Terra Mirus. Тебе не кажется - Наталья Борисовна Русинова

Дальше болтали обо всяких пустяках, типа совместного празднования в бункере Самайна, который очень уважали дворфы, и о жизни общих знакомых. Порадовались за Мишаню, успешно выдерживающего заданный Рагнаром тренировочный темп, и за юного Флоки, который обскакал старших товарищей по службе и первым завел романтические отношения с земной девчонкой. Посмеялись над страданиями короля Мангуса и решили отправить в драконий дворец контейнер детских подгузников. Отказались от идеи предложить соколиному правителю то же самое, но для взрослых.

Затем Июлия с Ксаной уехали в город, первая на свидание, вторая — на очередные занятия. Кира осталась, украдкой позевывая в кулак — осенняя погода наводила на деву-копьеносицу дремоту.

— Ильяс из рода Сахават заявку прислал, — внезапно сказала она. — Просится в патрульную бригаду.

— А в столице у него работы нет? — удивилась Илона. — Он же сильнейший воздушный маг, член боевого круга.

— Видимо, нет. Упырей временно разогнали, белобрысых тоже. И потом, сейчас для каждого сокола хотя бы на короткий срок стать защитником твоего города — что-то вроде долга чести, даже для самых знатных и статусных. Я обычно по всем заявкам даю положительный ответ, но тут сомнения берут… Что скажешь?

— Он тебе нужен здесь? — напрямую спросила Илона.

Валькирия только вздохнула в ответ.

— Не знаю. Нехорошо как-то все получилось, ворошить былое нет ни сил, ни желания. А с другой стороны…

— А давай разрешим? Пусть посмотрит на тебя в красивом мундире с погонами и помучается. И не красней ты так, мы с девчонками давно уже все поняли. Ты его погоняй еще, как сидорову козу, на правах начальника. Будет бухтеть — Июлька его сглазит.

И Кира, не выдержав, расхохоталась.

— Илона, ты бы знала, как я вас всех люблю. За поддержку и за то, что принимаете целиком и полностью, не смотря на прошлое и отсутствие титулов.

— К лешему прошлое, и титулы туда же. Я так думаю, папенька Гелиоса тоже появлению в его жизни феечки не рад, но кто бы его спросил. Теперь главное, чтобы она его не угробила в первые месяцы.

Кира на всякий случай огляделась по сторонам, хотя подслушивать их тут, на краю обрыва, было некому.

— Не угробит, рыжий сильнее, чем все думают, — понизив голос, призналась она. — И не забывай, что фея тоже питает его своей силой. Мы просто с Хельгой и Рагнаром решили обоим лапши на уши навешать про смертельные риски, чтобы дело выгорело. Слишком уж многие в Иномирье за их счастье пальцы на удачу скрестили.

Валькирия сунула в рот сорванную травинку, задумчиво ее пожевала и лишь потом продолжила.

— От Июльки, я так понимаю, парни всю жизнь сбегали в кратчайшие сроки. Да и липли к ней чаще всего поганцы, падкие на хорошенькое личико и ратующие за отношения без обязательств. Гелиос же годами кочевал из одной женской спальни в другую, но нормальной девчонки, с которой была бы глубокая взаимная симпатия, тоже ни разу не случилось. С таким багажом опыта они очень быстро натворят нехорошей ерунды. Дай рыжему волю, он нашу красавицу в койку прямо сегодня затянет — просто потому, что иначе проявлять свою приязнь не умеет. А феечка уступит, на волне радости, что он живой и почти здоровый. А потом не простит ни себя, ни его. И будет помнить об этом всю жизнь. Нет уж, пусть сначала узнают друг друга получше и попривыкнут. Гелиос научит Июльку рисовать, как следует, а она его — перебирать двигатель в машине, которую рыжий обязательно себе купит, как только сдаст экзамен и получит водительские права. Пусть гуляют по паркам, ходят по кафешкам, собирают и сушат осенние листья, смотрят кино и чем там еще занимаются влюбленные в конфетно-букетный период. Дальнейшая совместная жизнь будет слаще.

Снова посидели-помолчали. Над головами с тоскливым кличем пролетел треугольник серых упитанных гусей, спешащих в края потеплее.

— И ты сама не расстраивайся, — посоветовала валькирия, с сочувствием глядя на подругу. — Ты же живинка, тебе нельзя. Ты нам удачу и радость вырабатываешь, как тысяча котиков.

Илона невольно прыснула в ладонь.

— Я привыкну, — вздохнула она. — Жаль, конечно. Они мне очень нравятся. И драконы, и Рагнар, и таинственный Гаруда-Самаэль. Но, конечно, глупо было верить, что они посчитают меня за ровню и будут дружить. Просто я очень уж любила в детстве добрые и хорошие сказки.

— Они и друг с другом по-настоящему не дружат, — повела плечом Кира. — Все эти развеселые хиханьки-хаханьки — самый обычный политес. Просто сотрудничать выгоднее, чем воевать, повелители прекрасно это понимают. И тебя они без крайней нужды не обидят.

А затем она помрачнела и добавила.

— Но я тут грешным делом подумала — все же хорошо, что ты больше не можешь иметь детей, а Алиса уже предназначена в жены Индре. Узнай соколы пятнадцать лет назад, что по Земле ходит живинка с даром такой силы, что поможет выиграть небольшую войну, да еще и беременная дочерью, и предугадать последствия не смог бы никто. В самом лучшем случае вас с Риком забрали бы в Аквиллариум, где вы бы жили, купаясь в благах и роскоши, до конца дней. В худшем — Алиса родилась бы в королевском лазарете под контролем лучших целителей, которые сберегли бы здоровье и матери, и дитя. А дальше твоего ребенка воспитывал бы чужой крылатый мужик из рода побогаче, да познатнее… и последующих общих детей — тоже.

Все внутри у Илоны замерло.

— А как же мой дар? Таких, как я, нельзя обижать, сам соколиный правитель говорил.

— Тебя бы и пальцем не тронули, и вообще, не причинили никакой боли. Просто есть очень разнообразные методы воздействия на слабый человеческий разум. К примеру, пара месяцев добавления специальных лавандовых капель в чай, и ты полюбишь даже противного и старого Гандальва, напрочь забыв о Рике. Главное — не забывать подпаивать тебя в дальнейшем, по мере необходимости, — и валькирия снова вздохнула. — Прости. Добрые и хорошие сказки со счастливым концом — веяние вашего времени, нового. Раньше мало кто ждал от потусторонних гостей искренней дружбы на равных. Случаи, конечно, разные бывают, но исключения вроде Василия Ивановича и Ксаниного прадеда лишь подтверждают общее правило.

Илоне враз стало очень холодно. Нехорошая дрожь от осознания собственной уязвимости пробрала до костей, несмотря на теплый шерстяной свитер. Жалобный клич гусей в бледнеющем небе стоял в ушах, наводя еще большую тоску.

— Дожились, — с грустью сказала она. — Союзники с подвохом. Дар — тоже с подвохом. Вдобавок и верховный демон грозится местью. И не знаешь доподлинно,