Черный легион - Сергей Будеев

…Только один человек (или нечеловек) имел право так запросто заглянуть к нему на огонек. Но, наверное, именно по этой причине правом этим не пользовался. О том, что он намерен появиться в офисе, Смотрящий-на-два-мира уведомил главу совета банка за час до своего появления. Ив свернул голограммы рабочих экранов и поднял глаза на обтянутый тонко выделанной кожей ремейкского спокера гостевой диванчик, стоящий чуть в стороне от его рабочего стола. Герцог, облаченный черные брюки и длинную, безупречно выглаженную шелковую рубаху, на узком вороте которой тонким серебром был вышит вензель с его гербом, забросив ногу на ногу и поблескивая лакированными ботинками, уже восседал там с совершенно невозмутимым видом. Он вообще очень трепетно относился к одежде, старался не отставать от современной моды, но признавал только два цвета – черный и белый, считая остальные излишними и недостойными своей персоны. Казалось, ему неинтересно, сколько времени пройдет до момента, когда хозяин кабинета обратит на него внимание. Их встречи никогда не начинались с показушных объятий и дружеского похлопывания по плечам…

– Ну и?..

Смотрящий-на-два-мира потянулся к столику со сладостями, но, не обнаружив там любимых орешков лесного гороха, недовольно поджал нижнюю губу.

– Ничего. От слова «совсем». Работу на Таире выполнил профессионал высокого уровня. Труп как труп, ничего интересного. Если у тебя больше нет свежих идей, придется платить следующий транш и ждать, когда «продавец» выйдет на де Лая с координатами той части груза, которая, по словам барона, уже ожидает его в упомянутом им месте. Но поверь моему богатому опыту в аферах подобного рода. Нет там никакого металла, причем как минимум по двум причинам. Во-первых, если это элементарный обман с грамотно разыгранным эндшпилем про биржевого брокера, который клянется и божится, что лично, своими руками перещупал и перенюхал три десятка тонн металла, то никакого товара вообще не существует. А во-вторых, даже если металл не является плодом чьего-то изощренного воображения, то заранее доставить груз в точку, о которой рано или поздно будет знать полмира, мог только полный идиот. И вот именно здесь нас с тобой может ждать сюрприз!

Ив покинул кресло и подошел к скрытой нише. Достав оттуда орехи, положил их прямо перед носом старого друга.

– Резонно.

Герцог сделал вид, что появившийся на столике деликатес его абсолютно не интересует, и продолжил рассуждения:

– Неважно. Деньги не такие уж и большие. Два килограмма келемита, если мерить сделку масштабами Детей Гнева.

Ив не стал возвращаться за рабочий стол, а примостился на гостевом кресле напротив Смотрящего. Упоминание гостем келемита подтолкнуло к иному восприятию происходящего, но он решил пока не затрагивать эту тему.

– Они прилетят, и мы вычислим вектор? Ты этим хотел меня обрадовать? Я, конечно, даже не думал устраивать блокаду вокруг этого «месторождения», но некая частная прогулочная яхта, случайно сбившаяся с курса еще до визита де Лая в банк, уже установила множество датчиков как по периметру, так и внутри этого астероидного облака. Через пару дней подтянется корабль, который, по легенде, будет производить там повторный мониторинг породы. В общем, я готов сделать ставку, так что если и «не догоним, так хоть согреемся». Завтра акцептирую следующий платеж. Забудь на время про Таир и принимай эту тему здесь. Я послезавтра улетаю в гости к императору. Он попросил о встрече способом не менее экзотичным, чем тот, с помощью которого наш оппонент решил прибрать к рукам всю мировую торговлю металлами платиновой группы. Или что там он еще задумал…

Смотрящий соизволил наконец прикоснуться к орешкам и откупорил бутылку минеральной воды.

– Это как? Я что-то пропустил? Да не может быть! Твоя супруга, королева Трона, прибывает с неофициальным визитом к великой княгине на Гранд-Петербург? Все мало-мальски уважающие себя журналисты уже бронируют гостиницы императорской столицы в ожидании прибытия на планету мистера Корна с супругой и дочерью, а ты мне тут рассказываешь о конфиденциальности, экзотичности и особой приватности…

Смотрящий пригубил из широкого, с тонкими матовыми стенками стаканчика глоток минералки и прищурил глаз, оценивая реакцию Ива на свою довольно фривольную реплику.

