

— Только не я! — Змей подымает руки, растопырив ладони в том, что, на мой взгляд, выглядит преувеличенной демонстрацией невинности. — … Хотя и признаю, что разговор между нами был бы… интересным. Нет, я здесь только для препровождения вас к еще одному старому другу.

— И кто же он будет такой? — осведомляется Нунцио.

С лица Змея слетает улыбка, а голос падает на дюжину градусов.

— С вами хочет поговорить дон Брюс… он хочет поговорить с вами очень сильно.

— Чьей властью вы отменили мои распоряжения?

Папа Иоанн

— Отпадная у вас тут бабенка.

Я бросаю косой взгляд на Змея, когда тот говорит это, но его манера кажется такой же почтительной, как и его тон, поэтому я решаю, что он говорит искренне, а не пытается съехидничать.

— Ничего, — говорю я бесстрастно.

Учитывая, что у нас, похоже, неприятности с Синдикатом, казаться слишком близкими с Оссой кажется не самой удачной идеей.

— Так что же случилось с ее волосами?

— Думаю, они ей нравятся такими, — пожимаю плечами я. — Кто их знает, этих девах. Конечно, они выглядели лучше, прежде чем армия обкорнала их.

— Это напоминает мне слышанный однажды анекдот, — говорит Нунцио. — В нем вроде один парень берет аллигатора, потом отрезает ему нос и хвост и красит его в желтый цвет…

— Вы знаете, — перебивает Змей, — пока мы вас искали, она распрашивала меня насчет поступления в Синдикат по окончании срока службы.

Теперь я понимаю, почему Змей такой разговорчивый. Он вежливо проверяет нет ли либо у меня, либо у Нунцио каких-то претензий на Оссу… в профессиональном или личном плане. Это вполне понятно, так как, хотя я и не думаю, что он нас боится, каждый парень знает, что возня со шмарой другого парня — или, в Синдикате, его рекрутом — скорей всего будет сочтена вызовом, и поэтому разумней всего тщательно нащупывать брод, прежде чем соваться в воду.

— У нее своя голова есть, — осторожно так говорю я. — Конечно, она распрашивала нас с Нунцио неделю назад о том же самом, поэтому мы в некотором роде рассчитывали поручиться за нее, если дойдет до этого.

— Ладно, уловил, — кивает Змей. — Конечно, все зависит от того, где вам, ребята, предстоит быть в будущем.

Говорит он достаточно непринужденно, но сказанное служит холодным напоминанием о реальностях нашего положения. Ведет он себя дружелюбно, словно не имеет против нас ничего, кроме, возможно, профессионального соперничества. Однако, у нас на душе нет никаких сомнений, что, если дон Брюс даст ему команду кокнуть нас, он изо всех сил постарается выполнить приказ.

— Кстати, коль речь зашла о нашем будущем, — говорит Нунцио, — куда мы идем?

По направлению, в котором мы шагаем, я весьма неплохо представляю себе ответ, и Змей подтверждает это.

— Обратно в «Суси-Бар и магазин по продаже приманки Абдула», — говорит он. — Или, как сказал бы Гвидо, на место преступления.

— Змей, — говорю я, чуть вытягиваясь, — ты пытаешься позабавиться над моей манерой говорить?

— Кто, я? — с совершенно невинным таким видом переспрашивает он. — Боги упаси. Меня всегда восхищало то, как ты владеешь языком, Гвидо, также как и всех других в Синдикате, кого я знаю. Кроме того…

Мы добрались до дверей нашей цели, но он ненадолго останавливается закончить фразу.

— Я… определенно не хотел бы обидеть кого-то, столь крутого как ты… или даже ты, Нунцио. Кстати, мне очень нравится ваш новый прикид. В нем вы действительно щеголяете своими ногами, понимаете мою мысль?

Так вот, я ожидал каких-то острот по поводу наших мундиров с той самой минуты, как Змей выступил из тени. Однако мне ясно, почему он вплоть до этого момента выжидал и помалкивал в тряпочку, так как это позволяет ему нырнуть в дверь прежде, чем мы можем ответить ему ударом по голове… что он, собственно, и делает, не оставляя нам иного выбора, кроме как следовать за ним.

— А вот и они. Заходите, мальчики! Заходите!

Открывшуюся нам сцену можно охватить одним взглядом, но то, что показывает этот взгляд, выглядит не слишком многообещающим.

В баре полный разгром, всюду валяются перевернутые и переломанные столы и стулья. Я знал, что в ходе упомянутой мной стычки мы учинили небольшой кавардак, но пока она была в разгаре, мое внимание намного больше занимали причинение телесных повреждений людям и избегание получения повреждения со стороны оных, и потому я особо не замечал, что происходит с самим заведением. Однако теперь, при осмотре без отвлекающей деятельности, становится очевидным, что ремонтников ждет работа прямо-таки созданная для них.

Дон Брюс стоит, прислонясь к стойке, и потягивая вино с одной из немногих оставшихся бутылок… прямо из горла, так как, насколько я вижу, не осталось ни одного неразбитого стакана. Хотя приветствует он нас очень дружески, совершенно невозможно делать вид, будто это светский визит, так как по всему помещению рассеяны стоящие, за неимением стульев, прислонясь к стене, не менее полудюжины громил Синдиката.