Не счастья ради. Руководство по так называемым предварительным практикам тибетского буддизма - Дзонгсар Кхьенце Ринпоче

Однако слишком часто даже так называемые буддисты неправильно понимают бодхичитту и низводят её всего лишь к состраданию и добросердечию. В наше время любовь, сострадание и желание сделать людей счастливыми – очень популярные идеалы, и их часто выдают за самые важные черты бодхичитты. Мы забываем, что без бодхичитты не было бы ни махаяны, ни ваджраяны и что самое важное в обеих этих янах – это понимание шуньяты (пустоты). Одно лишь сострадание без мудрости – уже не бодхичитта, и наоборот: оба эти качества необходимы.

Большинство буддистов осознают, что бодхичитта подразумевает терпимость, чуткое отношение к другим и стремление им помочь, но редко замечают ту её часть – и очень существенную, – которая связана с мудростью, постигающей недвойственность (пустоту). Однако без полного понимания бодхичитты всякая буддийская практика вырождается в духовный материализм, потому что лишена самой существенной составляющей, которая наполняет духовный путь живой светоносностью, – бодхичитты.

По мнению Карма Чагме Ринпоче, преобразить неблаготворные, негативные мысли и поступки в полезные, а полезные мысли и поступки сделать путём к освобождению можно единственным способом – с помощью бодхичитты. Чтобы получить возможность зародить в себе бодхичитту, сначала нам нужно создать определённые причины и условия, а именно: принять прибежище, пробудить сострадание и накапливать заслуги. (Очень подробное и точное объяснение того, почему бодхичитта так важна для буддийского практика, можно найти в трактате Шантидевы «Путь бодхисаттвы».)

Те, кто практикует махаяну, хотят освободить всех живых существ не только от самого страдания, то также и от причин страдания, корень которых – двойственный ум.

Вот почему бодхисаттва не ограничивается благотворительной или гуманитарной деятельностью. Как указывал Джигме Лингпа, в нашем мире есть много добрых и глубоко сострадательных людей, есть исключительно деятельные человеколюбцы, но поскольку бодхичитта – это не просто чуткая забота о живых существах, такие люди не всегда бывают бодхисаттвами.

Те, кто трудится на благо других, иногда могут делать это из ложных соображений. Также они могут быть одержимы своими целями и упрямо их добиваться. Затем, если их планы не осуществляются так, как они надеялись, они казнят себя, испытывая чувство вины и гнев, – всё это побочные действия одержимости. Очень хорошие люди падают духом, теряют надежду и решимость, а потенциальные бодхисаттвы даже могут вообще отказаться от попыток совершать деяния бодхисаттвы. Следовательно, какими бы заботливыми и предупредительными ни казались люди, всегда существует опасность, что при этом они являются закоренелыми эгоистами, а потому ещё одна причина высокой ценности бодхичитты заключается в том, что она служит надёжным лекарством от эгоцентричности.

Один из наиболее очевидных признаков неправильного понимания бодхичитты проявляется в том, что учителей, на вид добрых и скромных, вечно улыбающихся и никогда не выказывающих раздражения или гнева, называют великими бодхисаттвами, тогда как лам, которые то и дело выходят из себя и могут даже ударить ученика, считают заносчивыми. Такой подход свидетельствует об одном: мы забываем, что неотъемлемая составляющая бодхичитты – мудрость. А поскольку мы никак не можем знать, в полной ли мере владеет бодхичиттой тот или иной лама, то судить о том, является он бодхисаттвой или нет, исходя лишь из собственного понимания его поведения, – полная глупость. Этот пример показывает, как легко попасть в ловушку ложного понимания бодхичитты как доброты, обходительности и бескорыстной заботливости по отношению к другим. Овладев пониманием полной картины бодхичитты, мы начинаем догадываться, что вовсе не внешность и поведение человека определяют то, является ли он бодхисаттвой, а понимание им шуньяты, сущность которой – сострадание.

Начинайте свою практику с желанием привести всех живых существ к просветлению и напоминайте себе, что все ваши действия – это ваши собственные представления и проявления вашего ума.

Благодаря этому вы немного приближаетесь к пониманию пустоты и недвойственности, и в то же время вы быстро обнаружите, что развитие в себе интеллектуального понимания пустоты – это, вероятно, самое большее, на что вы способны. Разумеется, относительно легко говорить о пустоте, читать о ней и даже делать попытки представить её, но те выводы, которые мы извлекаем, всегда будут оставаться в рамках нашего крайне ограниченного логического обоснования. Наша рассудочная версия недвойственности вполне может быть очень логичной, но постичь недвойственность на практическом уровне необычайно трудно.

Как сказал Лонгченпа, разве можно объяснить вкус соли тому, кто её никогда не пробовал? Единственное, что мы можем, это дать ему что-то сладкое и сказать: «Соль на вкус совсем не такая». Мы сталкиваемся с той же трудностью, когда говорим об абсолютной бодхичитте. Главное препятствие для полного её понимания – это отсутствие у нас языка, способного её расшифровать и объяснить. Однако на практике абсолютная бодхичитта отнюдь не является чем-то недостижимым, а даже наоборот. Пока что мы остаёмся на территории двойственности. Нашей целью может быть переход от двойственности к недвойственности, но мы можем лишь попытаться понять недвойственность, применяя двойственные методы. И хотя у нас нет другого выбора, кроме как использовать такие методы, мы постоянно надеемся на недвойственный результат.

Пока в нас не утвердилось полное понимание бодхичитты, мы будем продолжать ошибочно воображать, что страдание истинно существует. В результате мы почти неизбежно становимся жертвами собственного сострадания, а поскольку у нас нет полного понимания недвойственности, любое наше действие будет приводить к разочарованию. Например, если вы врач, как далеко вы готовы зайти, чтобы помочь алкоголику или наркоману? Представьте, что одна из ваших пациенток будет рождаться наркоманкой на протяжении следующих пяти тысяч жизней. Если вы бодхисаттва, ваша решимость помочь ей должна быть так велика, что вы захотите рождаться вновь и вновь именно тогда и именно там, где будет рождаться она, чтобы суметь продолжить её лечение.

Перемотаем ленту времени вперёд, к последней из череды в пять тысяч жизней. Ваша пациентка родилась в пустынной, забытой богом стране, и всё, что вам нужно сделать, чтобы она больше никогда не рождалась наркоманкой, это провести с ней полдня. Это значит, что вы тоже должны родиться в том скверном месте и что все помыслы вашей жизни должны быть направлены на то, чтобы в нужное время занять нужное место и провести эти несколько часов с вашей пациенткой. Чтобы достичь этого, вам понадобится то, что в учениях называется «сила» или «решимость», и эту силу вы обретёте только тогда, когда постигнете иллюзорную природу всех явлений или, иными словами, «пустоту».

Как же развить в себе эту замечательную силу сострадания, которая необходима, чтобы суметь поступать так самоотверженно? Как развить в себе решимость никогда не отступать от задуманного? Откуда черпать уверенность и стойкость, чтобы продолжать его добиваться? Каждое из этих качеств проистекает от понимания того, что и наркоманка, и её болезнь, и то, что её можно вылечить, и даже само представление о том, что она нуждается в лечении, – всё это порождение вашего собственного ума. Ничто из этого на самом деле не существует вне вашего ума. И, постигнув эту истину, вы можете начать развивать в себе сильное и подлинное сострадание – бодхичитту.