– У меня складывается впечатление, что ваши визиты в «Ершалаим Сити Банк» связаны исключительно с вашим вечным и непреодолимым желанием блеснуть эрудицией и осведомленностью, – Ив широко улыбнулся и подмигнул другу.

Как говаривал один известный человек, историю пишут победители. Он был прав: побежденным либо не до истории, либо, что хуже, их уже нет в живых. Вот например: пошел мужик за дичью, вооруженный дробовиком или еще чем колюще-режуще-пыряющим или сильно бьющим по голове. Но в месте обитания дичи встретил конкурента – медведя. Конкурент, ясное дело, мужику не обрадовался и страшно заревел. Мужик несимметрично ответил ему выстрелом из дробовика в толстую волосатую задницу. И если первоначальный план конкурента можно было сформулировать как «запугать и изгнать», то после применения технических средств он изменился на «догнать и задрать». Убегать от медведя в лесу дело неблагодарное, и мужик со всего маху сиганул на сучковатое дерево. Медведь, как можно предположить, полез следом, и в этот критический момент мужик обмочился. Поверьте, такое может случиться с каждым и в менее напряженной обстановке. Тонкая струйка, преодолев одежду и подчиняясь силе всемирного тяготения, потекла прямо на нос медведя. Тот от неожиданности и переполняющего его оскорбленные чувства презрения к противнику чихнул, сорвался с дерева и, падая вниз, налетел на острый сук. Или ударился о камень, непринципиально. Принципиально, что победителем вышел мужик и, освежевав конкурента и побросав самые лакомые его части на волокушу, отправился домой. Ну и кто станет рассказывать счастливым родственникам, каким конкретно способом удалось справиться с противником? И кто посмеет вас осудить за искажение исторической истины в изложении данного эпизода своим детям, тем паче внукам или правнукам? В итоге мы имеем исторический факт «охота-победа» и его произвольную интерпретацию, но уже в формате легенды о доблестном воине-богатыре, который в одиночку замочил (во всех возможных смыслах) страшного и грозного недруга.

История колонизации планеты Трон была центральной темой в личных беседах королевы Тэрры и принцессы Тэи до ее переезда к отцу. И хотя все было очень подробно изложено на электронных носителях, наполняющих королевскую библиотеку, красочное описание хроник в изложении матушки не могло не радовать ее благодарное дитя. История формирования классической матриархальной монархии не столько апеллировала к безусловной истине, сколько героизировала конкретных членов королевской династии. Яркие батальные сцены космических сражений, ежедневные заботы о благе королевства и подданных, интриги и предательства противников короны – поверьте, в изложении королевы эта сага могла покорить не только сердце маленького ребенка, но и гораздо менее романтично настроенного слушателя. Конечно, личные переживания последних десятилетий придавали особенную остроту описанию событий, в которых преданные королеве дворяне отражали нападение на планету армии Сестер Атаки, а союз флотов всех конгломератов, возглавляемый отцом принцессы, штурмовал подступы к Изначальному миру Могущественных. И конечно, Дети Гнева – их доблесть и отвага не могли оказаться забытыми королевой. Образ сильного и преданного воина, сформированный этими рассказами, принцессе представлялся отнюдь не пестрым драгуном на белоснежном коне. Скорее это был облаченный в бронескаф перепачканный кровью врагов получеловек-полузверь с лицом, покрытым зеленой чешуей, выступающей вперед нижней челюстью, острыми клыками и длинным десантным тесаком в мускулистых руках. Но самым интересным для Тэи стало то, как те же события по ее просьбе описывал отец. Нет, маленькая принцесса не была въедливым критиком, пытающимся от безделья обнаружить очередной «рояль в кустах». Она не старалась выявить несоответствия в описании одних и тех же событий. Но расстановка акцентов, разница в оценке роли того или иного персонажа королевой и отцом позволяла ей почувствовать ту тонкую, почти неуловимую грань, которая разделяла психологии мужчины и женщины.