The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century - Jürgen Osterhammel

которой, определяемая министром Индии в Лондоне, уже не соответствовала стоимости металла. Это вывело Индию из глобальной игры валютных сил, усилив британский контроль над индийской экономикой. Этот пример показывает, как свободный рынок серебра - в целом главный глобализирующий фактор с начала Нового времени до конца XIX века (а в Китае даже до 1931 года, когда на страну обрушилась Великая депрессия ) - может проявить себя на практике. Это также иллюстрирует, что в конечном итоге только крупные западные государства оказались способны вмешаться в это взаимодействие сил.

 

Золото

Правительства и инвесторы бежали от рисков, связанных с серебром, в безопасное золото. То, что британская экономика, ставшая самой сильной в XIX веке, уже в XVIII веке де-факто использовала золотую валюту, было скорее случайностью, чем замыслом. В средневековой Англии фунт стерлингов еще фиксировался как фунт веса "стерлингового" серебра. Но с 1774 года законным платежным средством стали золотые монеты (знаменитая "гинея", названная так по имени основного региона-источника золота), вскоре вытеснившие серебряные деньги в повседневном обращении. После наполеоновских войн британское правительство - единственное в то время в Европе - перешло на золотой стандарт. В 1821 г. был законодательно установлен последовательный денежный порядок: Королевский монетный двор должен был торговать золотом в неограниченных количествах по фиксированной цене; Банк Англии и любой другой британский банк по его указанию обязаны были обменивать банкноты на золото; импорт и экспорт золота не подлежали никаким ограничениям. Это означало, что золото выполняло функцию резерва для всего объема денег. До начала 1870-х годов Великобритания была единственной страной в мире с подобной системой. После того как альтернативная модель Латинского валютного союза потерпела крах в течение короткого времени после своего появления, биметаллическое решение отошло на второй план, и одно европейское правительство за другим переходило на золотой стандарт: Германия, Дания и Швеция - в 1873 году, Норвегия - двумя годами позже, Франция и другие члены Латинского валютного союза - в 1880-х годах.

В каждом случае велись серьезные дискуссии о плюсах и минусах золота. Не только во Франции возникла пропасть между теорией и практикой. В США с 1879 года фактически существовала (весьма спорная) золотая валюта, хотя Конгресс официально признал это только в 1900 году. Россия, которая вступила в век с серебряным стандартом, а затем напечатала довольно большое количество бумажных денег без покрытия, перешла на золотой стандарт в 1897 году. Япония последовала этому примеру в следующем году, использовав репарации Китая, полученные в результате войны 1895 г., для создания золотого запаса в своем центральном банке. Как часто в Японии того времени, это было связано с желанием следовать за "цивилизованным Западом" - в отличие от Китая, к которому японцы относились все с большим презрением и который так и не смог избавиться от своей архаичной серебряной валюты.

Но Япония была не одинока в своей реакции. Практически все другие страны, особенно вне Европы, были изгоями по сравнению с Великобританией. Приверженность золотому стандарту означала международную респектабельность и готовность соблюдать западные правила игры. В некоторых случаях большие надежды возлагались и на иностранные инвестиции - например, для России, которая к концу царского периода стала крупнейшей страной-должником в мире. Переход России на золото означал, что все крупные экономики Европы теперь имели единую валюту; интеграция континента, таким образом, была даже более , чем на уровне торговли в рамках системы свободной торговли 1860-х годов (к которой Санкт-Петербург так и не присоединился). Однако при ближайшем рассмотрении обнаруживаются некоторые различия. Практически все страны, кроме Великобритании, даже такие сильные в финансовом отношении государства-кредиторы, как Германия и Франция, предоставляли своим монетарным властям инструменты для защиты золотого запаса в случае возникновения угрозы. В исключительных ситуациях от строгого золотого покрытия бумажных денег можно было отказаться. Ни одна из стран континента (за исключением Франции) не являлась чистым экспортером капитала и не имела такой развитой банковской структуры, как Англия. Поэтому британская модель могла быть имитирована лишь частично.

 

Золотой стандарт как моральный порядок

Технические устройства, обеспечивающие стабильность цен и валют в рамках золотого стандарта, нас здесь не интересуют. Ключевыми моментами с точки зрения формирования сети являются следующие.

Первое. Британия ввела золотой стандарт в XVIII веке более или менее случайно. Да и в следующем столетии эта система не демонстрировала каких-либо явных, неотъемлемых преимуществ перед биметаллической валютой. Важным фактором, способствовавшим принятию золотого стандарта одной европейской страной за другой, было то, что Великобритания - не в основном благодаря золотой валюте - стала ведущей промышленной державой и финансовым центром мира. Когда затем Германия догнала ее в промышленном отношении, началась цепная реакция. Всем, кто хотел вести коммерческие и финансовые дела с Великобританией и Германией, рекомендовалось придерживаться их денежной системы. Прагматизм здесь смешивался с соображениями престижа. Золото считалось "современным", серебро - нет.

Во-вторых. По-настоящему международная валютная система, основанная на золоте, начала функционировать лишь в начале ХХ века. Вскоре после этого она была разорвана Первой мировой войной.

Третье. Золотой стандарт, как механизм регулирования, действовавший во всем мире от Северной Америки до Японии, не был просто абстрактным аппаратом, представленным в учебниках. По словам историка экономики Барри Айхенгрина, это был «социально сконструированный институт, жизнеспособность которого зависела от контекста, в котором он функционировал». Этот институт требовал от правительств стран-участниц явной или неявной готовности сделать все необходимое для защиты конвертируемости валюты - отсюда и согласие на уровне экономической политики. Это означало, например, что никто не должен был даже думать о девальвации или ревальвации, и что в условиях жесткой конкуренции в международной системе правительства были готовы решать финансовые кризисы по взаимному согласию и взаимопомощи. Так произошло, например, во время кризиса Баринга в 1890 году, когда крупный британский частный банк объявил о своей неплатежеспособности, и только оперативная поддержка французских и российских государственных банков позволила сохранить ликвидность на лондонском рынке. В последующие годы произошел целый ряд аналогичных случаев в других странах. В то время, когда еще не было телефона и высшие должностные лица не проводили регулярных встреч, добиться такой международной координации и отлаженности было гораздо сложнее, чем сегодня. Тем не менее, система доказала свою эффективность благодаря профессиональной солидарности - "доверие", пожалуй, было бы слишком сильным словом - между правительствами и центральными банками. В мире, существовавшем до 1914 года, в области денежно-кредитной политики наблюдалось большее совпадение интересов и дух сотрудничества, чем в дипломатии и военном деле. Это несоответствие между различными уровнями международных отношений, предполагающее автономность силовой политики, ориентированной на престиж, было одной из главных